– Пора и нам на боковую, – поднялся за ним Матвей.
В палатке остались Чагатай и Горин. Допивали чай. В углу жарко тлели угли походного очага. Молчали, погруженные в свои мысли.
– Где мы это логово искать будем? – наконец подал голос Александр. – Я когда-то давно был в Праге. Огромный город.
– Да я с Чахуром всю карту города изучил. Уже на память все улицы помню. Должна же быть какая-то подсказка.
Откинулся полог палатки и вошёл Велеслав. За ним Ведагор и Пересвет.
– Вот и подсказка пришла! – улыбнулся сквозь бороду Велеслав. – Здравы будьте!
– И вы здравствуйте! – ответили командоры.
– Чаем угостите? – спросил, присаживаясь на лавку Пересвет.
Чагатай пружинисто поднялся, долил в чайник воды, подвесил над очагом и подложил пару поленьев. В штабной палатке потянуло сосновым дымком. Полог палатки бесшумно откинулся и внутрь проскользнул настороженный Котов. Увидев знакомых старцев, успокоился, поздоровался и развернулся на выход. Александр остановил его, жестом пригласив за стол.
Волхвы несколько минут молча сидели за столом. Велеслав смотрел на разгорающийся огонь, Ведагор и Пересвет рассматривали расстеленную карту Чехии. Чагатай и Александр переглянулись и выжидающе смотрели на старцев.
– Подсказка есть, – заговорил Ведагор, оторвав взгляд от карты. – Мы не сидели, сложа руки, и точно знаем, где Логово. За последние дни активизировалась и потянула энергию вот эта зона.
Волхв очертил пальцем небольшой район.
– Так это же не в Праге! – удивился Котов. – Вы же говорили, что Зверь, в этот раз, может быть только в городе.
– Ты знаешь, – пробасил Пересвет, – это ещё больше усложняет задачу. Будет намного труднее.
– Почему? – теперь спрашивал Горин. – Одинокий замок довольно-таки далеко от столицы…
– Это Карлштейн! – зловеще прозвучал голос Велеслава.
Минуты две стояла тишина. Слышно было, как за стенками палатки ветер шелестит ветвями деревьев. Зашипел и забулькал, закипая чайник. Чагатай снял его с огня, и, засыпав в заварник крупно нарезанные зелёные листья, залил кипятком.
– Мы только вчера точно определили место, – пояснял Ведагор. – Сами удивились некоторой удалённости от Праги. Принялись изучать историю замка с того момента, когда Карл IV, король Чехии и император Священной Римской империи в 1347 году поручил создать проект французу Матвею Аррасскому.
Замок расположен на вершине рядом с рекой Бероункой. С четырёх сторон он окружён другими холмами, что является стратегически очень выгодным. Захватчики его никогда не взяли штурмом. Первый камень в фундамент Карлштейна заложил близкий друг и советник Карла IV, архиепископ Праги Арношт из Пардубице, в одна тысяча триста сорок восьмом году. Замок строился под личным надзором императора в сжатые сроки. В основу архитектурного решения замка был заложен принцип ступенчатого расположения зданий. Каждое последующее сооружение замка возвышается над предыдущим, а вершину этого ансамбля образует Большая башня с капеллой святого Креста, в которой хранились королевские реликвии, в том числе корона Священной Римской империи. Большая башня в плане имеет размеры двадцать пять на семнадцать метров, толщина стен четыре метра. Комплекс Верхнего замка образуют Большая башня, императорский дворец, Марианская башня с костёлом Девы Марии, ниже расположен Нижний замок с большим внутренним двором, бургграфством и воротами, к которым ведёт единственная дорога. В самой нижней точке замка находится колодезная башня. Глубина колодца составляет восемьдесят метров, механизм подъёма воды приводился в действие усилиями двух человек.
Волхв замолчал и налил себе чаю из заварника. Осторожно сделал глоток.
– В период гуситских войн, – продолжил Пересвет, – в Карлштейне помимо римских императорских регалий хранились также сокровища чешских королей, вывезенные из Пражского Града (в том числе корона святого Вацлава, которой короновались короли Чехии, включая Карла IV, которая была возвращена в Пражский Град только в тысяча шестьсот девятнадцатом году). Осада Карлштейна гуситами в тысяча четыреста двадцать седьмом году продолжалась семь месяцев, но замок так и не был взят. В период Тридцатилетней войны в тысяча шестьсот двадцатом году Карлштейн был осаждён шведами, но им также не удалось захватить замок. В тысяча четыреста тридцать шестом году, по приказу императора Сигизмунда, второго сына Карла IV, королевские сокровища были вывезены из Карлштейна и в настоящее время хранятся частично в Праге и частично – в Вене. Это знают все. А то, что подземелья замка приняли древнейшие и священные артефакты, не знает никто.
