— Не вынуждай меня, Гонкур, — резко встревает Нанна. — Тебя мне ещё не хватало.
Габи злобно закусывает губу и вытирает кожу Найджела куском его штанины. Нанна задумчиво мнётся на месте и рассматривает даль пещеры, где ещё что-то видно.
Я тихо предлагаю Габи, чтобы на всякий случай не разворошить ярость Нанны:
— Тебе помочь чем-нибудь?
Она вопросительно смотрит на меня из-за моего приглушённого голоса и косится на женщину.
— Ты хочешь поднять его тяжеленное тело и переодеть? — саркастически спрашивает девушка. За счёт мужской жестикуляции, манеры говорить с вычурным распутством, короткой стрижки и плоской груди я бы точно приняла её за парня. Но только голос и черты лица Габи твердят о том, кем она родилась.
Я затеваю незначительную беседу с Нанной, пока Габи и Густав помогают измученному покровителю выглядеть живым и поскорее вылечиться.
— Не люблю я это местечко. Слишком мрачно. И что вы тут нашли? — весёлые нотки в голосе женщины указывают на то, что она унялась. Покровитель неуклюже дёргает носом после своей жалобы.
Найджел проводит важные переговоры именно в этой пещере, всех это устраивает, но только Нанна не питает к ней приятных чувств.
— Светлячки — уютно, но когда они пугаются… Пс! Хоть глаз выколи, но как в душе у Владычицы! — ворчала она.
— Дело вкуса, — ответила я. — Я на такое не покушаюсь.
Габи и Густав закончили и оставили Найджела на мокрых камнях. Даже в такой ситуации они не теряют времени на флирт и подмигивания.
— Переждём здесь, — вздохнув, решает Нанна. Она старшая и принимает пока что все важные решения. Как вообще этим покровителям угораздило поверить Найджелу, который буквально ведёт себя как мальчишка? Уверена, это было непросто и Найджелу довелось прибегнуть к крайностям, а именно, показать всю свою силу незнакомцам. Это рискованно, и если бы незнакомцы не остались на их стороне, от «знающих умов» избавлялись. Найджел точно делал это без сожалений или ему помогали, но факт, что он спокойно живёт и не сожалеет, остаётся фактом. Настолько месть затуманивает разум, что раненый ребёнок, которого не жалели, впредь не жалеет других. Но это только мои догадки. Правда или нет, знают только его самые близкие союзники.
Целую ночь трястись от холода не входило в мои планы. Что тогда вообще может быть в планах, если всё, чего я хочу, никогда не исполняется?
Я не жалуюсь на холод, который пробрался уже до самых костей, и подавляю дрожь, чтобы не показывать этого покровителям, для которых даже мороз что-то мелочное. Я стискиваю зубы и падаю рядом с друзьями Гальтона.
Тишина, кажется, питает это место. Я не слышу даже дыхание покровителей, хотя сидят они меньше чем в метре от меня. Несколько светлячков прилетают, осветив паутинные люстры матово-голубым цветом. Они похожи на крошечные камушки бирюзы. Даже здесь эта сфера преследует меня. Что уж я, рядом со мной сидят покровители сферы Голубой Бирюзы, на пальцах и шеях которых блестят украшения лазурного камня.
Отражение воды растягивает светящихся насекомых в длинный тонкий блик. Я хочу темноты, хочу закрыть глаза и не видеть пробивающегося сквозь веки ярко-голубого свечения. Я хочу в сферу Чёрного Оникса. Туда, где много ненавидящих меня покровителей: власть Бодо, Алисия, Владыка, Зейн. Даже так. Алисия хотела настроить всех против меня из-за своей необоснованной ревности, и у неё это отлично вышло. Мерзкий Зейн, которому заблагорассудилось поиграться и он выбрал меня, как ту, что первая попалась под руку.
Я убеждаю себя в том, что никому здесь не доверяю, но есть покровители, от которых исходит надёжная поддержка. Грэм и Яфа. Как бы мне хотелось сейчас их видеть. Можно ли считать, что я доверяю им или это просто безысходность? Может быть, это из-за того, что они знали обо мне больше. Я сомневаюсь, но как сказала Яфа, однажды я пойму, кто мои покровители. Если меня предпочтёт неподходящий камень, и я окажусь в аду, это станет поводом для самоубийства! Я без промедления и толики сожаления брошусь на съедение фаугам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ироничные мысли вынуждают губы лопнуть от сухости: всему причина неудержимая ухмылка. Тёплое покрывало накрывает мои плечи и в эту секунду здешние жители цвета водной сини утаивают своё невероятной красоты сияние, бросая нас с одним единственным фонарём.
