— Но король мог бы открыть школы для девочек…
— Его величество уже пробовал спасти юных огневичек, но думаете, они желают учиться? Им с пелёнок твердят, что они избранные, что они лэры, а потом вдруг требуют дисциплины, самоконтроля. Даже с мальчиками непросто, и в школах год-два не столько учат чему-либо, сколько происходит притирка, умение сосуществовать рядом с другими избранными, — Имрус замолчал и совсем тихо закончил: — Хватило одной юной обиженной на всех особы, чтобы заставить гореть даже камень. В школе погибли все набранные ученицы, обслуживающий персонал, и даже лэры учителя, которые до последнего пытались усмирить огонь. Но есть такое поверье, что маг огня не горит в своём пламени, и другие девочки по недомыслию попытались спастись именно так, окружив себя своим собственным огнём. Их общая сила быстро вырвалась из-под слабенького контроля, и можно найти утешение только в том, что всё закончилось очень быстро.
— Это ужасно!
— Наш король по молодости многое пытался изменить, но отступил. Поверьте мне на слово: нашему величеству избранность лэров и чистота крови в печёнках сидят. Незыблемые устои приведут к тому, что магов возненавидят и перебьют, как это уже произошло в некоторых маленьких королевствах.
— Знаете, я как-то всё о себе думала, о детях и до сих пор даже не интересовалась, кто наши соседи, как и чем живут… — повинилась Злата.
— Захотите, всё узнаете, но скажите мне, переход в другой мир действующий?
— В данный момент это от меня не зависит. Вы хотите его как-то использовать? Или вам нужна Тали? — догадалась девушка.
— Мне нужны вы, — отрезал Имрус и уже мягче продолжил: — я боюсь, что вы захотите уйти, боюсь, что Талейта поймёт, что не готова жить одна и захочет вернуться, а это означает, что я потеряю вас. Я не вправе рассчитывать на многое, но вчера вы мне вновь дали шанс…
Злата сжалась, чтобы этот взгляд полный надежды, желания не проникал в неё! Она уже знает этого мужчину, видит его сильные и слабые стороны. Этого достаточно, чтобы держаться от него подальше! Он слишком властный, подавляющий для неё! Но они теперь связаны многими ниточками, и что самое ужасное, она поддаётся женской жалости и обманывается, что этот зверь будет всегда покорен её воле.
Генерал наблюдал за ней и подлил масла в огонь её терзаний:
— …понимаю, что не заслужил, — она не удержалась и снова взглянула на него. Он смотрит так, что дайте ему тысячу врагов — и он будет крушить их, пока замертво не упадёт! — но не ждите, что я не ухвачусь за него, — пригрозил он ей.
Злата сделала вид, что кроме винограда её ничто не интересует, и сухо продолжила рассказывать. Когда пришлось вспомнить эпизод в спальне с генералом, она отвернулась. Можно было обойтись в рассказе без него, но она не забыла и до сих пор не справилась с этим, несмотря на его прошлые объяснения. Неприятно было думать о себе как о злопамятной, но тогдашнее его поведение всё ещё стояло между ними.
— Я бы всё отдал, чтобы избежать того инцидента, — снова покаялся Имрус, — но если бы вы выросли в нашем мире, то знали бы, лэра или лэру от колдовства можно удержать только пережав горло или убив. Я не вас схватил за шею, а скорее тело своей жены и ни в коем случае не повредил бы…
— Я понимаю, но и вы теперь знаете, почему я никак не могу пережить, забыть… мне бы хотелось, но… не думайте, что я не пытаюсь идти вам навстречу! Я не хочу всю жизнь чувствовать себя жертвой, но мне не справиться одной…
Неловкое молчание затянулось, но оставалось мало времени, а сказано ещё не всё.
— Давайте подойдём к зеркалу и проверим, — предложил генерал, прервав неловкую паузу.
Его клятвы, обещания тут не помогут, только время и ежесекундное доказательство его бережного к ней отношения. А ещё он понимал, что заботиться о Злате, нежить её, ему очень приятно, причём настолько, что надо бы сдерживать себя, чтобы не напугать её.
— Давайте, только я не знаю, что делать, — смутилась она.
