-Ты слышал, что твой старик разводится? - Смирнов разливает кофе по чашкам, пока я пытаюсь дозвониться до Кати.
-Откуда ты знаешь?
-Я вчера заезжал к его адвокату-павлину, слышал как он это обсуждал с Колесниковым, - Ярослав улыбается, и делает такое лицо, что якобы все идет по плану. - Причины мне, конечно, неизвестны, но ты же понимаешь, что только ты во всем виноват? - пародирует манеру общения моего отца, а затем ржет как конь.
Я не разделяю его энтузиазма, потому что именно развод с Мариной не входил в мои планы. Какая мне разница до их личной жизни? Пусть живут как хотят, только без меня.
-Думаешь, это видео? - нервно откладываю телефон, потому что Катя как обычно в танке и не с первого раза отвечает на мой звонок.
-Ну, может видео просто навело на мысль? - друг садится на против. - Слушай, на самом деле без разницы, что послужило, ты иди к Малышевскому и попытайся донести до него, что твой отец развел его как лоха, а нелады в семье, это так, бонус.
-Мне трудно представить, что Малышевский так просто поверит.
Ярослав откладывает чашку в сторону и достав какую-то папку, протягивает ее мне.
-А никто и не сказал, что он должен поверить тебе на слово, - пожимает плечами Яр. - У тебя есть хороший теневой договор, деньги заходили в «Морскую сталь» и легко выходили, а куда непонятно. Но я был бы не я, если бы не проследил путь.
Когда я пробегаю глазами по договорам, у меня челюсть отваливается.
-Причина пожара на заводе кроется в этом? - указываю на договора.
Друг просто кивает.
-Вот же жмот, решил форс-мажором прикрыться? Яр, я не понимаю, как такое можно проворачивать?
-Ты думаешь, он один что ли так делает? - Смирнов выдает что-то типа злостного смеха. - Твой отец, занимается растратой в самом прямом смысле этого слова, Иван. И я тебе скажу по секрету, тюрьма по нему плачет, а чтобы избежать этого - а мы не сомневаемся, что он попытается - ему придется отдать последние трусы, так что, дружище, лови свой звездный час, только настрой против него Малышевского. Этот дедушка, очень важная фигура в нашей стране, ты уже счастливчик, что он согласился с тобой встретиться.
Я уже это понял, только все равно пребываю в каком-то шоке.
-Как тебе это удалось узнать? - не могу не спросить.
Ярослав встает со стула и театрализовано собирает овации.
-Колесников, я так долго ношу свои погоны, что не удивительно, какой я умный, - гордо отвечает он. - Все, кофе отвратительный, поехали давай уже на встречу, может хоть секретарь Малышевского меня чем-то вкусным накормит?
Пропускаю без ответа его реплику, и беру в руки телефон. Принцесса что, смерти моей хочет? Договаривались же, созваниваться стабильно утром и вечером, чтобы я точно знал, что у нее все хорошо. Почему тогда она не выходит на связь?
-Ну, что опять не так? - Смирнову уже надоедает мое состояние, он даже не скрывает уже, своего отношения к моей любви к Принцессе. - Валентинов день уже прошел, Вань. Соберись. Остался последний шаг, упустим его сейчас, будем еще месяц копаться в грязном белье твоего папаши!
Я понимаю, он все верно говорит, не зря столько лет расследует финансовые преступления, но внутри почему-то тревожно.
Когда мы подъезжаем к офису Малышевского, тревога усиливается. Не могу понять, то ли дело в том, что я нервничаю на финише нашей войны, то ли в том, что Катя до сих пор не вышла на связь? Но встретившись лично с партнером, немного расслабляюсь, так как вижу контакт с Георгием все же есть.
-Да уж, Ваня, - удивляется Малышевский. - Я знал, что твой отец ушлый тип, но чтобы так меня провести. Мы же с ним вместе служили в Средней Азии, нормальный парень был, а когда с твоей мамой познакомился - подменили.
Панибратское отношение Георгия меня удивляет и ставит в тупик.
-Вы знали мою маму? - вполне резонный вопрос.
-Да, я даже на свадьбе твоих родителей был, - резко засмеялся он, - хоть это было сложно назвать свадьбой.