— Милдред Хейз, я знаю, ты хочешь уснуть и согреться, но мы можем позволить лишь второе, — обеспокоено проговаривает Густав, расправив плечи в ровной осанке. Его глаза сделались добрее и сочувственнее, будто один коротким взглядом он опасается спугнуть меня, как тех самых светлячков. — Здесь будет тяжело дремать, но попытаться можно. И ещё… поверхность мокрая. Я достал вдобавок три одеяла.
— Всё в порядке, — встаю я, осторожно скидывая одело.
— Эй, угомонись! — вклинивается Нанна. — Быстро укуталась и спать. Не выделывайся, всем по боку, что тебе холодно. Мы сильнее, но быть слабым — не постыдно.
Она подскакивает, стягивает топ вниз, и принимается расправлять толстенные одеяла, имитируя целую кровать.
— Я подушку не взял. Прошу меня простить, — глухо извиняется Густав, аристократично перекидывая длинную косу за спину.
— Для меня этого достаточно, Густав, — с неловкостью отвечаю я. — Спасибо.
Мои благодарности пролетают мимо ушей покровителей. Я засыпаю под их шёпот, беспокойство пещерных вод и отдалённого дыхания ветра, чувствуя себя в полной гармонии, и совсем позабыв, что лежу на земле.
Мне снится, как я убиваю Алисию, а Джюель становится передо мной на колени, умоляя пощадить её. Клянусь, я сожалею о том, что проснулась. Такие сновидения потом преследуют весь день, напоминая, что это всего лишь воображение.
Найджел шустро, как акула, проплывает всю пещеру.
— Я взбодрился. Самое главное — живенький, — он оголяет зубы в улыбке.
— Оденься уже, наконец, — язвлю я. Откровенное бахвальство этого покровителя меня не на шутку злит. — Невыносимо.
Остальные относятся к его виду совершенно спокойно. Уверена, Найджел спал здесь со всеми присутствующими, даже с Густавом… Я полагаюсь на свою прыткость и уступаю ей смести фантазии в глубину сознания, чтобы переключиться на волнующие вопросы.
— Мы вернёмся в сферу?
— Мы-то да, — бубнит Нанна. — А тебя ждёт Занудная сфера.
— Джюель убьёт Найджела, — протестую я. — Он не может заявиться на порог её зала фактически с мечом у горла.
— Если Найджел не придёт, она возьмётся за его приверженцев. По крайней мере, за тех, кого знает, — хмыкает Габи, почесав затылок. Девушка зевает от пещерной полутемноты. Видно, они с вином и излюбленной прелюдией давно не виделись. Учитывая, что прошло около пятнадцати часов, скорее всего, это слишком бедственно для покровителя сферы Голубой Бирюзы. — А прятаться он не будет. Он слишком горд и это глупо.
— У меня есть что предложить нашей любимой Владычице, — широко скалится Найджел, накидывая поверх майки полупрозрачную накидку без рукавов. Густав точно выбирал одежду в бешеной спешке.
— Вы мне не скажете? — предполагаю я.
— Конечно, можно, но для тебя от этого не будет пользы. Ты уходишь в Занудную сферу, и голубая бирюза сто процентов тебя не выберет, — заключает Габи.
— Я собираюсь показать ей фотографию с её сыном, — начинает Найджел. — Мой хранитель сказал, что видит две плывущих жизни на этом фото. Джюель боялась, что мы что-то найдём в том доме, даже сожгла его. Она точно остерегалась именно этого.
— Ты серьёзно?! — я подпрыгиваю с места. — Мой брат жив, он покровитель и может находиться где угодно.
Я переусердствовала со своей «вспышкой» и все, кроме Найджела, косятся на меня. Он же доволен тем, что смог впечатлить меня.
— Его имя неизвестно? — спрашиваю я, успокоившись. Надеюсь, миссия Гальтона не прошла зря, он сумел очаровать доверчивых посыльных и у нас теперь имеются списки.
— Нет, он ощутил две жизни и только. Видеть такие вещи для хранителей нежелательно, в ином случае жизнь сокращается вполовину. А вот с моим заданием продвинуться так и не получилось. Те красотки слишком преданы сфере. Джюель предприняла все меры, — осведомляет Найджел. То есть, разбирая пророчество, хранители теряют половину своей жизни. Я поглощаю новую информацию и замолкаю. «Хорошие» новости весьма подняли мне настроение.