Вместе они постояли у зеркала, потрогали его, но ничего не происходило. Когда из смежного номера Имруса вышел сонный Иржи, Злата попросила его бросить немного энергии на отражающую поверхность, а генерал неожиданно достал фляжку и брызнул несколько капель. Первым все увидели коготь, обводящий раму, потом длинный язык, слизывающий впитывающиеся капли, а уже после показался дракон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Дружище! — радостно воскликнул генерал.
Иржи не понимал, как его энергия смогла воскресить оконных стражей, но отец так радовался, что он тоже стоял и улыбался. На шум из кровати поднялся Каджи, и увидев дракошу, бросился погладить его, но Имрус поймал малыша у зеркала.
— Нет, сынок, подожди. Дружище, работает ли сейчас переход?
Дракон сделал неопределённый жест, и Злата перевела:
— В данный момент нет, но он может сделать.
— Понял, — кивнул мужчина и неожиданно произнёс: — я настаиваю на том, чтобы без моего ведома лэра Талейта не пользовалась переходом.
Дракон фыркнул, а Злата улыбнулась:
— Дружище недолюбливает Тали, мягко говоря, — пояснила она.
— Вот и хорошо, — кивнул Имрус. — У меня есть предложение для зазеркалья. В крепостях копится масса ненужного барахла, и я могу дать распоряжение, чтобы всё закидывали к вам.
Дружище подвинулся, чтобы дать возможность встать у зеркала Вишенке.
— Прелестная лэра, — поклонился Имрус и галантно приложился к протянутой лапке, оставляя след на зеркале. Вишенка кокетливо отвела взгляд, но весь её вид выражал полнейшее довольство.
Дракон выпустил из носа дымок и отодвинул подругу в сторону, с подозрением глядя на возможного соперника.
— Так как на счёт моего предложения? — повторил Имрус, делая вид, что не замечает ревности.
Дружище почесал когтём бровь и посмотрел на Злату. Она догадалась о его затруднениях и выступила вперёд.
— Чем больше материальных предметов попадёт в новый мир, тем более реальным он будет. Так что ваше предложение очень заманчиво, но что вы хотите взамен?
Генерал чему-то улыбнулся, окидывая взглядом сосредоточенную Злату, и принялся перечислять желаемые блага:
— Я бы с удовольствием воспользовался возможностью хранить вещи в зазеркалье и получать их, когда удобно. Иногда это может спасти жизнь.
— Папа, Дружище может быть разведчиком и смотреть за врагами через зеркало! — воскликнул Иржи.
— Молодец, быть тебе канцлером! — Имрус прижал к себе старшего сына.
— Я думаю, — строго произнесла Злата, — Дружище может стать в некотором роде завхозом, если не злоупотреблять этим, но для работы разведчиком надо слишком много времени, и Вишенке это не понравится.
Дракон одобрительно кивнул, и девушка продолжила:
— Мне кажется, что Дружище с Вишенкой в принципе было бы интересно понаблюдать за жизнью людей, и если бы они увидели что-то полезное, то обязательно попробовали бы сообщить, но вы забываете, что пока это невозможно.
— Пока? — уцепился за последнее слово генерал.
— Ну-у, теоретически драконы общаются ментально, но на всё надо время. Они ещё слишком молоды.
Злата черпала свои знания из фэнтези Земли и пока благоразумно помалкивала, что в её «теоретически» входит ещё вторая ипостась для драконов. Раз создала их, так чего уж мелочиться?
— Хорошо, я понял. Попробую без всяких обязательств расширить для них кругозор и вернуться к этому вопросу спустя какое-то время. А можно ли через зазеркалье попасть в другое королевство?
— Лэр Больдо, вы уж как-то рьяно взялись… — насторожилась Злата.
— Вы хотите всё оставить в тайне?
— Я понимаю, что тонны барахла не вы лично будете закидывать в зазеркалье, и тайну не сохранить, но давайте будем осторожны с распространением информации. Мне кажется, что тёмный мир, который был ранее, никуда не делся, а то, что мы видим, это что-то новое и очень хрупкое. Настоящее зазеркалье продолжает быть опасным, а мир драконов могут ненароком разрушить другие маги, если начнут экспериментировать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ваши опасения разумны, — согласился Имрус и неожиданно добавил для обеспокоенной Златы:
