Чевак перевел взгляд на культиста, но тот ничего не сказал.
— Он, судя по всему, неразговорчив, — пояснил Хугган.
Чевак осмотрел клетку. Толстые прутья из призрачной кости и чужаки-снайперы были единственными преградами на пути фауны мира смерти, если б той вздумалось попировать рабами, и инквизитор был благодарен им за это. Сбежать отсюда невозможно. Он решил, что его заточение долго не протянется. Нужно чем-то их отвлечь. Иронично, что для отвлечения ему придется сделать то, от чего его заметят.
— Со мной заговорит, — уверенно сказал инквизитор. Культист, не впечатлившись самонадеянностью Чевака, по-прежнему не обращал на него внимание. — Его вполне устраивает сидеть и ждать, потому что он думает, что скоро придет спасение.
— Придет? — с надеждой переспросил Хугган.
— Нет, — честно ответил Чевак. Культист вперил в него взгляд глубоко посаженных карих глаз. Инквизитор пристально посмотрел на него в ответ. — Нога Аримана никогда не ступит на Умбра-Эпсилон V.
Глаза культиста расширились, а на лице отразились удивление и досада.
— Что ты знаешь о хозяине? — прорычал великан.
— Я знаю, что манускрипты Радзнер-Гейсса — документы, где описывается местоположение Умбра-Эпсилон V и размещение чужацкого варп-портала — содержат маленькую ошибку.
— Нет такой ошибки, — свирепо возразил культист. — Мы нашли то, что искал хозяин, точно там, где указывали манускрипты.
— Ваши копии точны, — признал Чевак. — Ваш хозяин владеет оригиналами. Он добыл их в налете на хранилище горы Авалокс. Я как-то посетил гору Авалокс. А пока был там, внес несколько изменений в оригиналы.
— Лжешь…
— Не жди хозяина, — сказал Чевак. — Он не прилетит, чтобы спасти своих верных слуг, и он сейчас вовсе не направляется сюда, чтобы забрать ваш драгоценный портал.
— Откуда тебе об этом знать? — потребовал ответа громила. От накопившегося гнева он затрясся, и психокостные оковы на запястье задребезжали о прутья.
— Потому что я пришел сюда, чтобы его уничтожить, — ответил инквизитор.
Культист взревел и бросился на Чевака мимо пришедшего в ужас Хуггана. Его громадная ручища сжималась в воздухе, пытаясь добраться до шеи инквизитора. В клетку ворвались воины темных эльдаров, хлеща по черной земле кнутами-бритвоцепами.
Когда культист подался назад и успокоился, в клетке появился рептилоид и схватился за прутья когтями двух из четырех чешуйчатых рук. В других двух он сжимал арлекинский плащ Чевака, мельта-бомбы и «Атлас Преисподней». Инквизитор почувствовал облегчение, увидев артефакты. Ниже талии и выше шеи это существо выглядело как чудовищная змея, а все, что оставалось посередине, было скрыто под шипастой броней его нанимателей-чужаков. Чевак знал этот вид — сслиты, телохранители и наемники, ценимые за редкую верность в рядах склонных к предательству темных эльдаров.
— Привесссти к госсспоже… — проговорил монстр на шипящей разновидности наречия темных эльдаров. Воины подхватили Чевака и культиста, уперли им в спины осколочные карабины и поволокли прочь из клетки, так что ноги едва касались земли.
Двоих пленников спешно протащили по лагерю, меж палаток из плоти, под светом холодного солнца, медленно ползущего по небу. Они оказались у большого, хорошо охраняемого главного шатра. Раздался еще один вопль, оповещающий об очередной потере уменьшающегося войска, и сслит направил двоих воинов посмотреть, что случилось. Пленников затащили в сумрак павильона, рептилоид прополз следом за ними. Культиста приковали наручниками из призрачной кости к одной из решеток для бичевания, что стояли в задней части шатра, а инквизитора швырнули на стул перед узким изящным столом. Ему тоже нацепили на запястья психокостные оковы.
Инквизитор увидел, что в тенях собрались воины-кабалиты — одновременно стражники и злорадствующие наблюдатели. Телохранитель-сслит выполз вперед и положил на стол «Атлас Преисподней», связку бомб и арлекинский плащ. Из-за занавеси, скрывающей вход в отдельный приватный шатер, вышла пара темных эльдаров, при виде которых Чеваку пришлось подавить отвращение. Это были женщины-чужаки с алебастрово-белой кожей, одна из которых держалась когтистыми пальцами за руку другой.
