Лампы, кофейный столик и мебель на кухне были смесью современных элементов с мебелью, сделанной из массивного дерева. Всё это, может быть, и не должно было сочетаться, но так как это был Уайетт, это работало. Его вкус не был заурядным. Это был именно его вкус. Весь этот интерьер был словно его биографией, страницы которой я переворачивала.
Он выглянул из комнаты, которая, как я поняла, оказалась кухней, и уже улыбался.
— Привет.
Я подавила улыбку и покачала головой.
— Надеюсь, ты забронировал столик. Похоже, тут всё забито.
Его улыбка растянулась.
— Не беспокойся, я знаю владельца, — уверил он меня и исчез. Я расценила это как предложение присоединиться к нему.
Я сбросила ботинки, и уронила сумку перед дверью, которую закрыла за собой. Обойдя угол, я присоединилась к Уайетту на его настоящей кухне.
Она не очень отличалась от кухни "Лилу". Все кухонные принадлежности были из нержавеющей стали, и такие же большие как в ресторане. Газовая плита была огромной. А единственным цветным пятном была медная вытяжка. И почему-то это работало.
Опять же, это было какое-то странное сочетание современных элементов с мебелью, сделанной из массивного дерева, и всё то, что было современным, было произведением искусства, а всё то, что было деревянным, казалось уютным и тёплым.
— Вообще, тебе следовало бы предупредить девушку, прежде чем приглашать её в свою уединённую хижину, — сказала я, проскользнув вдоль кухонного острова, где он нарезал зелёный лук и приготовленный бекон. — Чтобы она не подумала, что ты решил заманить её не пойми куда, и что на самом деле ты серийный убийца.
Он взглянул на меня и подмигнул.
— Я не хотел, чтобы у тебя была возможность отказаться.
Мой взгляд задержался на его татуировках. На птице у него на шее. Она была нежной и изящной по сравнению с другими татуировками, которые были более жёсткими и мужскими. Я сглотнула так громко, что была уверена, что он мог услышать.
— Именно это и сказал бы серийный убийца.
Он засмеялся и покачал головой.
— Постарайся хотя бы один раз не думать про меня плохо.
Я втянула нижнюю губу и объяснила:
— Но я так долго этим занималась, что это превратилось в неистребимую привычку.
Его улыбка потеплела.
— Я верю, что ты справишься. Мы давно уже перестали ругаться, Свифт. И наконец-то перешли к хорошим вещам.
Мои брови приподнялись без моего разрешения, а изо рта вырвался самый наитупейший вопрос:
— Хорошим вещам?
Он положил нож и наклонился ко мне.
— Всё это, Кайа. Ты и я. Всё, что между нами происходит. Это хорошие вещи.
Я с трудом сглотнула. Как он может быть таким милым? И таким сексуальным? И на все сто процентов удивительным? Хотя, если бы меня прилюдно спросили об этом, я бы всё отрицала.
Он указал пальцем на себя, затем перевёл его на меня.
— Ты этого ещё не поняла. Но я говорю тебе, женщина, всё так и есть.
— Я верю тебе, — быстро ответила я. — Я знаю, что это хорошо.
И я и правда знала это. И это было хорошо не только с точки зрения тех плотских и жадных чувств. Хотя они тоже присутствовали. Я чувствовала влечение и желание, и хотела, чтобы он снова прикоснулся ко мне, поцеловал меня и снова сделал с моим телом все те нехорошие и пошлые вещи. Но в этом было также что-то до безумия хорошее. Что-то, что заставляло все мои мысли вращаться вокруг него, что-то, из-за чего у меня всё время чесались руки, и хотелось проверить телефон, чтобы узнать, не написал ли он мне, а моё сердцебиение ускорялось каждый раз, когда он был рядом.
Но во всём этом хорошем был ещё какой-то более глубинный уровень. Какая-то цельность, выздоровление. Я чувствовала такую лёгкость, которую не чувствовала никогда ранее. Мои чувства к Уайетту не казались мне тяжёлыми или отягощёнными несбыточными ожиданиями. Они были честными и искренними, весёлыми и игривыми, настоящими и увлекательными. Но самое главное — они держали меня. Но не подминали под себя.
