— Кто это? — указал палец с длинным ногтем на красующуюся на обложке актрису.
— Скарлетт Йохансон.
— Она первая красавица Петербурга? — изумилась вампирша, листая журнал.
— Нет, просто голливудская актриса.
Анжелика брезгливо отшвырнула журнал.
— Как это?
— Что «как»? — не поняла Бесс.
— Как простая актриса может попасть на обложку? Она из знатных? Спит с вашим президентом?
Девушка пожала плечами.
— Не думаю.
Красавица вздохнула.
— Какой позор для города, страны, в которой обложки журналов украшают беспородными чужестранными актрисульками.
— Не парься, — расхохоталась Бесс, — это не единственный и не самый страшный наш позор.
— Да-а? — Анжелика выглядела воистину удивленной.
— Угу, мы живем в отсталой стране… как бы тебе объяснить… мы в полной жопе.
— Впервые слышу. — Красавица потрясенно моргнула и осторожно спросила: — А многие у вас так думают и высказываются?
— Конечно, все кому заблагорассудится! — Бесс плюхнулась на диван. — Мы живем в свободное время!
Девушка присела рядом.
— Знаешь, должна тебя предупредить: если ты нашему правителю скажешь, что он управляет отсталым городом, боюсь, жить в нем ты больше не будешь. Собственно, не только в нем, а вообще. Инакомыслие — основа для разложения любого общества.
— А я думала, у вас полный беспредел, похуже, чем у нас. Легализованные детские бордели?
Анжелика задумчиво облизнула верхнюю губу и, глянув на журнал, промолвила:
— У нас разные представления о беспределе. В нашем борделе всегда был порядок, никто не роптал.
— Да, похоже, разные, — согласилась Бесс. — Ваши слабые вампиры и рта боятся открыть, до чего запуганы!
Красавица поморщилась.
— Скажешь тоже! Просто вапмирье живет спокойнее элиты. Им не приходится терпеть диктат Лайонела! Рукоплескать в театрах, опере, знать назубок всех мировых композиторов, историю Петербурга и массу всякой чепухи, чтобы в любой момент мы могли поддержать разговор с правителем или восхититься его остроумием.
— Но если элита так тяготится, то…
— Тяготится? — оборвала Анжелика и усмехнулась. — Нет же, все несколько иначе. Мы не обязаны разделять высокие идеалы Лайонела. То цена его внимания, все из кожи вон лезут, лишь бы заслужить хотя бы капельку! — Она недолго помолчала, после чего беззлобно фыркнула: — А он берет и влюбляется в девчонку, даже не окончившую колледж!
— Ты все еще влюблена в него? — спросила Бесс.
— Ни больше и ни меньше, чем любой вампир в этом городе. Все мы влюблены в его дьявольскую власть. — Анжелика откинулась на спинку дивана и потребовала: — А теперь ты мне расскажи о ваших правителях. Многие из нас абсолютно невежественны относительно реалий мира людей.
Глава 16
Глупые мечты
Что нужно спрятать, чтобы тот, кто ищет, даже найдя, продолжал искать? — медленно проговорил Лайонел, глядя на прямоугольники серебряных печатей на столе.
Молодой парень возле дверей взволнованно прижал большой темный конверт к груди.
— Может быть, часы?
Лайонел вскинул глаза. Он совсем позабыл о посыльном. — Давай, что там у тебя!
Парень положил перед ним конверт — на нем стояла печать Высшей школы.
Молодой человек жестом приказал мальчишке убираться. Тот уже возле двери обернулся.
— Скажите, а я угадал?
— О чем ты?
— О загадке… ответ — часы?
Лайонел потер подбородок, а мальчишка пустился объяснять:
— У кого всегда не хватает времени, тот, даже если найдет его, все равно вскоре снова будет искать. Разве нет? — Сколько тебе лет? — осведомился Лайонел.
— Семьдесят три.
— По вечерам в районе Нарвских ворот, у лотка с хотдогами лает бездомная дворняга, так вот, даже она лучше тебя соображает! Время — ценность смертных. Бессмертный не станет прятать то, что не является важным для него самого и не составляет ценности для того, кто будет вынужден искать.
— Простите, — прошептал посыльный.
— Свободен. — Лайонел раскрыл конверт и достал из него альбомный лист. Долго на него смотрел, затем пробежал глазами короткую записку от преподавателя изобразительного искусства Высшей школы, где училась Кира.
Некоторое время он сидел, уставившись в одну точку — на том самом присланном листке. Совсем не о нем ему сейчас хотелось думать, но откладывать и дальше разговор Лайонел не мог. Промедление в этом случае было подобно загноившейся ране, которая начала нарывать прежде, чем он о ней вспомнил.
Молодой человек взял сотовый и, набрав внутренний домашний номер, потребовал:
— Немедленно зайди ко мне!
Кира с двумя косами на пробор, одетая в кружевное сиреневое платье, вошла в кабинет и приблизилась к столу.
Взгляд фиалковых глаз упал на лист — девочка тихонька ахнула.
— Они не имели права… как посмели?! — Она закрыла лицо ладошками, ее маленькие хрупкие плечи затряслись от рыданий.
— Хватит, — сердито прервал ее всхлипы Лайонел. Поднялся, обошел стол.
Кира в ужасе отшатнулась, запнулась о кресло и упала в него. Молодой человек угрожающе навис над ней.
— Вот, значит, какие у тебя мечты!
Девочка беззвучно плакала, глядя на него.
— Преподаватель задал тему и пообещал, что мы не будем сдавать работы, — прорыдала она. — Он обещал…
— Что ты мелешь, какое это имеет значение?! — прорычал Лайонел, схватил лист со стола и тряхнул им перед ее лицом. — Ты действительно полагаешь: единственная проблема во всей истории — что я обо всем узнал?
— Я этого не хотела… я…
Он выпрямился, вернулся к своему креслу и вынул из нижнего ящика стола плетку.
— Твое желание мне ясно, и я выбью его из тебя, — пообещал молодой человек. Схватил ее за шею и поволок за собой.
— Лайонел, пожалуйста… пожалуйста, — шептала девочка, цепляясь за рукав его рубашки.
Они миновали коридор, озаряемый свечами в канделябрах, и поднялись в башню. Молодой человек запер дверь на защелку.
Кира попятилась, невнятно бормоча:
— Прости, прости меня… я так виновата.
Лайонел поднял глаза, посмотрев на люк в потолке, дернул за лесенку и открыл его. Лучи закатного солнца проникли через квадратное отверстие. Девочка отскочила в сторону, прижавшись спиной к стене.
Молодой человек бросил рисунок на пол, в красках заплясали солнечные лучики.
Кричи, — едва слышно промолвил он, — кричи, если хочешь. Когда сюда ворвется Йоро, чтобы в очередной раз спасти тебя, он увидит вот это, — Лайонел указал плеткой на рисунок посреди комнаты. — Сделай больно наивному мальчишке! — Затем рывком вытащил девочку прямо на солнечный свет. Та обеими руками зажала себе рот и зажмурилась.
