— Я — капитан замковой стражи, которую ты приехал резать! — заорал я, рванувшись вперед, но меня уже схватили его солдаты и телохранители. — Да если бы не Наместник, я бы тебя лично пришиб за своих парней! И подвесил на этой самой башне, в которой ты ноги своего друга…
Бац!
От пощечины у меня в голове буквально что-то взорвалось. Я заревел, как раненый буйвол, и на какую-то мгновение мне показалось, что я сейчас сброшу всех, кто висит на мне и раздавлю этого ублюдка… Но вместо этого меня повалили, а Бакар, которого никто не держал, под очередной вопль Дарона:
— Стой! — изо всех сил врезал мне сапогом по морде.
Дарон попытался остановить его, но племянник с силой оттолкнул Наместника:
— Не лезь, на нем кровь моих людей!
И врезал мне еще раз сапогом:
— Лежи, капитан! — с издевкой сказал он мне, и добавил, обернувшись к Наместнику, замершему как в ступоре. — Откомандовался, шлюхино отродье! На аристократа пасть разевает! — а потом солдатам. — Вздернуть на воротах! Быстро я сказал!
От очередного удара я здорово поплыл, и дальнейшее видел как в замедленной съемке. Где-то сзади затопали сапоги по камням и мой взгляд скользнул по спине Ланожа, выбегающего за ворота замка. Меня рывком подняли на ноги, заломили руки, и поволокли — мимо застывшего побледневшего Дарона и красного Вирота, беспомощно смотрящего на Наместника и что-то ему быстро-быстро говорящему. Мимо отвернувшего Бачуха. Мимо рванувшегося было на помощь див Мира, но остановленного своей охотницей, и стоящего, вцепившись в меч.
Я смотрел на этих людей налившимися кровью глазами, почти ничего не соображая. Кто-то накинул мне веревку на шею, и тут раздался первый вопль:
— Стоять! — все обернулись на Вирота, держащего Дарона на руках. — Наместнику плохо! Бакар, не дури, Соура — в карцер, пока он не поправится, Исола сюда позовите, быстрее!
Барон, оказывается, ошивавшийся рядом, тут же обернулся к капитану, и сказал:
— Дарона в башню давай, а я тут справлюсь!
— Соура не трогай главное! — Вирот понес Наместника к башне. — Бачух, помоги! — и сотник подхватил его под ноги.
А Бакар посмотрел на меня:
— Жаль дядю, — сказал он. — Но тебя, ублюдок, я повешу, это точно! Копар, коня сюда!
— Пустите Пуха, идиоты, — раздался спокойный голос Танделы. — Его одного хватит этим недобиткам задницу оторвать.
Я почувствовал, как меня отпускают, и поднял гудящую голову. Эрольдка, конечно, пришла не одна. Вместе с ней стояли все наши парни, ощетинившиеся натянутыми луками.
— Не советую дергаться, я нервная, добавила Тандела. — Соур, иди к нам. И ты, Бакар, тоже.
Див Пимобат замотал головой:
— Даже не думай. Я останусь со своими людьми.
Я, с трудом переставляя ноги, дошел до своих.
— Вот как? Тогда все отошли от барона! — Тандела с нашими быстро подошли, отсекли барона от солдат. Она убрала лук и сняла с меня веревку.
— Пух, лови. Тут, кажется, хотели кого-то повесить. И мне кажется, ты даже знаешь, кого.
— О, да, — десятник, опустил руку на плечо барону и надел ему на шею веревку, после чего резко затянул ее.
— В-вы чего? Т-так нельзя! Наместник вам этого никогда не простит!
— Да ладно? — усмехнулся я. — Ланож, давай сюда лошадь!
— Не надо! Мы с Пухом его лично вздернем, — остановила Тандела, перекидывая другой конец веревки через решетку вверху. — Зачем в это дело еще и животное впутывать. Так и помучается подольше. Всех наших ребят вспомнит… Это ведь и мой десяток был.
— Э-э-э, ребята, это же аристократ! — воскликнул десятник из караулки. — Его нельзя вешать!
— Ничего. Я тут недавно узнала, что если после повешения бошку отрубить, то никто и не узнает, что труп повешен, а не убит в бою.
— Солдаты! Воины! Ко… — начал было вдохновенную речь Бакар.
Щелк!
Врезала ему по щеке Тандела. Глаза аристократа округлились, и он за орал:
— Сучье отребье, я тебя…
Хрясь!
Кулак Пуха врезался в нос барона. Племянник Дарона свалился, а Пух с Танделой налегли на другой конец веревки, вытягивая потерявшего сознание Бакара вверх, и тут я сообразил: они его ведь действительно вздернут! Достаточно было посмотреть на красное от бешенства лицо Пуха и сверкающую глазами эрольдку.
Голова прошла мгновенно, и я, рванув меч из ножен, шарахнул по веревке над головой барона, перерубая. Барон гремящим мешком рухнул на камни.