Первая подошла к креслу напротив Чевака — тощая куртизанка, чью тошнотворную красоту доводили до совершенства гладкая кожа, торчащие кости и шипованный корсет, делая ее похожей на труп. Ее голова была выбрита наголо, в чернильной тьме глаз поблескивал острый интеллект. По языку тела темных эльдарок можно было понять, что они любовницы, и вторая в этой паре, видимо, была выше по статусу. Пропитанные кровью волосы лавовым потоком ниспадали с ее головы, где они были уложены в какую-то сложную конструкцию, и струились вдоль ее стройного тела. Толкнув куртизанку в кресло заостренными пальцами полночно-черных перчаток, она повернулась и отступила на несколько шагов. При этом разрезы на ее просторной атласной мантии разошлись, демонстрируя черные кожаные сапоги высотой по бедра, бронированный корсет и украшенный шипами нижний лиф. Ее мертвецки бледная плоть сплошь состояла из мышц и сухожилий, и это говорило о том, что чужеродная тварь — не только лидер армии, но и воительница-атлет на пике физической формы. Гладиатор. Ведьма. Одна из правящей элиты суккубов.
Из-за занавеси, шаркая ногами, вышел горбун. На нем был шипованный ошейник, от которого тянулась длинная цепь, другой ее конец держала куртизанка. Его лицо представляло собой массу бронированных, наслаивающихся друг на друга визоров, позади которой пульсировал жуткий бесформенный варп-паразит. На службе Инквизиции Чеваку доводилось видеть подобных существ, и кроме того, он наблюдал, как эти паразиты свободно парят в проложенной меж измерениями Паутине. Их знали под многими именами, Чеваку же вспомнилось название «медуза». Наделенные острой эмпатией, они способны были впитывать ощущения и запечатлевать сильные эмоции в виде сновидений или воспоминаний. В Черной Библиотеке Чевак узнал, что темные эльдары считают мозгоплод медузы ценным деликатесом — как в кулинарном смысле, так и в плане переживаний — и посредством его могут заново испытать боль, страх и яркие эмоции своих жертв. Инквизитор решил, что гибрид, севший рядом, выполняет именно такую функцию. Куртизанка настроила бронированную маску носителя медузы, сменив фильтр на линзу потусторонне-зеленого цвета, как инквизитор настраивает пикт-устройство перед допросом.
Чевак прищурился, глядя на ту, что собиралась его допрашивать, сидя за столом напротив. Куртизанка начала доставать спрятанные в корсете ножи: стилеты, ланцеты, заточки, бритвы, игольчатые дирки, набор крисов. Все они поблескивали разными оттенками от липких следов экзотических токсинов и чужеродных ядов. Чевак понимающе кивнул. Куртизанка была из Сестер Лилиту, умелых отравительниц, экспертов в искусстве ужасной смерти. Инквизитор улыбнулся. Он сыграет в ее игру.
С видом знатока куртизанка театрально выбрала первый клинок. Сслит вдруг оказался позади инквизитора, когти рептилии схватили его и прижали голую руку к столу. Куртизанка без улыбки поддела проволочную гирлянду мельта-бомб кончиком ножа и убрала ее туда, где инквизитор не мог бы до нее дотянуться. С ее губ соскользнул режущий ухо поток чужого наречия.
— Как тебя зсссвать? — перевел ящер-наемник.
Чевак не ответил, и куртизанка подцепила острием плащ арлекина.
— Где ты это досссстал?
— Я убил эльдара-арлекина, который его носил, — открыто признался Чевак. Куртизанка и ее жестокая госпожа обменялись взглядами, полными удивления и враждебности, хотя сложно было сказать, что их больше шокировало — неправдоподобная похвальба инквизитора или тот факт, что он изрек ее на их собственном мерзком наречии.
— Ты лжешь… — прошипела куртизанка.
— Повторяй это почаще, — ответил Чевак. Куртизанка уронила плащ и постучала по бронированной обложке «Атласа Преисподней».
— Что это у тебя за вещь? — требовательно спросила она.
— Я бы это на твоем месте не открывал…
Но книга уже была открыта. Отравительница расстегнула золотую застежку и позволила тяжелым обложкам упасть в стороны, раскрывая карты из растянутой на рамках кожи. Она не закричала, и душа ее не иссохла, как это случалось на глазах Чевака с другими эльдарами; куртизанка только нахмурилась, глядя, как древняя кровь парии течет по жилам и капиллярам, пронизывающим пергамент. Чевак покачал головой, одновременно завороженный и разочарованный.
— Дети Падения воистину сведущи в том, как скрывать свой дар от Той, что Жаждет, — сказал Чевак.
Это был не комплимент. Психическая атрофия этой мерзкой расы не только защищала их от внимания бога Хаоса Слаанеша, но и укрепляла их против аннулирующей мощи «Атласа Преисподней».
