— И вообще, — заявил он, — у меня от этих полётов нервная система пришла в расстройство! Каждая мелочь из себя выводит, руки трясутся!
Вмешался доктор Пилюлькин и потребовал, чтобы Клёпку оставили в покое.
Стекляшкин этому был только рад. Не теряя времени, он включил двигатель, прибор невесомости — и в два счёта оказался под облаками. Там он выстроил вокруг корабля тройную метеоритную защиту и на малом ходу плавненько приземлился в опустевший котлован с разбросанными где попало инструментами и тачками. Пока ракета плавно снижалась, роботы-цирики, согласно инструкции, согнали пленников в «отстойник-накопитель», а космический корабль взгромоздился прямо на чёртово колесо, которое после выключения прибора невесомости слабо хрустнуло, как спичечный коробок под колёсами грузового автомобиля.
С удовольствием потянувшись, Стекляшкин отстегнул ремни и вылез из удобного пилотского кресла. Он был доволен, что остался в ракете один. Во-первых, он давно привык к одиночеству. А во-вторых, они с Клёпкой ужасно друг другу надоели за неделю, истёкшую с момента их встречи на дороге из Солнечного в Земляной город. По правде говоря, Клёпка и остался в лагере именно по этой причине, а не из-за какого-то недомогания, как он это старался представить.
Удовлетворённо насвистывая, Стекляшкин спустился в нижний отсек корабля и выбрался наружу. Спрыгнув на каменистую почву котлована, он не спеша размял ноги и огляделся. Ракета стояла в центре пологого воронкообразного дна котлована с отвесными, изъеденными, как сыр, краями. На северной кромке ослепительно блестел на солнце хрустальный шар. Он как будто внимательно и настороженно смотрел на дерзкого чужака. Рядом стояли несколько роботов и тоже смотрели на Стекляшкина.
— Ну что уставились, болваны, — пробормотал себе под нос Стекляшкин. — Хотел бы я посмотреть, какие рычажки да шестерёнки у вас внутри…
Но вот шар вздрогнул, и мощный болевой импульс ударил по метеоритной защите космического корабля. Беспрепятственно пройдя через внешнее защитное поле, оберегающее ракету от физической материи — частиц твёрдого вещества, летающих в космосе с огромными скоростями, — импульс ударился о вторую, электромагнитно-звуковую защиту, отразился и ушёл в толщу горы.
Стекляшкин как ни в чём не бывало приветливо помахал роботам рукой. Те недоумённо переглянулись. Шар, как бы хорошенько приготовясь, повертелся, поёрзал и — влепил в Стекляшкина непрерывную двухминутную очередь зарядов на предельной мощности. И тут произошло то, что робот-оператор шара, будь он чуточку сообразительнее, должен был предвидеть: часть беспорядочно выпущенных зарядов, рикошетом вернувшись обратно, угодила прямо в шар. Раздался оглушительный взрыв, нескольких стоявших поблизости роботов разнесло на кусочки, а на месте шара образовалась большая дымящаяся воронка. В «отстойнике-накопителе» у пленников заложило уши и с потолка посыпался песок.
Через развешанные повсюду мониторы они видели всё, что произошло, и, не сговариваясь, грянули разом что было мочи: «Ура-а-а!!!»
Сам Стекляшкин взрыва не слышал, так как второй слой защиты был абсолютно звуконепроницаемым. Однако он всё прекрасно видел и тоже получил немалое удовольствие от этого эффектного зрелища.
Обломки от находившихся возле шара роботов упали в котлован. Вблизи они выглядели жутковато: какая-то шевелящаяся, сжимающая в кулак пальцы рука, дрожащая нога или хлопающая глазами голова с торчащими из шеи обрывками проводов.
Воспользовавшись заминкой в стане противника, Стекляшкин отключил защиту и быстро подобрал валявшиеся поблизости от ракеты обломки роботов. Снова включив защиту, он осмотрел свои трофеи: четыре ноги, пять рук, три головы и одно туловище.
— Да… — почесал он в задумчивости затылок, — давненько мне уже не доводилось играть в конструктор…
В эти минуты Стекляшкин даже не заметил, как в небе появились ещё четыре ракеты, только что подоспевшие из Солнечного города. Возглавлял экспедицию лично академик Ярило, а в экипаж каждого корабля были включены специалисты из самых различных областей науки и техники. После того как Большой научный совет объявил об отправке в ближайшие часы спасательной экспедиции, солнечногорский Звёздный городок буквально запрудили толпы добровольцев, желающих спасать морских путешественников. Там были журналисты, программисты, биологи, геологи, археологи, водолазы, парашютисты, музыканты и даже одна малышка, умеющая гадать на кофейной гуще, которая тоже непременно хотела лететь. По причине создавшейся неразберихи набор экипажей четырёх ракет занял вечер, ночь, утро и ещё половину дня, меж тем как желающие продолжали прибывать. И только теперь, когда солнце на небосводе перевалило к западу, ракеты со счастливыми избранниками на борту появились в небе над островом, который они, впрочем, не видели.
