Сочувствовать гиенне Дилль не стал — сотворив небольшой огненный сгусток, он швырнул его прямо в раскрытую пасть пса. Несчастное животное с воем покатилось по склону бархана. Поглядев на развороченную морду пса, Дилль счёл, что тот больше не опасен и огляделся в ожидании следующих гиенн. Те не заставили себя долго ждать — три горбатые собаки появились одновременно с двух сторон.
Несмотря на бушующую в груди ярость, действовал Дилль хладнокровно. Он небольшим сгустком отогнал ту гиенну, что приближалась одна. С визгом обожжённая собака отскочила назад, а Дилль повернулся направо, где шагах в десяти от него стояли две гиенны.
— Очень удобная позиция, — одобрил Дилль и создал вакуумный взрыв.
Он взмахнул руками — совсем как гроссмейстер Адельядо во время тренировки. Ослепительный огонь вспыхнул и тут же исчез. Раздался гулкий хлопок. В созданный магический вакуум оказались втянуты не только обе гиенны, но и изрядное количество песка, отчего в воздухе на некоторое время зависло кроваво-песчаное облако. Самого Дилля сбросило с верхушки бархана, но, к счастью, взрывная волна не дотащила его до эпицентра взрыва.
Отплевавшись от попавшего в рот песка, Дилль огляделся. Где-то за барханом выла обожжённая гиенна. Две её подружки превратились в кровавый фарш. Та, что напала первой, молчала — похоже, сдохла. Итак, гиенны закончились, теперь очередь всадников. Где же они?
Диллю пришлось карабкаться на верхушку бархана. Оттуда он увидел, как один из всадников мчится прочь, а остальные… Проклятье! Только чудом можно объяснить, что стрелы не ранили Дилля. Одна просвистела у самого уха, вторая порвала ветхую рубаху, чиркнув его по рёбрам, а третья вонзилась в песок между ступней. Не хуже зайца, удирающего от лисицы, Дилль скакнул вбок и снова покатился по склону бархана. Там, где он только что стоял, просвистели ещё три стрелы.
Ах так! Теперь Дилль окончательно озверел и, наплевав на возможность перегореть, отдался на волю драконьей ярости. Светло-жёлтые барханы окрасились в красное, небо оплыло багровыми тонами. Мутящимся от злости взглядом Дилль смотрел туда, откуда могли появится враги. Да, вот на песке мелькнула тень одного из них.
Огненный шар, наполненный драконьей магией рванулся туда. Взрыв. Во все стороны полетел расплавленный песок и ошмётки того, что мгновенье назад было человеком. Взвыв от радости, Дилль помчался в атаку, совсем не думая, что его может настигнуть хивашская стрела. Он оббежал расплавленное пятно песка и, заметив движение шагах в десяти в стороне, швырнул туда следующий разряд.
Новый взрыв оставил в воздухе клуб чёрного дыма, но пустыннику, похоже, удалось избежать смерти. Заревев дурным голосом, Дилль бросился в погоню, всем своим существом желая уничтожить врага. Дракон должен убить врага! Хиваши он вскоре обнаружил — пустынник уже вскочил на коня и даже успел дать ему шпор.
— Получи! — и огненный шар, пронизанный зеленоватыми сполохами, помчался к всаднику.
Хиваши не успел издать ни звука, а конь только всхрапнул. Пару мгновений спустя оба рухнули на песок в виде груды обожжённых костей и гнилого мяса.
— Где ты?!! — озираясь, заорал Дилль. — Иди сюда, я подарю тебе быструю смерть!
Последний из хиваши не показывался. Драконья ярость требовала крови врага, и Дилль был готов принести ей в жертву пустынника. Вот только сначала нужно найти его между этих клятых песчаных гор.
— Мастер, остановись, иначе погибнешь.
Закоулком сознания Дилль сообразил, что это проснулись муары. Но он совсем не испытывал желания останавливаться. Драконы не останавливаются на полпути. Враг должен умереть!
— Мастер, ты — не дракон. Ты — человек.
— Я — младший брат дракона, — проскрежетал Дилль, красными от ярости глазами обводя окружающее.
— Мастер, если ты сейчас не остановишься, ты больше никогда не увидишь Илонну.
— Какая ещё Илонна? — отмахнулся было Дилль, но замер на полшаге.
