Всё это ерунда! Так и должно быть! Король ясно дал понять, что больше не потерпит никаких покушений на своего генерала, и Барути изначально собирался взвалить убийство Больдо на мёртвого Шторма, а свой долг по отношению к нему он выполнит. Негоже девицам чувствовать дар и не пользоваться им. Это преступление! Он всю жизнь мечтал о силе любого направления, но все впитываемые им энергии с разной скоростью утекали из него.
Он направил свой взор на взбесившийся экипаж и вытянул из него силу. Она растеклась по его жилам, и он стал казаться себе богом! Как такое случилось, что у спесивой сучки оказался такой ценнейший дар? Она была как все, ничтожна и заурядна, так за что же ей такой подарок?
Имрус расправился со Штормом и пытался подобраться к гоняемым экипажем стрелкам, но те разбежались и продолжали посылать в него болты, не подпуская к Барути. А тот сам на себя не походил. Он смотрел на Злату безумными глазами и протягивал к ней руки. Дурында больше не защищала генерала и ему пришлось проявить всё своё умение, чтобы дотянуться до наёмников, которые не подпускали его к Барути.
Злата же почувствовала сильный холод в груди и наклонилась к мальчишкам.
— Ну-ка, бегите назад по дорожке, по нашим следам и спрячьтесь, — последнее слово уже далось с трудом, и она толкнула Иржи, побуждая к немедленным действиям. Он схватил младшего брата за руку и побежал.
Барути делал шаг за шагом к слабеющей Злате.
— Какая ты вкусная! — восторгался он. — Словно сама жизнь, — сделал он последний шаг.
Она упала на снег и не могла справиться с затруднённым дыханием, с обледеневающим сердцем и ей казалось, что из неё выкачивают кровь. Злата даже посмотрела, не расплывается ли под ней кровавая лужа, но нет.
«Так вот что чувствуют девушки при изымании силы! Сволочи!» — почему-то стало обидно за всех. «Как же можно считать это нормальной процедурой и ещё платить за неё деньги?»
Когда она сама себе стала казаться ледяной статуей, жёсткие пальцы Барути коснулись её подбородка, и он заставил смотреть её на него.
— Будешь ласковой и молчаливой, оставлю тебе жизнь и дар. Составим договор, и родишь мне наследника.
— С чего бы эта милость? — голос у Златы пропал, но её шёпот он услышал.
— Подстрахуюсь на всякий случай, вдруг твоя сила утечёт из меня так же, как другие?
— Понятно, будешь паразитировать, — прохрипела Злата и получила от него обжигающий удар по щеке.
— Вот тебе печать и наука о достойном лэры поведении, — успел произнести он, прежде чем его голову обхватили широкие ладони Имруса и резко сжав, крутанули её вбок, выворачивая под немыслимым углом. Барути только и успел в страхе широко открыть глаза, как его тело уже падало перед ней сначала на колени, а потом и вовсе он завалился на снег.
Имрус едва стоял, но подал руку Злате, помогая подняться и, пошатываясь, подвёл её к замершей многоножке. Она видела, что генерал не единожды ранен. Несколько болтов торчали из его груди, два попали в плечо и ещё один в бедро.
— Прости, — держась за экипаж, произнёс он, — я снова виноват перед тобою.
Злата оглядывалась и видела, что больше не от кого ждать нападения.
— Дети, — прошептала она.
Голос всё ещё отказывал ей, но жуткий холод уходил из тела, оставляя какую-то противно тянущую жилы пустоту. Она посмотрела на израненного Имруса и отвела глаза. Он сражался как лев, но опоздал. Если бы он всего лишь на миг раньше свернул шею Барути! Всего лишь миг!
Её щека нестерпимо горела, и этот нездоровый жар по-хозяйски бежал по венам, закрывая пути-дорожки для восполнения выпитой силы. Раньше Злата даже не знала, как появляется в ней магическая энергия, а теперь отчётливо чувствовала, как запечатываются, словно прижигаются все крошечные дверцы для магии.
— Где они? — нахмурившись, спросил генерал, собираясь искать мальчишек, а она отметила, что он белый как снег.
— Я отправила их прятаться. Они побежали обратно по дороге, — девушка потёрла виски, чтобы заставить себя быстрее соображать и правильно расставить приоритеты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Имрус собрался идти за детьми.
