ярость, но стены давили, давили.
- Расторгни этот брак… Вычеркни запись… Позови эным! - Камайя почти кричала. - Я не клялась! Я не давала клятву! Я освобождаю тебя от твоей, и ты освободи меня!
Аслэг резко схватил её, стиснул и перетащил себе на колени, пальцами касаясь её лица, сбивчиво дыша, целуя и снова касаясь.
- Я не могу, ты понимаешь это? Я теперь не могу. Я опоздал. Ул-хас не может развестись. Ты теперь не можешь уйти. Мы теперь прикованы друг к другу. Эту традицию даже я не посмею нарушить. Я могу даже жениться повторно и вывести вторую жену вперёд тебя, но я не могу развестись с тобой. Ул-хас не расторгает брак. Тан Дан не может разорвать связь с Даыл. Мир обрушится.
Камайя глотала воздух, но задыхалась. Красная лента лежала на столе, там, вдалеке, ярко алея посреди комнаты, потерявшей цвета, но она одновременно будто стиснула горло и скользила, затягиваясь. В глазах снова темнело.
- Она приковала меня к тебе… Она передала мне свой титул… Подарок, от которого нельзя отказаться… Это не венец… Смогу совладать... Она ошиблась… Аслэг, она ошиблась! Не могу дышать… Аслэг…
Мир угасал, звуки отдалялись. Лента затягивалась всё туже, и чернота поглотила её.
Тёмные, очень ласковые руки Кэлантай нежно распутывали свалявшиеся серые волосы. Повозка с высокой полотняной крышей, натянутой на дуги, нещадно тряслась по дороге. Яблоко в руках было таким огромным, что укусить его не получалось. Камайя вытерла слёзы, отчего на чумазой руке остались светлые полоски.
- Помочь, милая? - Кэлантай улыбалась, её белые волосы сияли в рассеянном свете под тентом. - Могу надрезать.
- Я сама. - Камайя упрямо прищурилась и открыла рот пошире, так, что челюсть заболела. Яблоко наконец поддалось, и шатающийся зуб хрустнул. - Ой… Зуб.
- Ничего. Он всё равно скоро выпадет. - Серьги Кэлантай покачивались в ушах, паренёк в углу стонал во сне. - И вырастет новый.
Камайя кивнула. Она вспомнила, как Велв учила её плеваться сквозь дырку на месте зуба, а бабушка Ро ругалась на это.
- Мама привязала нитку, когда у меня выпадывал вот этот. - Она показала пальцем в рот. - И дерганула. А то больно было, когда он качался. Есть мешал. К этому она тоже привяжет.
- Не дерганула, а дёрнула. Милая, мама не привяжет нитку. Мы уезжаем отсюда. - Пальцы Кэлантай в волосах были такими нежными, что от их прикосновений хотелось плакать. - В Мадви я отмою тебя и намажу средством от вшей и блох. Смотри, что у меня есть.
Женщина достала резной красивый гребень, очень частый. Камайя повела носом, потому что от него очень уж приятно пахло, и Кэлантай с любопытством склонила голову к плечу.
- Ты чувствуешь этот запах? - спросила она заинтересованно. - Дерево давно выдохлось. Он не пахнет, пока им не начинаешь причёсываться.
- Он сильно пахнет сладким деревом и немного грушей. - Камайя протянула руку к гребню и потрогала его пальцем. - Очертенеть как приятно.
- Милая, это слово говорить нельзя. - Кэлантай вытеребила одну прядь серых волос и начала распутывать её пальцами и гребнем, очень осторожно, отчего его аромат усилился во много раз. - Надо же… У тебя чуткий нос.
- Почему мама не привяжет нитку? - Камайя хрустела яблоком, болтая ногами, и косилась на сияющие серьги Кэлантай и её странную одежду, белую, как снег на вершинах гор в ярком дневном свете, которая пахла какими-то фруктами и свежей холодной травой. - От Мадви сюда всего пара дней пути.
- Камайя, ты не вернёшься сюда. - Голос и прикосновения были мягкими и убаюкивали. - Тебя выкупили. Ты принадлежишь вон тому человеку, киру Салке Руану.
Женщина кивнула на огромного загорелого молодого мужчину со светлыми желтоватыми волосами, которые были похожи на странную длинную щетину, только росли на голове. Он о чём-то тихо беседовал с ещё одним парнем в другом углу большой повозки.
- Он отдал за тебя десять золотых. Ты сможешь отработать их, и тогда будешь свободна.
- Принадлежу? - Рука с яблоком замерла. - Выкупили?
- Да. Он даст тебе род. Ты получишь родовое имя Элсавиго. Камайя Элсавиго, правда, красиво?
- Но у меня никогда не было рода. - Камайя нахмурилась. - Я - Камайя из деревни Сутур. Что значит - принадлежу?
- Мы уедем в далёкий, далёкий город, который называется Ордалл. Ты наверняка слышала о нём, правда, милая? - Голос Кэлантай был как ласковые волны, как нежный шум ив над ручьём, когда птицы поют в них по весне, а от движений её рук и запаха гребня почему-то слёзы наворачивались на глаза. - Этот город большой, и там много людей, и у каждого есть своё дело. У тебя тоже будет дело. Ты будешь усердно учиться. Ты научишься петь и танцевать, вышивать и ездить верхом, будешь читать мудрые книги и учиться вычислениям. А когда ты подрастёшь, кир Салке найдёт тебе дело. Ты будешь его помощницей или получишь работу в городе, в одном из наших приютов или в доме какого-нибудь именитого кира, а то и во дворце. Но пока кир Салке не скажет, что твой долг выплачен, ты не сможешь покинуть его или распоряжаться своей судьбой. Не бойся, тебе не дадут заданий, с которыми ты не совладаешь, милая.
- Как на каторге, - кивнула Камайя. - Для тех, кто имеет право выкупиться. Они зарабатывают себе на откуп и уходят на свободу.
- Ты будешь не на каторге, Камайя. Ты будешь жить в благоустроенном