Его улыбка растянулась на лице, и мои лёгкие тут же забыли, как делать свою работу. Моё сердце решило вскинуть руки и бросить меня. Серьёзно, как я должна была функционировать, если он так выглядел? Это было нечестно. Может быть, именно поэтому он дальше меня продвинулся по карьерной лестнице.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Если бы я могла так улыбаться, у меня, вероятно, уже было бы своё кулинарное шоу на телевидении.
— Серьёзно? — спросил он меня.
Неуверенность в его голосе подействовала на меня, как два электрода дефибриллятора, прижатые к груди. Все мои внутренности точно подпрыгнули от электрического разряда.
— Да, Уайетт. Ты очень хороший.
— Ммм, — промычал он. — Я рад это слышать.
Закатив глаза в отчаянной попытке обуздать своё сердце, я сменила тему.
— Хорошо, раз уж ты позвал меня сюда не для того, чтобы убить, чем я могу помочь?
Он сосредоточился на яйцах, которые разбивал в чашу.
— Неа. Вообще-то это я сегодня для тебя готовлю, Кай. Сядь. Расслабься. Не смей даже пальцем пошевелить.
Спрятав улыбку, я села на один из квадратных деревянных стульев, стоящих у острова.
— Боже, ты так любишь командовать.
Он посмотрел на меня из-под густых ресниц, его взгляд вспыхнул и сделался наэлектризованным.
— Только потому, что тебе это нравится.
Я втянула колечко в губе и позволила ему увидеть то, о чём я думала. Мой взгляд стал горячим, щёки вспыхнули, а моё тело словно бы говорило "да, пожалуйста"! Я сделала вдох и спросила:
— Что у нас в меню, шеф?
Используя нож как вторую руку, он подхватил зелёный лук и бекон и кинул их во взбитые яйца, затем добавил слегка обжаренный шпинат с грибами и перцем.
— Киш.
Его ответ удивил меня. Он был таким... простым.
— Это очень по-французски.
Он добавил горстку сыра и молока в свою смесь и засмеялся.
— Я понимаю, у тебя шок, — достав основу для пирога, которую он, похоже, раскатал вручную, он добавил. — Оно того стоит. Обещаю.
Я не могла не спросить:
— И часто ты готовишь киш?
Он пожал плечами.
— Обычно я не готовлю целый киш для себя одного, если ты об этом. Но если предоставляется такая возможность, мне это нравится. Это одно из первых блюд, которое я научился хорошо готовить. Именно это блюдо зародило во мне любовь к кулинарии. Это если не считать ту дурацкую необходимость не отставать от Киллиана и Эзры.
— А у меня таким блюдом был рулет, — призналась я. — Мы учились готовить его в старшей школе на домоводстве, и мой получился особенным. С тех пор я всегда чувствую себя суперзвездой, когда он у меня хорошо получается.
— Всё так и есть, — добавив ещё сыра, чтобы получить нужную консистенцию, он отправил своё секретное блюдо в духовку и установил таймер. — Не буду тебе врать, но я даже подумывал добавить его в меню "Лилу".
— И что тебя останавливает?
Он расставил руки на острове и наклонился вперёд так, чтобы я могла хорошо его видеть, от чего у меня тут же остановилось сердце.
— Потому что я знаю, что это будет необоснованно. Это блюдо не добавит ничего нового в меню, кроме моих личных ностальгических воспоминаний.
— Разве ты не заслужил это право? — спросила я его, наклонившись к нему. — Раз уж ты стал шеф-поваром, разве это не даёт тебе право, добавлять свои прекрасные ностальгические блюда в меню?
Его глаза немного потемнели.
— Всё что ты думаешь о должности шеф-повара — иллюзия. Ты думаешь, что у тебя будет свобода, и ты сможешь всё контролировать. Но на самом деле, ты становишься рабом ресторана и того, что этот ресторан хочет. И эту проблему практически невозможно решить, потому что в ресторане всё меняется и есть определённые требования. А также тебе надо отчитываться перед владельцем, а ещё есть ограничения, связанные с работниками. А ещё есть тысячи предвзятых гостей и критиков, — он опустил голову так, чтобы я не смогла увидеть выражение его лица. — Он вытянет из меня всю душу, прежде чем я пойму как ублажить это ненасытное чудовище.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
