– Да, идем. – Не выпуская из рук Налу, я встала, но вдруг поняла, что не могу заставить себя идти вместе со всеми. Мои ноги словно приросли к месту.
– Зои?
Дэмьен первым заметил мои колебания и, обернувшись, остановился. Следом за ним и другие замедлили шаг и обернулись, вопросительно глядя на меня.
– Знаете что, ребята, вы идите, а я еще немного побуду здесь, ладно?
– Мы можем остаться с тобой и… – начал Дэмьен, но Стиви Рей (пусть Богиня благословит ее доброе деревенское сердечко!) перебила его:
– Зои нужно побыть одной и подумать! Представь, каково ей сейчас! Да я просто не знаю, чтобы я делала, окажись я единственной в истории недолеткой, наделенной властью над пятью элементами!
– Пожалуй, ты права, – нехотя признал Дэмьен.
– Только не забудь, что скоро рассветет, – предупредила Эрин.
Я улыбнулась.
– Не забуду. И не беспокойтесь, я скоро вернусь.
– Я сделаю тебе сэндвич и постараюсь раздобыть хоть немного чипсов, чтобы тебе было чем заедать свою любимую колу! Верховная жрица должна хорошенько подкрепиться после ритуала! – широко улыбаясь, прокричала мне Стиви Рей и бросилась вприпрыжку догонять остальных.
Вскоре все они скрылись в темноте. Тогда я вернулась к дереву, села и прислонилась спиной к стволу. Потом закрыла глаза и принялась гладить Налу. Ее урчание было земным и знакомым, оно успокаивало меня и помогало вновь обрести почву под ногами.
– Это все равно я, – шептала я своей кошке. – Вот и бабушка так сказала. Все может измениться, но настоящая Зои – та Зои, которой я была все эти шестнадцать лет, – все равно останется Зои!
Может, мне надо было повторить эти слова тысячу раз, чтобы поверить в них? Я подперла рукой щеку и, продолжая поглаживать кошку, принялась уверять себя в том, что я – это всего лишь я… все еще я… все равно я…
– «О чем она задумалась украдкой? О, быть бы на руке ее перчаткой, перчаткой на руке![18]»
Нала издала свое ворчливое «ми-ии-уф», а я вздрогнула от неожиданности.
– Я снова нашел тебя под этим деревом, – сказал Эрик и улыбнулся мне своей божественной улыбкой.
При взгляде на него у меня в животе снова запорхали бабочки, и все-таки появление Эрика меня насторожило. Почему он «снова нашел» меня? И как много успел увидеть на этот раз?
– Что ты здесь делаешь, Эрик?
– Привет, я тоже рад тебя видеть. Да, спасибо, я с удовольствием присяду, – сказал он и попытался сесть рядом со мной.
Не обращая внимания на сварливые протесты Налы, я поднялась.
– Я как раз собиралась возвращаться к себе.
– Постой, я совсем не хотел тебе мешать! Просто никак не мог сосредоточиться на домашнем задании и решил немного прогуляться, чтобы проветрить голову. Наверное, ноги сами привели меня к этому дереву, потому что я совершенно не собирался сюда идти и увидел тебя случайно. Я не преследовал тебя, честное слово.
Эрик стоял, глубоко засунув руки в карманы, и вид у него был совершенно потерянный. Да-да, очаровательный и потерянный, и я сразу вспомнила, как сильно мне хотелось сказать ему «да» и отправиться вместе смотреть дурацкие старые фильмы. А вместо этого я снова отталкивала его, заставляя выглядеть таким несчастным. Что я делаю? Похоже, от всех этих событий у меня действительно поехала крыша! Не рано ли я возомнила себя Верховной жрицей?
– Значит, ты не откажешься снова проводить меня до корпуса?
– Звучит заманчиво.
Я хотела взять Налу на руки, но она протестующе замяукала. Тогда я опустила ее на землю, и она засеменила за нами следом, а мы с Эриком, как вчера, пошли по аллее рядом.
Мы снова долго молчали. Мне ужасно хотелось расспросить его об Афродите и рассказать, что она о нем говорила, но я никак не могла придумать, как начать такой разговор. Может, я вообще не имею права лезть в его жизнь?
– Можно узнать, что ты тут делала на этот раз? – первым нарушил молчание Эрик.
– Думала, – почти правдиво ответила я. Разве я не думала? Еще как! Я думала до, думала во время и думала после ритуала, о котором совершенно не собиралась ему рассказывать.
– Вот как? Ты беспокоилась об этом Хите? Вообще-то после разговора с Неферет я ни разу не вспомнила ни о Кайле, ни о Хите, но поскольку Эрик сам напомнил о нем, мне ничего не оставалось, как пожать плечами, чтобы не вдаваться в лишние объяснения.
– Я понимаю. Наверное, очень трудно порвать с кем-то только из-за того, что тебя Пометили и ваши пути разошлись навсегда.
– Я порвала с ним совсем не из-за того, что меня Пометили! – честно сказала я. – Мы с ним уже давно расстались. Метка просто поставила в нашей истории жирную точку. – Я посмотрела на Эрика и решилась: – А как насчет вас с Афродитой? Он нахмурился.
– Ты о чем?
– Сегодня она сказала мне, что ты всегда будешь принадлежать ей и никогда не станешь ее «бывшим».
Эрик стиснул зубы, и я поняла, что он в бешенстве.
– Афродита никогда не страдала от избытка честности.
– Ты только не обижайся, я понимаю, что это совершенно не мое дело…
– Это твое дело, – торопливо перебил меня Эрик. А потом он совершенно неожиданно повернулся ко мне и взял за руку: – Я очень хочу, чтобы это было твоим делом.
– Э… – сказала я. – Ну да, конечно. Ага.
Наверное, я произвела на него неотразимое впечатление своим остроумием и находчивостью.
– Значит, ты не просто так отшила меня сегодня? Тебе, правда, нужно было подумать?
– Я не отшивала тебя. Понимаешь… – я замялась, не зная, как сказать ему о том, о чем я ни в коем случае не должна была говорить. – Просто со мной столько всего происходит, Эрик… Это Превращение не такая простая штука, как кажется.
– Потерпи, дальше будет легче, – сказал он, крепче сжимая мою руку.
– Непременно, только не мне, – пробурчала я.
Он рассмеялся и дотронулся пальцем до моей Метки.
– Ты просто очень сильно опережаешь нас всех. Сначала всегда бывает трудно, но поверь, дальше обязательно будет легче – даже для тебя.
Я тяжело вздохнула.
– Будем надеяться.
Я нисколько в это не верила.
Когда мы остановились перед крыльцом нашего корпуса, Эрик повернулся ко мне и очень серьезно сказал:
– Не верь всем этим гадостям, которые наговорила тебе Афродита. Мы с ней расстались несколько месяцев назад.
– Но ведь вы были вместе, – глухо сказала я.
Он кивнул, и его лицо приняло отрешенное выражение.
– Она не слишком хорошая, Эрик.
– Я знаю.
И тогда я вдруг поняла, что меня по-настоящему тревожило, и решилась – да будь, что будет! – выложить ему все начистоту.
– Мне не нравится, что ты мог любить кого-то злого и лживого. И из-за этого я не знаю, хочу ли быть с тобой.
