минут? Десять? - Не отпускай… прошу, не отпускай…
Харан целовал её так яростно, что губы заболели, и Алай слегка отстранилась. Он перевёл взгляд ей за спину и почему-то улыбнулся.
- Ты… Ты отпусти меня, Алай. Пойдём. Пойдём, тут грязно.
- Нам позволят… В последний раз… Харан?!
Он положил ей руку на плечо и повёл к лесенке, разминая плечи и шею. Она шагала наверх, в душное, тесноватое помещение, и на последней ступеньке остановилась и обернулась. Харан смотрел на неё снизу, а глаза его смеялись.
- Да что ты будешь делать… - пробормотал он, осторожно отцепляя её руки от своего халата. - Алай… Погоди… Да погоди ты…
Во дворе раздавались голоса усымов. Алай прижалась к груди Харана. Он зажмурился, потом поднял голову и посмотрел на неё.
- До дома не могла дотерпеть? - спросил он, осторожно перекладывая её с себя на халат, лежащий рядом, и сел. - Я вроде и не болтаю слишком, чтоб меня поцелуями затыкать. Отпустили меня… Сказать не дала. Одевайся… Ох.
Алай непонимающе посмотрела на него, потом на тесёмки, лежащие на полу, потом снова на Харана. Он попытался завязать обрывки завязок на рубахе, потом покачал головой и просто накинул сверху свой халат.
- Отпустили?!
В голове было пусто, и она просто сидела и смотрела, как он пятернёй пытается привести в порядок волосы, которые она спутала, и улыбается ей.
- Ты на меня и правда как в последний раз накинулась. Отпустили, отпустили. Алай, ты чего перепугалась так?
Она встала и тоже накинула халат. Уцелевшие завязки не хотели слушаться. Пальцы дрожали. Она заплакала. Чернота отступала, Алай не верила до конца в то, что всё - правда, но Харан был рядом, он надел на неё тёплый халат и за руку вывел во двор, и никто не останавливал их, когда он вёл её из ворот, лишь кланялись ему и приветствовали. Она вцепилась двумя руками в его ладонь, шла и плакала, сердце билось в горле и между их руками, а счастье переполняло её, искрилось и совершенно нестерпимо щипало в носу.
32. Кам.Мир обрушится
Серые волосы на сером меху капюшона, белый снег из-под ног. Камайя неслась через открытые дворы, а Тулым со всё ещё хромающим Дерре бежали за ней, не успевая.
- Госпожа… - стонал Дерре. - Остановись… Куда же ты…
Она летела, как злой серый дух, и глиняные пористые кирпичи отталкивали её ноги, пружиня. Ярость и непонимание бились в груди, стучали в её сердце, но она унимала их… Пока что унимала.
Служанки прыскали от неё в стороны. После очередной галерейки она остановилась на пару мгновений, вспоминая направление, и сразу же Дерре нагнал её и вцепился в рукав.
- Госпожа… Куда же…
Камайя рыкнула, резко, рывком выдирая у него рукав, и свернула направо, к резным дверям. Это оказался какой-то холл, тихий, холодный, пахнущий пылью и запустением, но грохот её яростных шагов по красивым каменным плитам пола эхом разорвал эту тишину и прогнал пустоту. Навстречу спешил слуга, его глаза расширились при виде Камайи. Она свирепо прищурилась.
- К Аслэгу, - прошипела она. - Сейчас же!
Он скользнул в какую-то дверь, робким жестом показывая подождать снаружи, и она сразу же рванула резную створку на себя, шагая через порог в красивый светлый зал с полками, резной ширмой и большим тяжёлым столом у стены слева, на возвышении.
- Можешь идти. - Аслэг устало повернулся к слуге. - Все можете идти.
Он спустился к ней с возвышения, обхватил её шею пальцами и прищурился. Горячая волна сбила дыхание, Камайя сглотнула.
- Лисица ворвалась во владения льва. - Он сжал руки и поцеловал её, медленно, очень медленно, потом отпустил. - Ты пылаешь, но этот огонь другой.
- Они кланялись мне, - пробормотала Камайя, пытаясь отдышаться. - Аслэг, объясни мне, что происходит. Аслэг!
Он молча отвёл взгляд, потом вернулся на возвышение и сел в большое кресло, напоминающее трон, за массивным столом. Он молчал, молчание с каждым мгновением давило всё сильнее. Камайя сделала шаг, потом ещё один. Аслэг наконец поднял взгляд на неё. В глазах была тьма.
- Нет… - прошептала она, с ужасом глядя на свою руку. - Значит, мне не привиделось это… В ту ночь, когда меня подстрелили… Я думала, это кошмарный сон…
Шёпот срывался на хрип, и она зажала рот рукой. «Хасэг ал тэрду кама инэш лоо»… Стены большого зала медленно смыкались, ползли к ней, сжимаясь, сдавливая, стискивая.
- Скажи, что я не так всё поняла. Скажи, что это ошибка, и ты не делал этого!
Аслэг сунул руку в карман, потом разжал кулак. Алое на ладони, алое, как свежая кровь. Камайя закрыла глаза, и запахи и звуки погасли.
- Камайя… Катын, мас май… - шёпот становился ближе.
Его лицо было над ней, она лежала головой на его коленях, и на миг на душе стало спокойно и легко, но в следующее мгновение красное мелькнуло в памяти.
- Ты… Как ты мог… - Она села, спуская ноги с какой-то мощной резной деревянной скамьи, и закрыла лицо руками. - Как… Ты… Мог?!
Он обнял её за плечи. Его запах обездвижил её, лишая способности мыслить и рассеивая