— Какого… — обернулся Пух ко мне, но осекся.
— Совсем одурели? — рявкнул я. — Ладно, Пух, но ты, лейтенант!? Жить надоело?
— Он тебя вздернуть хотел!!! Если бы не мы — вздернул! — ответила Тандела.
— Ну, про этого-то все понятно, а самим не стыдно? — я обратился к солдатам барона. — Офицеры есть? Кто старший? Быстрее, убивать не будем!
— Я! — вышел вперед один из телохранителей.
— Бери своего хозяина, и валите отсюда. Даю пять минут вывести всех солдат из замка. Если кто останется — посажу в карцер. А там тридцать трупов три дня пролежало. Гарантирую, вам понравится.
— А что скажет на все это Наместник? — угрюмо спросил телохранитель.
— Если хочешь — можешь попробовать остаться. Но мы вас всех перебьем, повторения того, что только что случилось мне не надо. А что сказать Наместнику я найду, можешь мне поверить.
— Он не простит убийства племянника!
— Ты глухой!? — рявкнул я, выходя из себя. — Я говорю — сваливай отсюда!!! Я твоего господина только что из петли вытащил, а ты в толпе прятался! Теперь говорю — бери его и вали! Кстати… у вас осталось четыре минуты.
Не слушая больше никого, солдаты барона ломанулись в ворота мимо нас. И при этом к Бакару подошли только его телохранители.
Я посмотрел им вслед и сплюнул.
— Редкостный ублюдок, — сказала Тандела.
— Надо было все-таки его вздернуть, — расстроенно добавил Пух. — Ну, или хотя бы на голову укоротить.
— Да ладно вам. Тоже мне, кровожадные мстители, — улыбнулся я.
Сзади раздался вопль Вирота:
— Где Соур? Я же сказал, не вешать, а в карцер! — капитан выбежал на плац и увидел нас. — Фу-у-у, блин, испугали…
— Ага, вот еще один! — я развернулся и направился к нему, засовывая меч в ножны. — В карцер, говоришь? Вы чо там, пока из Пима топали, совсем перепились?!
— Да ты чего, мы ни стаканчика не пропустили!
— Тогда какого хрена меня вешать собрались, а ты смотришь как ни в чем не бывало, а?
— Да я…
— Что — я?
Я застыл перед ним, требовательно глядя в глаза. Вирот промямлил:
— Понимаешь, это же племянник…
Я врезал ему от всей души по морде и схватил за грудки:
— Он — ублюдок, который вздумал вздернуть меня! Ты… Ты думаешь, реши он повесить тебя, я бы на это смотрел? — я оттолкнул его. — Обосрался что-то сделать без указания Наместника, да? Дерьмо… А ты, Бачух? Не с тобой ли мы недавно пили в Пиме? Молчишь? Правильно, молчи дальше. Скоро и твои собственные солдаты решат кого-нибудь вздернуть, а ты будешь молчать…
Я огляделся в поисках последнего «соратника», и обнаружил див Мира, уводимого Талисой в лазарет.
— Да, Тошик, ты тоже красавчик! — крикнул я ему. — Дальше слушай советы баб в мужских делах — и скоро будешь держать в руках те же подарки, что уже раз держал! Вначале — головы друзей, потом, не дай Боги, детей!
Тошик медленно обернулся и рявкнул:
— Ты! Немедленно возьми свои слова обратно, ублюдок!
— А то что? Зацелуешь меня до смерти?
— Я вобью тебе эти слова в глотку!
— Давай! Прямо оттуда вбивать будешь?! Из-под юбки?
— Тошик, нет!
Но барон с воплем ярости ринулся на меня. В последний момент я сделал шаг вперед левой ногой, а правой «встретил» грудь див Мира. Горячий юноша шлепнулся на спину, тут же рванулся подняться, но я наступил ему на грудь, чуть ниже горла, и, надавив и наклонившись спросил:
— Что, малыш, стоило подол отпустить, и сразу земля из-под ног ушла?
Вместо ответа Тошик зарычал, и, сбив мою ногу в сторону, вскочил.
— Да ладно? И что дальше?
Тошик потянулся к мечу, и я атаковал, сократив дистанцию, и снова опрокинув на землю — на этот раз ударом ноги в голову.
— Не держат тебя ноги, возвращайся под юбку.
— Скотина, я тебя… — Тошик снова собрался вставать, и я всерьез намерился вломить ему по голове еще разочек, но меня схватила Тандела, а его — Дарон.
— Убью!!! Убью, гад! — рычал сквозь кровь и слезы Тошик.
— Сопли-то подбери, а то уже совсем на бабу похож!
Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы не рев, донесшийся из донжона:
— А ну, заткнулись! — монолитный кусок скалы, загораживающий вход, пошел трещинами, и развалился.
— Вот это да!.. — едва слышно прошептала Тандела, глядя на появившуюся из проема фигуру.
А все остальные рухнули перед Императором на колени.
Глава 40
