меня защитить. А вдруг Ведьма пошла за вами?
— Если бы она пошла за нами, лабиринт напал бы и на неё… Наверное, — последнее Рэйдан сказал очень задумчиво.
Он огляделся. Мы стояли в очередном микролабиринте.
— Никуда я не денусь, — фыркнула я. — Буду крепко держать тебя за руку и, если что, сразу же запрыгну обратно на твоё широкое надёжное плечо.
Поймала себя на том, что успокаивающе поглаживаю Рэйдана под лопаткой и покачала головой. В принципе, разумно было растолкать Лузиро, пусть бы топал на своих двух, но как представила, что этот придурок начнёт болтать всякую ерунду, так вздрогнула.
— Рэйдан, — мягко позвала я. — Всё будет нормально.
— Это ты говоришь после того, как напомнила про Ведьму, — он покачал головой.
Мирно шелестели листья.
В очередной раз Рэйдан вздохнул и, остановившись под несколькими лунными лучами, наклонился, спуская меня с плеча. Даже не видя выражение его лица, я ощущала его крайнее недовольство ситуацией. Но я ведь права: ему надо отдохнуть, чтобы быть готовым к неприятностям.
Едва стопы коснулись земли, ноги стали подгибаться, а отшибленный живот свело так, что я согнулась пополам. Бросив куль с Лузиро на землю, Рэйдан обеими руками поддержал меня, прижал к груди. Куртка его была расстёгнута, и я уткнулась в шёлк рубашки, пропитанный его ароматом и едкой сладостью запахов глубинной части лабиринта.
Жар кожи Рэйдана ощущался через ткань. Я слышала лихорадочный стук его сердца. В такт ему подрагивали запущенные в мои волосы пальцы. Подбородок Рэйдана ощутимо уткнулся в макушку. Руки, только что поглаживающие волосы и плечи, сомкнулись на спине чуть выше рюкзака с Поком. Вздох Рэйдана был протяжнее всех предыдущих, но в нём чувствовалось какое-то… умиротворение. Как будто только сейчас Рэйдан, наконец, ощутил облегчение. Поверил, что всё обойдётся.
И моё полускрюченное тело тоже стало расслабляться, мышцы пресса болели уже не так сильно, лёгкие расправились для нормального дыхания, а сердце… наоборот, застучало быстрее. Я потёрлась носом о грудь Рэйдана, сама не очень понимая, то ли я его так погладила, то ли захотелось лучше почувствовать его запах сквозь наносной. Поймала себя на том, что руки уже обвились вокруг его талии. Рубашка на пояснице была влажной после забега, но я только крепче обняла Рэйдана, не испытывая ни малейшего неприятия таких физиологических проявлений. Прижалась щекой к груди и слушала стук его сердца.
— Спасибо, что вытащил, — прошептала куда-то под куртку.
— Не мог же я бросить свою дорогую жёнушку, — расслабленно фыркнул Рэйдан.
Жёсткий подбородок убрался с моей макушки, и Рэйдан потёрся носом о мой висок, вдохнул аромат волос. Мурашки заставили меня дёрнуть плечами, к щекам почему-то прилила кровь.
— Мне бы помыться, — пробормотала я, сильнее утыкаясь под полу куртки.
Там меньше пахло лабиринтом и больше — самим Рэйданом и мылом с травяными нотками.
— Сейчас найдём какой-нибудь ручеёк… — протянул он.
Ткнула его кулачком под рёбра, получила ответный фырк и заулыбалась, но голосок прозвучал нервно:
— Ты снова меня в лесу оставишь?
— Зависит от того, удастся ли устроить всё так, чтобы никто уполномоченный на это не стал вызывать тебя через контракт академии. Если получится, спрятать тебя в академии не составит труда… Лея, — его голос понизился, в нём появились бархатно-соблазнительные ноты, — а ты знаешь, что вот эти твои телодвижения очень соблазнительны.
Я перестала тереться о его грудь и подняла голову. Тут же в глаз засветил луч лунного света, и мне пришлось отклонить голову:
— Ты же устал…
В лунном свете глаза Рэйдана выглядели полностью чёрными. Чувственными и жаждущими. От этого забега черты его лица заострились, приобрели выразительность хищника. За пределом узких полосок лунного света колыхался мрак, и он казался продолжением его фигуры.
— А эти ваши… люди, — не сразу вспомнил Рэйдан, — что, не замечают привлекательности жены, когда устают?
Он смотрел очень серьёзно, почти сурово. Но уголок его губ предательски дёрнулся вверх. Я улыбнулась. Он сразу улыбнулся в ответ. Я хмыкнула, облизнула и поджала сухие губы, невольно отвела взгляд. К щекам снова приливал жар. Я же не знала, куда деться. Вроде ничего такого, и я не маленькая, всякое видела, но… В объятиях Рэйдана стало как-то волнительно. И смущающе. Я поёрзала, а он погладил меня по волосам…
— Не могу тебя понять, — призналась шёпотом, — то ты зло во плоти, то весь такой милый.
— Не надо путать лаборантку с супругой, — Рэйдан продолжал гладить мои растрёпанные волосы.
— Я… я думала, ты будешь злиться на этот брак, я же… ты же не выбирал меня, я тебе как бы навязана. А ты же упрямый.
— Это первый раз, когда мне безразлично, навязывают мне жену или нет. Совершенно. Абсолютно. Всё равно. Да и выбор всё ещё за нами, подтверждать этот брак сейчас или нет. Я… хочу это сделать.
Я не смотрела на него, но представляла нежное выражение лица. А посмотреть почему-то стеснялась, уставилась на пуговицу с узорами… на ней, кажется, был выгравирован какой-то символ со скрещёнными клинками.
Ё-моё, это труднее, чем первый раз общаться с клиентами. Вроде я почти взрослая, на работу ходила, встречалась уже и расстаться успела. И замуж хотела, да. Боже, да половина моих одноклассниц уже с детьми, треть из них обзавелись вторым ребёнком, а я тут переживаю из-за одного какого-то брака и смущаюсь, как школьница, и боюсь.
И этой паузы в словах Рэйдана я боюсь особенно: на него ведь давят не только желания, привязанности, но и страх перед Ведьмой. Что бы он ни говорил, но Рэйдан не может не бояться тварь, которую боятся все архонты.
Насколько это влияет на его желание подтвердить брак?
Тёплые пальцы вдруг потянули меня за подбородок. Я посмотрела в чёрные глаза Рэйдана. Он ничего не говорил. Но в животе у меня всё трепетало. Волнение разбегалось по нервам волнами, мурашками по коже.
Рэйдан просто молчал. Просто смотрел. Его пальцы едва касались моего подбородка и слегка подрагивали. Мои ладони лежали на боках Рэйдана, и учащающийся стук его сердца отдавался в моём теле, смешивался с тревогой и предвкушением. С трепетом, зарождавшимся внутри меня. Я дёрнулась вверх, приподнимаясь на цыпочках. За мгновение до того, как наши губы соприкоснулись, я успела придумать себе оправдание: поцелуй — награда за моё спасение. А потом губы встретились, и мысли вылетели из вспыхнувшей головы. Всё закружилось. Рэйдан за талию прижал меня к себе. Ладонь лежала на моём затылке, но даже без её давления я прижималась к нему с отчаянием умирающей от жажды. Пропала сухость во рту, усталость, боль в мышцах
