— Какого черта ты делаешь? — спросил он, отпуская мою руку и зажимая меня в угол коридора.
— Я заору во все горло, если ты что-нибудь сделаешь, — предупредила я.
— По какой причине ты портишь мои свидания? То есть, кто ты вообще такая?
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — ответила я.
Тим фыркнул.
— Ты думаешь, я идиот, или что? Я видел, как ты отослала Эшли в гребаном такси! Я сделал тебе что-то плохое, о чем не помню? Ты мне за что-то мстишь? Что, черт возьми, я тебе сделал?
Я хотела сказать ему, что дело не в том, что он сделал мне, дело в том, что он собирался сделать с Эшли. В том, что он, как я знала, сделал с Амелией. А затем во мне вскипел праведный гнев, и он вылился наружу в неправильное время и в неправильных словах.
— Я знаю, — произнесла я так тихо, что думала, он не услышит.
Тим попятился, словно я ударила его по лицу. Он врезался в пару, направлявшуюся в зал №5. Он пробормотал извинения, а выражение его лица сменилось на ошеломленное. А затем он снова наклонился ко мне, прижав руки по обе стороны от моей головы.
— О, ты знаешь? — спросил он. Это прозвучало, как чувственный шепот. — И что же ты, по-твоему, знаешь?
Он насмехался надо мной, исследуя глазами мое тело. Внезапно я растеряла всю храбрость.
— Я... Я знаю, что ты источник неприятностей, — запинаясь, произнесла я.
— Ты права, — проворковал он. — Я источник неприятностей. Так что лучше будь осторожнее.
— Не угрожай мне, — ответила я и была просто счастлива, что смогла произнести это, не запинаясь.
— О, я не угрожаю. Мне не нужно угрожать таким маленьким девочкам, как ты, потому что ты сделаешь все, что я скажу, — сказал Тим.
Теперь я задрожала от гнева и унижения. Я не была какой-то там маленькой девочкой.
— Иди на хрен, — зашипела я и изо всей силы толкнула его в грудь. Он легко мог и дальше зажимать меня в угол, но он отодвинулся в сторону, позволяя мне думать, что я оттолкнула его собственными силами.
— Держись от меня подальше, сука, — услышала я слова Тима, которые он произнес мне вслед.
***
— Итак, в какие неприятности ты влезала в последнее время, Брук? — спросила доктор Мэрривезер.
Я напряглась.
— Эй, расслабься. Здесь все конфиденциально. Помнишь? — добродушно спросила она.
— Никаких неприятностей, — солгала я.
— Брук, ты же знаешь правила. Если ты не откроешься мне, мои руки связаны. Я не смогу оказать тебе помощь, в которой ты нуждаешься, поэтому ты должна довериться мне. Помнишь все это?
Я кивнула.
— Ладно. Тогда расскажи мне об этих кошмарах.
— Подождите. Откуда вы знаете о моих кошмарах? — спросила я, заерзав в кресле.
— Ты серьезно? Твой папа звонил. Он назначил этот прием. Думаешь, он не рассказал мне, что происходит? — спросила она.
Она что-то записала в своем блокноте, и я решила, что она делает заметки обо мне. Мне показалось, что она написала «Придурочная».
— Я не придурочная, — пробормотала я.
— Я не это написала, Брук, — терпеливо сказала доктор Мэрривезер.
— Как скажете.
Она приятно улыбнулась и показала мне свой блокнот. Она была права. Она написала не придурочная. Она записала мое имя и дату рождения.
— О, — произнесла я, попытавшись выдавить извиняющуюся улыбку, — мой косяк.
— Так что тебя настолько расстраивает, что тебя мучают кошмары? — продолжила доктор Мэрривезер.
— Ой, я не знаю, — сказала я легкомысленно. — Я встречалась с парнем моей лучшей подруги. Мы занимались сексом у нее за спиной. Потом она покончила с собой из-за того, что ее изнасиловали. Теперь она преследует меня в моих снах и говорит, что я заслуживаю, чтобы со мной случались дерьмовые вещи. Ах, да. Я обнаружила в школе группу парней, которые трахают девушек и ставят себе за это очки.
Я самодовольно откинулась в кресле. Получайте, доктор! А вы-то думали, что я просто грущу из-за отъезда мамы.
— Возможно, все это вместе и вызывает их, — подвела я для верности итог.
Доктор Мэрривезер вздохнула.
— Так, похоже, нам есть над чем поработать.
— Очевидно.
— Брук?
— А?
— Возможно ли, что ты считаешь, что тебя преследует не твоя подруга? Скорее, это ты сама себя преследуешь?
Один — ноль в пользу доктора.
— Конечно, я так считаю, — сказала я. Естественно, я думала, что, по-видимому, это я сама, моя психика говорит мне, что я плохой человек и заслуживаю, чтобы со мной происходили ужасные вещи. Разве это не просто мой мозг превращает мое собственное чувство вины в злобное привидение? Что? Эта докторша считает, что я идиотка? Придурочная?
— Покажите-ка мне эту бумажку еще раз, — сказала я.
Доктор Мэрривезер улыбнулась и показала мне свои записи. Только мое имя. И дата рождения.
— Давай поговорим о предательстве, — сказала доктор.
— Лучше не надо, — ответила я.
— Брук, беседа поможет.
— Что здесь скажешь? Я ужасный друг.
— Так как ты собираешься все исправить? — спросила доктор Мэрривезер.
— Серьезно? Я думала, вы мне скажете, — ответила я, чувствуя, как в груди поднимается раздражение. Я скрестила руки на груди.
— Это защитный жест, Брук, — сказала доктор Мэрривезер. — Ты выше этого.
Я со злостью опустила руки.
— Я не могу подсказать тебе, как все исправить. Ты должна сама в этом разобраться. Но я могу сказать, что в твоих снах тебя преследует не злобный призрак. Ты наказываешь себя за прошлое. Ты не можешь двигаться дальше. Как думаешь, может, ты должна что-то сделать, чтобы у тебя получилось отпустить это?
Да. Я должна кое-что сделать. Раньше у меня было предназначение, но теперь я думала, что не смогу этого сделать.
— Брук, ты должна мне открыться. Эти парни как-то связаны с твоей умершей подругой?
Я сглотнула.
— А?
— Ну, ты упомянула их в одном ряду. Ты рассказала мне об измене, изнасиловании твоей подруги и этих парнях. Они связаны?
— Эмм...
Доктор Мэрривезер на мгновение задумалась.
— Ее изнасиловал кто-то из этих парней?
Мои глаза расширились. Она психоаналитик или следователь, или и то и другое вместе?
— Понятно, — прошептала доктор. Она что-то записала в своем блокноте.
— Что вы пишете? — тут же спросила я.
Она проигнорировала меня.
— Брук, ясно, что ты считаешь, что в долгу перед подругой. Что ты планируешь делать?
Что я планирую делать? У меня нет плана. У меня ничего нет.
— Брук?
— Я ничего не планирую. Просто я ежедневно хожу в школу с этим уродом и мне сложно двигаться дальше из-за смерти моей подруги, когда я вынуждена видеть его лицо.
