помочь тебе и твоим братьям вернуть богиню Ардун, а после этого должна считать, что чем-то тебе обязана?
— Доверься мне, прошу, — его замогильный голос стал умоляющим.
— Ни одного внятного аргумента, почему я должна довериться тебе.
— Всё так, аннэа, иди к нам. Он опасен. Эзру лжет тебе.
Гилль подошла немного ближе. На ее губах появилась кроткая улыбка.
— Ну же, аннэа, разве ты не слышишь, что Сердце Айур призывает тебя вернуться?
Но Сердце Айур молчало. Я пыталась потянуться к его силе, но наткнулась на каменную стену.
Вдруг я заметила, что несколько разноцветных ведьм, стоящих в заднем ряду, стояли со стеклянными глазами и делали какие-то пассы. Похоже, именно их колдовство отсекло меня от источника моей мощи.
— Что происходит? — вновь спросила я, пристально глядя только на Гилль. — Ты же умерла.
— Не верь им! Я спас тебя, когда ты попала в беду, а где были они?
— Мы не могли прийти на помощь, силы Ф’хтагна атаковали нашу обитель. Прости, аннэа. Мы освободим тебя от влияния черного мага.
— Он не сделал ничего из того, что бы заставило меня не доверять ему, в то время как вы, мои «сестры», заблокировали мне доступ к Сердцу Айур. И после этого я должна верить вам?
Гилль подошла ко мне, при желании я могла бы коснуться ее вытянутой рукой. В голове тут же заиграла банда Skeletal Throne с композицией Barbaric Torment, а мир окрасился в кроваво-красный.
— Не подходи!
— Почему же, аннэа?
— У меня нет основания доверять тебе или другим ведьмам Ковена! Вы выкинули меня из башни в тот момент, когда я больше всего нуждалась в помощи. Я вам этого не прощу.
Я повернулась к ним спиной и сделала шаг в сторону входа.
— Ведьмы, в атаку! — закричала Гилль.
— Пригнись! — крикнул эзру, и я послушно распласталась на снегу.
В меня полетели разноцветные вспышки смертоносных, оглушающих, связывающих и причиняющих боль заклятий. Я ощутила, как они проносятся над головой. Каждое заклинание, проскочив мимо, вклинивалось в стены храма, рассекая их, откалывая куски, превращая в крошку некоторые элементы. Но храм устоял. Он начал восстанавливаться, как живое существо. Я ощутила, что Сумеречный храм дышит, взывает ко мне, просит вернуться, обещает безопасность.
— Скорее! Я не смогу их долго держать!
Эзру вытянул руки вперед и сложил их вместе, и перед ним возник светящийся щит, вращающийся против часовой стрелки. Таинственные символы и геометрические фигуры вертелись вокруг его центра.
Я, больше не думая, ринулась к нему и нырнула за щит. Вовремя: о щит, как дождь по крыше, тут же застучали новые чары.
Я не могла понять, чью сторону мне следует принять: с одной стороны, я — вестница Богини Истинной Луны. Но её адепты атакуют меня. С другой стороны, эзру с их мрачной магией больше всего похожи на моих врагов. Но один из них уже дважды спас мою шкуру, в то время как ведьмы пытались меня только убить.
— Даже не думай, аннэа! Маг пытается внушить тебе, что мы — враги. Это не так! Вернись к нам, сестра!
— Вы только что пытались убить меня! Я не верю тебе, Гилль. Прости уж, но я с ним. Не пытайтесь найти меня. Я стану сильнее и уничтожу всех, кто попытается навредить мне или эзру.
Я поднялась ко входу. Эзру, с трудом удерживая щит, шёл за мной, пятясь. Мы захлопнули тяжелые двери и закрыли их на металлический засов. Храм выстоит. И не пустит посторонних. Я на это надеюсь.
— Храмом не умеет пользоваться никто, кроме эзру и Ардун, но, с другой стороны, твои кайю террна умеют путешествовать между мирами.
— С чего это они мои?
— Они назвали тебя сестрой, — горько усмехнулся эзру. — Ты практически поверила им. Хотя я не причинил тебе вреда.
— Да с чего это мне им верить!
— Я заметил. Ты колебалась так долго, что я чуть не сжег себя изнутри, после чего не смог бы колдовать никогда, так как отрубил бы себя от источника силы. Кому я нужен такой бесполезный?
— Своим братьям. Ты же часть своего темного Бога.
— Это так. Но священную божественную силу мы терять не должны. Наш Бог, будучи собран воедино, поначалу будет крайне уязвим.
— Предположим, ты не лжешь. Но зачем тебе я?
— Следуй за мной, — вместо ответа сказал он.
Проходя по центральному нефу в сумраке храма, я вновь видела статуи эзру, так удивительно похожие друг на друга. Огромные стрельчатые окна-витражи отражали ключевые сцены истории темного Бога. Вот он с сестрой Ардун. А теперь Богиня Истинной Луны раздирает его на части. Ох, как жестоко. Вот появление первого эзру и смерть его матери. Сам собой возник Сумеречный храм. А это… кажется, это я?
Рыжие волосы, изумрудные глаза, чёрное облачение — я узнавала в чертах девушки на витраже себя. Та же фигура, тот же прищур, те же ямочки на щеках.
— Что здесь делает моё изображение?
— Было предсказано, что эзру встретят ту, что поможет нам возродиться.
— Как я должна это сделать?
Эзру пожал плечами.
— Не знаю.
Я мгновенно взъярилась.
— Как — не знаешь? Я тем более не в курсе!
— На месте увидим.
— Ладно, веди.
Эзру снова прикрыл глаза, сосредоточился. Вытянул ладони вперед, и перед ним возник голубой светящийся круг, и вписанная в него перевернутая пентаграмма. По поверхности магической фигуры пробегала едва заметная рябь.
— Что происходит?
— Я пытаюсь настроиться. Не мешай.
Спустя несколько томительных минут, пока я слышала, как ведьмы штурмуют храм, эзру открыл портал.
— Идем, — еле слышно прошелестел его голос. И эзру прыгнул в портал. Я пошла за ним.
Мы оказались в другом мире, но в том же самом Сумеречном храме, где нас уже ждали. Другие эзру подхватили своего бессознательного брата, и поманили меня рукой. Я пошла за ними. Мы миновали рощу и вышли на открытую местность.
— Здесь не будет дождя до тех пор, пока мы не захотим, — объяснил другой эзру, отвечая на мой немой вопрос.
Как у них получается так ловко читать мои мысли? Я всего лишь подумала, почему они живут на открытой местности, без крыши над головой.
— Садись, — эзру подвели меня к костру, на котором на вертеле жарилась туша какого-то оленя. — Поешь, отдохни. Тебе многое пришлось пережить.
Я со стоном облегчения опустилась на рисовую циновку, откинулась на брёвна, служившие спинкой креслу, и потянулась, чтобы отрезать себе кусочек оленины. Но эзру успели раньше. Один из них протянул мне бокал с кроваво-красной жидкостью, другой — мясо, насаженное на шампур.
— Это точно