— Подожди, — качаясь, Злата бросилась к коробам, — подожди, — повторила она, борясь с непослушными пальцами и роясь в вещах.
Генерал прислонился к безжизненному экипажу и смотрел, как девушка быстро ворошит вещи. Ему хотелось пить, чего-нибудь горячего, потому что тело заледеневало. Надо торопиться, пока он в сознании, но ему всё сложнее было даже просто стоять.
— Как трогательно, — произнёс смутно знакомый голос, и Злата с генералом обернулись.
К ней с Имрусом подходил отец Талейты и вёл мальчиков за руки.
— Наш бравый генерал не щадит своих врагов! — лэр Эйш обвёл взглядом раненных и убитых. — Браво!
Злата протянула руки к сыновьям, но лэр удержал их.
— Не так быстро, принцесса, — усмехнулся он. — Я проделал долгий путь, следя за нашим поглотителем, а он в свою очередь ступал по пятам за молоденьким лэром Малином. Занятная у нас вышла цепочка, не правда ли? — лэр озорно прищурился и это выглядело очень мило. На белоснежном снегу стоит красивый мужчина с двумя очаровательными детьми и лёгкие снежинки кружась, опускаются на плечи. Такую картину было бы приятно вышивать долгими зимними вечерами.
— Папа, отпустите мальчиков, — ласково попросила Злата.
— Да-да, конечно, моя маленькая, обнаглевшая доченька, — улыбнулся он, и лёгкая пыльца окутала детей. Они попробовали отмахнуться от неё, но она настойчиво полезла им в рот.
Злата в ужасе смотрела, как упал Каджи, а Иржи пытается не дышать, прикрывая ладошкой нос. Видела рывок Имруса и что он подхватывает старшего сына и кидает прямо на неё. Она ловит его и летящую за ним привязчивую пыльцу, не успев, сообразить об опасности для себя, вдыхает. Всё вокруг замедляется, а лэр Эйш всё так же с улыбкой бьёт Имруса в грудь ножом, но падают они почему-то вместе. Злата опускает глаза на Иржи и последним усилием суёт ему в руки кристалл, раздобытый для Талейты.
— Отцу, — шепчет она, — сначала стрелы, потом…
— Что мама? Что делать потом?
Злата едва смогла отметить расплывающимся сознанием, что упала, а сын склоняется над ней и его горячие слёзы жгут похлеще печати Барути.
— Кристалл… прижать к голому телу, — шепчет она из последних сил.
Глава 17
Злата очнулась в постели, под мерное бормотание целителя, проверяющего её здоровье. Она открыла глаза и посмотрела на него.
— Всё теперь хорошо, все живы, а вы поспите ещё, — велел ей лэр, и она ненадолго уснула.
В следующий раз она открыла глаза и увидела, что рядом с ней спит Иржи, а в кровати у окна, раскидавшись, сопит младший сын. Рядом кемарила женщина в одежде служанки гостиницы и Злата слегка коснулась её.
— Как вы себя чувствуете? — тут же отреагировала она.
— Всё хорошо, только помогите мне встать, чтобы не потревожить сына.
Женщина сопроводила Злату до ванной комнаты, потом принесла еды. Целитель оставил указания о постельном режиме на один-два дня для Златы и Каджи, а вот генералу требовался больший отдых. Всё это передала выделенная в личное пользование служанка.
— А где лэр Больдо? — в ответ на услышанное, поинтересовалась она.
— Как только вы первый раз очнулись, и стало понятно, что угрозы вашей жизни нет, так он сразу затребовал повозку и уехал куда-то.
Злата удивилась, но решила подождать. Уехал, значит, надо было. Мыслей о том, что он её бросил, даже не возникало, лишь сожаление, что мужчина не бережёт себя. Вскоре проснулся Иржи и время полетело быстрее.
— Мам, ты, когда упала, я очень испугался и чуть не отдал кристалл тебе! — прижавшись к её боку, рассказывал он о том, что происходило после того, как начал действовать порошок. — Целитель говорит, что кристалл тебя оживил бы, но тогда умер бы отец. Ты не будешь меня ругать, что я сначала помог ему?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет, солнышко, я же сама велела тебе! Ты всё сделал правильно, и поэтому мы все живы, — Злата посмотрела на ещё одну кровать, в которой спал Каджи. Зимний холод замедлил действие порошка, и вечный сон не успел стать мёртвым. Вот только малыш простыл, но целитель уже помог ему и в этом.