– В полуразрушенной Праге охраняется только Старый Город, – продолжил Велеслав. – Неизвестно что за армия, чьи солдаты? Похоже, наёмники. А Карлштейн стерегут отборные подразделения. Корти оставил своего преемника, генерала Гийона Гоффа. Отличный профессионал, но чёрствый и изворотливый карьерист. Опасен тем, что служит не за деньги и не за материальные блага. Он карабкается на самый верх. И, с гибелью Корти, ляжет костьми, чтобы оставить под своим командованием войска. Уверен, он вцепится нам в глотку, чтобы разбить нашу армию и подчинить себе её остатки.
– Подавится, – угрюмо процедил Чагатай. – Я с ним учился вместе. На сегодняшний день у меня самые профессиональные и опытные полководцы. И самая мощная армия.
– На ту чашу весов поставит свою лапу Зверь, – глядя монголу в глаза, сказал Пересвет. – Неизвестно, какие сюрпризы он приготовил. Готовьтесь к страшной битве, люди.
Ещё пару минут молчания. Допили чай. Горин, Чагатай и Котов внимательно рассматривали подходы к замку.
– Боитесь? – вдруг спросил Велеслав.
– Боюсь, – честно признался Александр. – Боюсь совершить ошибку. Боюсь навлечь гибель на свой Род. Сейчас дорог каждый прожитый день. Иногда думается, что лучше бы было оставить всё, как есть. Прожили бы спокойно два года, пять лет. Может, больше. Но, чувствую, что действуем правильно. И своевременно.
– Правильно чувствуешь, – Велеслав посмотрел из-под кустистых седых бровей. – Нет у Рода людского пяти лет. Может, год, от силы – два. А дети ваши? А дети ваших детей?
– Вот из-за них-то я и пришёл сюда. И завтра зубами буду рвать всякую нечисть! И мне всё равно, будут это люди или нелюди! У меня нет выбора!
– Я это понял, когда набирал войско у себя на Родине, – Чагатай устало смотрел на тлеющие угли. – Кажется, как давно это было… Теперь монголы не одни, братья будут сражаться рядом! Я завтра буду умирать ради своей семьи, своего народа.
– Никогда не говори: умирать. Это всегда успеем, – Котов положил крепкую руку на плечо императора. – Ты завтра будешь побеждать. Мы идём побеждать! Мы не имеем права потерпеть поражение. Просто потому, что другого шанса нам никто не даст. Я завтра иду драться, чтобы у людей всегда было будущее.
Волхвы некоторое время внимательно смотрели на командоров.
– Слава Богу, мы не ошиблись, – Пересвет удовлетворённо кивнул братьям-волхвам.
– Тогда о завтрашнем дне, – Ведагор подвинул карту и постучал пальцем по замку. – Все силы сюда. Вам будет мешать пражский гарнизон. Не трогайте его. Свяжите его вознёй, только не выпускайте из города. Когда пробьётесь к воротам Карлштейна, остановитесь! Появимся мы и распечатаем вход.
– Вы завтра будете с нами? – с затаённой радостью спросил Горин.
– Да. Все мы, – ответил Ведагор. – Это и наша битва. Для этого дня мы и ещё и держимся на этой Земле.
– Запомните одно, – сурово сказал Велеслав. – Храните жизни солдат. Своих и чужих. Ведь мы сражаемся за людей. За всех людей. Любая смерть завтра прибавит Зверю сил.
Волхвы одновременно поднялись, и, едва кивнув, растворились на выходе из штабной палатки. Командоры долго сидели, переваривая слова старцев. Затем Матвей принёс флягу с настойкой. Немного выпили и присели покурить возле очага. Чагатай пересел на дальний конец стола, ближе к выходу, чтобы дым не мешал.
– Ну что, братья, расходимся по шатрам спать? – Монгол первым поднялся и потянулся, хрустя суставами.
– Идём. Надо хоть немного выспаться. – Александр встал и направился к выходу.
– Тут ещё полфляги, – сказал им вслед Котов.
Чагатай и Александр удивлённо оглянулись.
– Нам завтра нужны трезвые головы, Матвей, – сказал ему император.
– Я к тому, что оставшиеся полфляги предлагаю допить послезавтра, в Старом Городе.
– Да послезавтра я выставлю весь оставшийся коньяк! – заулыбался монгол.
– А я его выпью! – хохотнул Александр и мечтательно поднял взгляд. – Прогулка по Старому Городу… Прелесть, люблю Прагу!
На рассвете, пока бойцы объединённой армии сворачивали палатки и шатры, завтракали сухпайком, разведотряды ускакали далеко вперёд. Перед шатром императора собрался весь высший командный состав. Окончательная постановка задач, последние штрихи. Все предельно чётко, без нервов и лишней суеты. Последние минуты перед выступлением истекли. Горин подошёл к монголу и посмотрел ему в глаза. Молча обнял, и, отойдя на пару шагов, выпрямился и отдал честь. За его спиной Крымов и Котов вскинули руки к головам. Шеффер и Дерек отдали честь, ещё и глухо пристукнув каблуками десантных ботинок. Командиры Чагатая, вместе со своим императором, тоже вскинули руки к виску, отдавая воинскую честь братьям по оружию.