-Знаете, я немного в замешательстве, - откидываюсь на спинку дивана, сканируя Ярослава, а тот, удивленно смотрит сначала на меня, затем на Малышевского.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
-С чего вдруг? - спрашивает до сей поры, партнер отца. - Мы раньше с Колесниковым были не разлей вода, но после его свадьбы, как-то дружба не клеилась. Я поднимался хорошо на металле, а он сидел дома, пока его жена преподавала. Да и насколько я помню, ее отец не сильно любил зятя. Сложные были времена, для вашей семьи. А когда «Морская сталь» перешла к нему, я конечно, удивился, но условия были хорошими, поэтому согласился с ним работать.
Малышевский поправил галстук и немного сник.
-Твоя мама была удивительной девушкой, сынок. Просто ее добили истерики твоего отца, а так как семья не приняла Юру, то и поддержки взять было неоткуда.
Весь этот разговор не укладывается у меня в голове, вернее, я знал, что отец не заслуживал хорошего отношения деда, и в целом история нашей семьи мне хорошо известна. Просто я мало знаю людей, кто лично знал мою мать.
-Есть соображения, как вернуть мои деньги? - деловито спрашивает Георгий, но я как-то задумался и уже его не слушаю.
Зато мой друг, берет инициативу полностью в свои руки, и начинает распинаться так, словно это его дело и вообще он тут главный.
А мне все же непонятно. Почему он меня всю жизнь откровенно ненавидит, почему всегда меня обвинял в смерти мамы, поступал со мной как урод, а не отец? В чем там было дело, что Колесников-старший никогда во мне не видел сына? Я бы подумал, что не его, ну, банальная история сериалов, где сын вовсе не сын, а настоящий отец какой-то садовник, но мы с ним похожи, очень похожи. Даже Малышевский с порога сказал, что я копия отца, тогда в чем реально дело?
-Иван, все нормально? - неожиданно Георгий касается моего плеча. - Ты как-то побледнел.
Смотрю на Ярослава, и вижу как у того непонимание застыло на лице. Разница между мной и им в том, что он рос в нормальной семье, а я нет. Мое детство прошло в какой-то суматохе и печали. Поэтому малейшие круизные туры по воспоминаниям, вгоняют меня в депрессию.
-Что дед предложил Колесникову, перед свадьбой? - спрашиваю в лоб Малышевского. - Вы же знаете, раз были не разлей вода? Вот почему отец меня всю жизнь ненавидит, мое рождение чему-то важному помешало?
-Нет, - отрицательно качаю головой, выслушав краткий пересказ жизни своих родителей, до моего рождения. - Я в это не верю, дед бы не поступил так со мной.
Малышевский лишь пожимает плечами.
-За что купил Иван, за то и продаю.
-Но это же бред, - не могу даже мысли допустить, что такое было вообще возможным. - Он воспитал меня, с бабушкой, и никогда от них я кривого слова не слышал.
-Это когда было, Ваня? После смерти их единственной дочери, где они практически сами ее подтолкнули к этому? - выражение лица Георгия странно вытягивается. - Я не знаю, что тебе известно о своих родителях, но твой отец был не против в какой-то момент получить деньги и уйти в закат. Он был бедняком, а она богатой наследницей и сам их союз был против воли твоего деда. Ты только вдумайся, как они все ее достали, что она покончила…
-Хватит! - рявкаю я, подскакивая с дивана. - Вы сейчас говорите, что единственные люди, которые меня любили были против моего рождения?
-Иван, до похорон твоей мамы, ты хоть раз видел бабушку с дедушкой? Тебе вообще о них было что-то известно?
Я молчу. В этом он прав, я познакомился с мамиными родителями непосредственно после ее смерти. Но все равно не верю, что дед был против меня, что как только узнал, что мама беременна, вычеркнул ее из своей жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
-Юрий готов был на все, у него амбиций было хоть отбавляй, вот только не рассчитывал, что Оля забеременеет и его планы накроются медным тазом, - Малышевский встает и подходит ко мне. - Прости сынок, не я тебе должен был это говорить и мне жаль, что ты столкнулся с подобным.
Он по-отечески хлопает меня по плечу.
-Ты сам спросил, а я лишь рассказываю то, что знаю.