Не спавший ночь и задёрганный академик Ярило был вынужден признать, что дотемна им удастся только лишь просканировать с высоты рельеф дна обозначенного на карте обширного участка океана. О приводнении и спуске водолазов сегодня не могло быть и речи. Полученная от Стекляшкина радиограмма о том, что «все нашлись», показалась участникам экспедиции не менее странной, чем бесследное исчезновение самой ракеты. То, что «все нашлись», было совсем не очевидно. Очевидно было то, что Стекляшкин и Клёпка бесследно пропали, как говорится, на ровном месте.
Радиограмму же такого содержания Ярило счёл просто хамской. Остаток дня Фуксия и Селёдочка отпаивали его валерьяновыми каплями.
Когда стемнело, имевшаяся на одной из ракет съёмочная бригада телевидения сумела наконец наладить телемост с Первым телеканалом. Комментировать ход экспедиции из студии взялся профессор Злючкин. Он сидел, развалившись в удобном кресле вполоборота к экрану, и комментировал происходящее. За обедом у Злючкина вывалилась пломба, и он время от времени цыкал языком.
— Как и следовало ожидать, — говорил он довольно язвительным тоном, — как вы можете убедиться (цык), первый день работы нашей доблестной экспедиции (цык) пошёл коту под хвост. (Злючкин удовлетворённо прокашлялся.) Где потерпевшие кораблекрушение? — спрашиваю я вас. Где пресловутый остров? Где Клёпка, в конце концов? Их нет! (Цык.) Так чего стоят громогласные заявления академика Ярило о милосердии! (Цык.) Героизме! (Цык.) Самопожертвовании!.. (Злючкин прокашлялся.) О беззаветном и преданном служении науке?!
— Простите, пожалуйста, — обратилась к нему ведущая, — а почему вы сами не приняли участие в экспедиции?
Злючкин прокашлялся, а затем, цыкнув зубом, ответил довольно резко:
— Я уже делал заявления по этому поводу. Но поскольку некоторые коротышки отличаются от ослов только лишь отсутствием длинных ушей и хвоста, для дураков объясняю ещё раз: вся эта так называемая экспедиция — не более чем гнусная авантюра, задуманная, известным вам лжеучёным академиком-самозванцем! (Цык.) — Скажите, — поинтересовалась ведущая, — а вы бы сделали такое заявление, будь академик Ярило сейчас здесь, в студии?
Злючкин прокашлялся.
— Прошу обратить внимание! — выкрикнул он отрывисто. — Я не произносил никаких имён! Тем не менее все прекрасно знают, о ком идёт речь. Ин вино веритас! — Злючкин многозначительно вскинул указательный палец. — Истина дороже! Так говорим мы, НАСТОЯЩИЕ учёные! (Цык.) И мы не бежим от трудностей на край света!
Быть на своём посту… Да! Именно БЫТЬ — ДО КОНЦА — НА СВОЁМ -ПОСТУ, — отчеканил Злючкин, громко отбивая ритм ладонью по столику, отчего загудел микрофон. — Вот долг настоящего учёного! (Цык.) Да пусть хоть тысячу, хоть сотню тысяч трусливых ярил приведут сюда прямо сейчас! Я всем, всем им плюну в морды!..
И зарвавшийся Злючкин, приблизившись к объективу камеры, плюнул. Трансляцию в тот же миг прервали, пошла реклама.
Минутой раньше ничего не подозревавшие Фуксия и Селёдочка включили телевизор.
Они хотели порадовать задёрганного академика налаженным с Солнечным городом телемостом. Планировалось также, что он скажет пару слов в прямом эфире. Увидев на экране своего крикливого оппонента, Ярило помрачнел как туча. Не произнося ни слова и не позволяя выключить телевизор, он выслушал Злючкина от начала до конца. А когда тот плюнул в объектив, отшатнулся вместе с тысячами других телезрителей. После этого не оставалось ничего другого, как дать академику тройную дозу снотворного. Яриле всю ночь снилось, как Злючкин ездит, оседлав его, по каким-то болотам, бьёт палкой и колет шпорами.
Глава шестьдесят третья
ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР
После встречи с адмиралом Прибамбасом и благополучного возвращения на стоянку Знайка собрал друзей для серьёзного разговора. Прежде всего он разъяснил всем смысл происходящих на острове событий, а также коснулся истории возникновения на острове пиратской шайки во главе с капитаном Чёрная Борода. Коротышки с трудом взяли в толк, что разбойники на самом деле являются высланными с планеты Колобок политическими мошенниками, бывшими членами так называемого Верховного Совета Союза трудоголиков. О присутствовавших здесь, в пещере, дикарях-туземцах Знайка постарался говорить, избегая обидных выражений. Пятнадцать одичавших коротышек из Политбюро Союза голодранцев он называл искренне заблуждавшимися и теперь вполне искупившими свою вину. Дикари-голодранцы смотрели на Знайку с выражением вежливого идиотизма в глазах, так как всё ещё ровным счётом ничего не понимали.
