куда это моя красавица направилась? – спросила Лена.
– Да к дочке, – улыбнулась Маша и поцеловала Лену в щеку. – Приветик.
– Знаешь что, – сказала Лена, – садись в машину. Я сегодня выходная, муж на работе, сын в школе. Я тебя отвезу.
Обрадованная Маша вскочила в машину.
– Леночка, как у тебя дела? Рассказывай быстренько, – улыбнулась она.
– Ой, да у меня все хорошо! – сказала Лена. – Муж вот цепь золотую подарил. Мне, правда, не нравится, что она очень крупная, но он в восторге от нее и я ношу. А у тебя как дела?
– Дела, дела как сажа бела, – усмехнулась Маша. – Мы разводимся с мужем.
– Как? Ты что? – подпрыгнула Лена на сиденье. – Куда же ты ухолишь?
– Я не ухожу – меня выгоняют, как собаку, на улицу среди зимы. А с другой стороны я даже довольна, что так все получилось. Я давно хотела уйти от него, но все не решалась, все жалела его, как он будет один.
– Я тебе сколько раз говорила, что твоя жалость к добру не приведет, – вставила Лена.
– Я не знаю, почему он так решил, но я благодарна судьбе, что все так обернулось. От судьбы не уйдешь. Значит, в моей жизни этот сценарий заканчивается так. Спасибо судьбе. Я сначала испугалась такому обороту, – продолжала Маша. – Но потом успокоилась и даже, кажется обрадовалась. Как в том анекдоте, когда у одного мужика умерла жена, а он сидит печальный: «Один, совсем один». Потом поднял голову, улыбнулся: «Один, совсем один». Потом вскочил, расхохотался: «Ура! Один, совсем один!» Так и я. Отряхнула свои перышки, взмахнула крыльями: «Одна, совсем одна, ура! Да здравствует свобода». Единственное, что меня держит в его доме, это пермесса. Первая, которую дали на два года, закончилась, а вторую никак не сделают.
– И куда ты пойдешь? – спросила Лена.
Она внимательно посмотрела на подругу. В ее голубых глазах была тревога.
– Да поживу у дочери, а потом что-нибудь найду.
Когда они подъехали к дому, навстречу выскочил Димочка. Он бежал к машине, улыбаясь и смешно размахивая ручонками.
– Маша приехала! Моя Маша приехала! – кричал он.
Маша подхватила его на руки.
– Солнышко мое, радость моя. Ты еще не знакома с моим внучонком? – повернулась она к Лене. – Посмотри, какой чудесный ребенок. Димочка, это тетя Лена.
Дима с интересом посмотрел на чужую тетю. Она была светловолосая с голубыми глазами. Ее красивый ротик улыбался. Она понравилась ему.
– Чао! – сказал малыш.
– Чао, чао, – сказала Лена. – Ну, я поехала, мне еще по магазинам пробежаться нужно.
– Ты что, не зайдешь? – спросила Маша.
– Да нет, дела. Чао! – Лена помахала рукой Диме, поцеловала в щеку Машу и уехала.
Маша взяла внучонка на руки, и они пошли в дом. Пока поднимались наверх, Дима рассказал свои новости. Маша с удовольствием слушала его русскую речь вперемежку с итальянской, наслаждалась его любимым голоском и удивлялась, что этот ее клубочек, оказывается, уже человек со своими мыслями и рассуждениями.
– Когда я умру, я буду птичкой. Я хочу высоко, высоко летать. А может львом. Я буду большим и страшно рычать. Ой, а если я стану мухой, меня могут сразу убить, – рассуждал малыш.
А затем, тихо вздохнув, сказал:
– Если вокруг тебя будет летать и жужжать муха, ты ее не убивай – это я.
– Ах ты, дурашечка мой!
Маша любовалась своим сокровищем. Увидев его любимую мордочку, она забыла о своих невзгодах, и сердце ее наполнилось счастьем и радостью.
– Давай лучше ты останешься мальчиком. Хорошо?
– Хорошо, – согласился малыш. По-видимому ему совсем не хотелось быть мухой.
В коридоре стояли весы. Маша, сбросив куртку, встала на них и взвесилась. Димочка тоже снял свою курточку и встал на весы.
– А я уже двадцать один килограмм весю, – воскликнул он.
Маша подхватила его на руки, расцеловала это самое любимое существо на свете и сказала:
– Ах ты мой любимый двадцать один килограммчик!
«Боже! – подумала Маша. – Я всю жизнь ищу любовь. А она вот, рядом. Самая огромная любовь моей жизни этот маленький мальчик, этот ненаглядный ребенок со своим вихрастым чубчиком, с умными черными глазенками, вечно улыбающийся и постоянно что-то напевающий. Песенка моя любимая!»
Когда они вошли в комнату, то застали Дашу и Марио сидящими на кровати в обнимку и смотрящих телевизор.
– Приветик, – улыбнулась им Маша. – О, новый телевизор купили!
– Приветик, – Даша подскочила к матери и поцеловала ее в щеку. – Да и еще антенну параболическую. И теперь можно смотреть и передачи из России.
Марио неохотно поднялся с кровати.
– Чао, – сказал он, и направился к выходу. – Мы здесь смотрели передачу про Советский Союз, когда он еще был. Мне все интересно о России. Я люблю вашу страну, – улыбнулся Марио.
– Ну и смотри, смотри, не стесняйся, – сказала Маша. – А мы пошли на кухню, погреемся возле печки.
На кухне печь топилась дровами, но горела она целый день, и поэтому в доме было тепло. Старики сидели возле печи и грели свои старые кости. Они обрадовались Маше и оба улыбались беззубыми улыбками. Старики были довольны, что им попалась такая хорошая невестка. Они радовались, что их сын наконец-то нашел свое счастье, и были довольны, что у них появился такой чудесный внучек и такая хорошая теща у их сына.
Немного поговорив со стариками, Маша села рядом с Дашей за стол.
– Как дела, ласточка? – обняла она дочь.
– Наконец-то и до меня очередь дошла, – улыбнулась Даша.
– Моя девочка, ну рассказывай, рассказывай.
– Ой, мама, у меня здесь наполеоновские планы. Я хочу из этого дома сделать дворец. Я хочу весь дом побелить в какой-нибудь розовый или желтый цвет, хочу понакупить новых штор и больших цветков типа фикуса в коридор. Еще хочу накупить картин и повесить в коридоре и вдоль лестницы.
– А как Марио, не возмущается? – спросила Маша.
– Ну, он сначала возмущается, бурчит, а потом, когда покупка уже сделана, он доволен. Вот телевизор не хотел покупать, говорил, что на кухне есть и достаточно. А сейчас не отходит от него. Он и не знал, что оказывается можно лежать на кровати и смотреть телевизор, а не корчиться на стуле, – улыбнулась Даша.
Маша залюбовалась на дочь. Ее нежное белое личико обрамляли светлые пушистые волосы до плеч. Зеленый махровый халатик подчеркивал зелень ее огромных глаз в пушистых ресницах, а пухлые чувственные губы растянулись в улыбке.
– Ласточка моя, ты хорошеешь прямо на глазах, – сказала Маша.
– Ма, ты знаешь, когда я плохо понимала Марио, мне не хотелось с ним жить. Я держалась возле него только ради Димочки. Он такой хороший