Илонна! Прекрасная вампирша с огромными зелёными глазами, точёной фигурой и вспыльчивым характером. Девушка, ради которой он сунулся в логово тилисцев. Потомственный воин и огненный маг. Его вторая половина, которой он непонятно каким образом передал драконий дар. Та, с которой он обменялся частичками души. Что будет с ней, если он умрёт? Не потеряет ли Илонна часть себя?
Воспоминание о любимой сделало Дилля сильнее. Он с великим трудом начал произносить мантру спокойствия и гасить драконью ярость. Вскоре последние всплески нечеловеческой магии улеглись, кровавый гнев покинул Дилля, и он смог посмотреть на окружающее нормальным взглядом.
— Спасибо, кругляши.
— Мастер, мы ведь о себе беспокоились, — в бесплотном хоре голосов Дилль отчётливо услышал иронию. — Живёшь ты, существуем и мы.
Видимо, муары подправили его внутреннюю энергетику, потому что после этой вспышки драконьей ярости он не испытывал никакой слабости — ни физической, ни магической. В отличие от прошлых использований драконьей магии. И это было очень хорошо, потому что где-то рядом находился ещё один хиваши.
Дилль отпустил полупримусов, чтобы понапрасну не тратить энергию. Просто ускакать прочь? Но сначала придётся поискать коня, которого он так сердобольно расседлал и отпустил на все четыре стороны. Так недолго получить стрелу в спину. Придётся искать выжившего пустынника, убить его и только потом думать о поисках коня.
За соседним барханом раздалось негромкое лошадиное всхрапывание и чьё-то тихое ругательство. О, вот и враг, а, заодно, и транспорт. Дилль уверенно двинулся туда, держа на ладони небольшой огненный шар. Хиваши не успеет пустить в него стрелу — магия быстрее.
Глазам его предстала занимательная картина — хивашский воин стоял к нему спиной и яростно дёргал поводья коня, запутавшиеся в корявом сухом кустарнике. Дилль, ничуть не смущаясь тем, что ударит врагу в спину, уже готовился отправить в путь смертельный огонь, когда пустынник выпрямился и повернулся к нему. Это был Эмгерей — один из двух погонщиков гиенн. Тот, что поил его араком и угощал мясом с вкуснейшей хивашской приправой. Единственный, кто в хивашском лагере по-человечески отнёсся к бесправному рабу.
Дилль опустил руку, но не отпустил огонь. Он понял, что хиваши тоже узнал его — в глазах Эмгерея промелькнули все оттенки удивления, сменившиеся настороженностью. Пустынник отступил на шаг и осторожно протянул руку к рукояти сабли, по всей видимости решив драться до конца.
— Эмгерей, нет! — на ломаном хивашском сказал Дилль. — Моя помнить добро. Уходи живой.
Рука хиваши замерла, так и не дотронувшись до сабли.
— Ты, оказывается, шаман?
— Моя — огненный шамана, — Дилль, как сумел, интерпретировал на хивашский название боевой маг. — Моя защищай Григот.
— Так ты тот, за кем тогда охотились Хозяйки? Но как? — потрясённо спросил Эмгерей. — Шаман ведь сделал из тебя бездушного.
— Шамана укради душу, моя вернись назад и убей Гарлик. Моя — воин и огненный шамана. Уходи живой, Эмгерей. Моя нужна лошадь.
Пустынник отступил ещё на несколько шагов и развёл руками.
— Хорошо, забирай моего коня. Но тебе всё равно далеко не уехать. Теперь за тобой в погоню пустятся все шаманы и колдуньи. Кенес уехал за помощью.
Дилль вспомнил, что один из хиваши ускакал обратно. Да, теперь, когда пустынники узнали, что он — не простой раб-беглец, за ним пошлют вся колдовскую рать.
— Пусть, — Дилль пожал плечами. — Моя погибать в бою.
Эмгерей внимательно посмотрел на бывшего раба.
— Ты больше воин, чем шаман. Ты — не такой, как наши. Воины были бы рады тебе.
— Моя и ты — враги, — сказал Дилль. — Но помнить добро. Живи.
— А как ты убил Гарлика? — в глазах хиваши Дилль прочёл искреннее любопытство. — Когда его обнаружили, шаман почти превратился в солиантра. А против этого червя мало кто устоит.
— Мерзкий шамана, — поморщился Дилль. — Еле убил.
Эмгерей покусал губу, затем осторожно вынул до половины саблю из ножен и с силой вогнал её обратно.
