Рома любит меня. Он готов жертвовать чем-то, чтобы мы могли быть вместе. Он серьёзно… И это взаимно.
— Я бы поехала в другой город, — ответила я. — Меня тут больше ничто не держит. Кроме тебя…
— Маленькая моя, — он прижался носом к моей шее, вдыхая мой запах. — Неужели ты думала, я оставлю тебя и уеду? Ни за что. Даже и не надейся от меня отвязаться, Рыжая! Я слишком долго о тебе мечтал!
— Я не хочу от тебя отвязываться.
— То-то же!
— Но… Только у меня нет денег платить за учебу. Но, может быть, я пойду работать, а потом поступлю учиться.
— Мы со всем разберёмся. Всему своё время.
— Думаешь?
— Разве Питерский когда-то не добился своего?
— Не помню такого…
— Но у нас впереди ещё почти целый год школы. Найдем решение. Главное что?
— Что?
— Что я тебя люблю, Рыжая.
Открыла рот и закрыла обратно.
Сердце бешено забилось.
Рома признался мне в любви так просто и откровенно!
Боже мой…
Неужели это происходит со мной?
— А ты что молчишь, а? Заучка! — сжал он меня сильнее руками. — Только попробуй сказать, что не любишь меня!
— Люблю… — выпалила я машинально, а потом прикусила нижнюю губу.
Ну вот и я случайно тоже призналась впервые в любви…
— Ну вот, — улыбнулся, как хитрый кот, Рома. — Тогда живи дальше. И папе надо сказать, что у нас отношения. Хватит прятаться.
Я вцепилась в него руками.
— Не надо. Страшно.
— Страшно будет, если он нас застукает, — ответил Рома. — Надо сказать.
— Страшно…
— Не бойся, Котёнок, — улыбнулся снова Роман, и я ощутила, как верю ему, словно он сам и есть истина в последней инстанции. — Со мной не надо бояться. Я всё решу.
Я не знала, что ответить, и просто доверчиво прижалась к его плечу. Я пока ещё сама никак не могла привыкнуть, что мне можно любить его и я люблю, а он — отвечает мне тем же…
— Я больше о тебе не мечтаю, — сказал он мне полушепотом. — Ты сбылась, моя девочка…
Роман
Поговорить с отцом планировал на следующий день. Если я всё решил уже, к чему тянуть? Я не изменю решения. Любить кого-то так, как я люблю Рыжую, я не смогу ни в двадцать, ни в тридцать, ни даже в пятьдесят. А значит, у неё нет выбора: она — моя женщина навсегда. Нравится это отцу или нет.
У отца сегодня был выходной после празднования свадьбы. И я после обеда воспользовался уединением отца в кабинете — его дела всё равно никуда не деваются даже в такие праздники.
— Пап, — заглянул я в кабинет. — Поговорить хочу. Можно? Это важно.
— Да, конечно, — ответил он в трубку. — Слушай, я перезвоню чуть позже.
Он положил трубку и уставился на меня.
— Ну проходи, — указал он на кресло возле своего стола. — У тебя минут десять.
— Мне хватит.
Я сел напротив него.
— Пап, разговор будет серьёзный. Только не ори, ладно?
— Ром, — нахмурился отец. — Ты как со мной разговариваешь?
— Пап, ну извини, — ответил я. — Но ты точно разозлишься, а я прошу тебя меня услышать. Повторю еще раз — я серьёзно настроен.
— Ты меня пугаешь, Рома… — поджал губы отец. — Что ты натворил уже?
— Ничего я пока не творил, — вздохнул я. — Просто я должен тебе сказать за нас двоих. И, пожалуйста, выслушай. Я люблю Катю. А она любит меня.
— Так, — заволновался отец. — Прекрасное начало. Вы же не так давно ругались до драк!
— Это в прошлом.
— А теперь вы что делаете?
— Дружим.
— Дружите, — хмыкнул отец. — В семнадцать, когда гормоны хлещут в мозг, вы дружите.
— Да, — кивнул я. — Я обещал не прикасаться к ней и тебе, и себе, и ей — по крайней мере пока нам обоим не исполнится восемнадцать и пока она сама не станет к этому готовой. У нас ничего не было, пап, и пока не будет. Слово даю.
Отец хмыкнул снова и почесал подбородок. Он знает, что я никогда не лгу ему, и если дал слово — сдержу его.
— Я обещал тебе ее не трогать, да, — продолжил я. — Но мы влюбились друг в друга, и всем придётся это принять. В семье. В школе мы, конечно, это афишировать не станем.
— И что дальше, Ром? — нахмурился отец. — Это прекрасное чувство. Первая любовь… И я очень рад, что эта девочка превращает тебя в мужчину, — ты больше не прячешься от своих чувств. Но ты ведь понимал, что это никуда не приведёт? Тебе надо ехать учиться, и платить ещё и за Катю я вряд ли стану в вузе Британии.
— Я не поеду, пап, — твёрдо ответил я. — Я буду учиться в России, и Катя поедет со мной.
— Вообще прекрасно, — всплеснул руками отец.
— Пап, я не хочу всю жизнь жить в Британии. Ты же понимаешь, что изучать там право бессмысленно, если потом возвращаться в Россию. Я хочу жить здесь.
— И всё это из-за Кати? — поднял брови вверх отец. — Ты ведь так хотел учиться в лучшем вузе мира.
— Наши не хуже. Хочешь, в МГУ пойду?
— А Катя?
— Ну, Катя пойдет в вуз попроще. Сам я, конечно, не потяну оплачивать её образование… Но она поедет со мной. Надеюсь, помочь с квартирой ты сможешь? Первое время. А потом мы сами заработаем. Близнецы тоже собрались ближе к центру переезжать.
— Сын, ты понимаешь, какую ответственность на себя берешь? Будущее Кати теперь решаешь ты.
— Вот и прекрасно, — ответил я. — Больше ей не на кого положиться. Значит, я и есть тот, кто должен о ней позаботиться. Помогая ей, ты помогаешь и мне. Мы с ней теперь одно целое. Запомни это.
Я встал с кресла.
— Прости меня, пап, если я не оправдал каких-то
