Однако как она думала, что цветок распустится на глазах, не получилось. Тогда Анька вылила оставшуюся жидкость и бросила стаканчик на прежнее место. И только тут увидела, что листочки заметно подросли в размерах. Ну, вот! Что и следовало доказать. Похоже, удобрение было сильно разбавлено и не давало того эффекта, как в концентрированном виде. Блин, вспомнила, что забыла привезти маме в сад свое, которое осталось на балконе. Наверняка капуста попрет. Анька развеселились, представляя, как мама будет хвалиться перед соседками и рассказывать, что опробовала новую методику полива из интернета, которая так работает. А бедные соседки, сколько ни будут стараться повторять за мамой, никогда не добьются такого результата.
Анька развернулась к дому и чуть нос к носу не столкнулась с мужиком, который показывал им с Катей дорогу к Емельянычу. Мужик стоял в шаге у нее за спиной и молча наблюдал за тем, что она делала. Анька вздрогнула от неожиданности, подумав, что опять пропустила удар. Хотя на этот раз ее еще никто не бил. Но в глазах мужика было именно такое выражение. «Вот гад, — подумала она. — Так бесшумно ходит. И что теперь я ему скажу? Что, что? Тут и врать почти не надо, — сразу же успокоилась. — Скажу, что пришла за медовухой. А если скажет, что ее давно не продают, прикинется дурочкой, мол, она не знала».
Но мужик, прищурившись и глядя прямо ей в глаза, спросил о другом, кивнув на бочки:
— Знаешь, что это такое?
Отпираться смысла не было, он все видел сам. И как она цветок поливала, и как пялилась потом некоторое время, и с какой радостной улыбкой повернулась. Однако натура врунишки сдаваться не хотела, и Анька засомневалась — сказать правду или нет.
— Вы о чем? — спросила и на всякий случай отступила на два шага.
— Об этом, — мужик стянул с головы шляпу с сеткой и кинул ее на лавку около дома.
Тут же его лысая башка заблестела на солнце, а тонкая шея показалась из ворота куртки рабочего камуфляжа. Он обошел Аньку, зачерпнул из бочки тем же стаканчиком и плеснул на тот же цветок, который снова выпустил новые листочки.
— И что? — Аньке признаваться все равно не хотелось. — Я рассаду вашу полила, пожалела, что засыхает на жаре. По привычке. Мама так учила.
— Да ладно, — мужик усмехнулся, не поверив ни единому слову. — Чего комедию ломать. Ты что ли амулет Велеса сперла?
— Какой такой амулет? — округлила глаза в недоумении Анька. — Я за медовухой пришла, — решила не признаваться, а попробовать вывести мужика из себя, надеясь, что тот со злости наговорит чего-нибудь лишнего. Ну, просто интересно, вдруг про убийство пасечника болтанет. — Продадите?
— Продам. Обязательно. Деньги всегда нужны, — неожиданно согласился мужик и пошел к дому. Достав из кармана куртки ключ и отпирая замок, бросил ей. — Сейчас принесу. Тут подожди.
Не проговорился, зараза. Понимая, что обыскивать сад при мужике не получится, Анька решила сбежать, пока тот будет копошиться в доме. Она помнила, что в тот раз пасечник заставил их прилично ждать, доставая медовуху из подвала. Поэтому времени смыться и даже завернуть за угол, у Аньки было достаточно, как она полагала. И направилась к воротам. Но не успела. Мужик выскочил из дома как черт из табакерки, несколькими огромными шагами пересек двор и встал у нее на пути, преграждая дорогу к отступлению.
В руках он держал не полторашку с мутной желтовато-бежевой жидкостью, а пятилитровую пластиковую бутыль, заполненную на треть какой-то черной бурдой. Сверкая темно-карими глазами, гаркнул со злорадством:
— Признавайся, иначе снова окажешься под хмелем! Тут тебя и похороним. На этот раз папочка тебя не спасет. Я могущественный колдун и могу сделать с тобой все, что захочу. Говори, гадина, куда амулет дела.
Медленно откручивая крышку на бутыли, он уставился на Аньку, широко растопырив глаза и скривив рот в усмешке, изображая… Кто, кто он? Могущественный колдун? Вон как! У Аньки тоже округлились глаза, но не от страха, как подумал мужик, а от удивления от только что пришедшей ей в голову мысли. Ну да, она раньше считала его колдуном, который может управлять растениями. И вроде сейчас надо его бояться. Но то, что он сбегал, судя по запаху, вырвавшемуся из открытой пятилитрушки, за Велесовым удобрением, никаким колдуном он не был. Колдуну не нужны посторонние предметы. Это только в сказках они зелья готовят. Или это ведьмы? Да и черт с ними… О чем она, балда, опять думает?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В общем, колдуну не нужна никакая жидкость, чтобы растениями управлять. Ха-ха. Поэтому Аньке и не страшно. Ведь колдунья-то она. Или волшебница? Или маг третьей степени? Ну что за ерунда лезет в голову, когда опасность еще не миновала? У нее на пути все еще стоял мужик, который в любом случае сильнее девчонки.
— Хочешь увидеть мое могущество? — спросил он, не дождавшись Анькиного ответа, и кинул какую-то сушеную траву по обеим сторонам каменной дорожки, на которой Анька стояла.
Он намеревался и дальше пугать безмолвную дурочку, надеясь, что от испуга она выложит ему все. И он, наконец, узнает, где амулет Велеса. Да что узнает. Она сама амулет и принесет, лишь бы не быть погребенной в листве. Сейчас он покажет ей, что умеет.
Мужик плеснул черной жидкостью на траву, которую только что бросил, и стал дожидаться эффекта, на который рассчитывал. Анька в этот момент предусмотрительно отступила на несколько шагов и увидела, как из земли стали вырываться многочисленные ростки, которые тут же на глазах начали превращаться в лианы хмеля, расползавшиеся скрученной зеленной массой во все стороны. Потянулись и к Аньке. Видимо мужик бросил не траву, а сушеные шишки зловредного растения. Вот они-то и проросли после полива. Ну и что? Для Аньки ничего нового не было. Сама бы так сделала, если бы ей было что-то нужно. Ну как вариант.
Не дожидаясь, когда лианы доберутся до нее, она взмахнула руками и выпустила ветер. На этот раз зорко следила за мужиком, который отбежал подальше к воротам, чтобы самому не запутаться в зелени, и выпучил глаза после того, как Анька подняла ветром лианы в воздух, не давая им к себе ползти. Теперь хмель тянулся вверх к солнцу без какой-либо опоры в виде вишни или яблони. Что делать дальше, Анька не знала. Потому что растения все еще росли, становясь высоченным забором между ней и мужиком, и она вновь могла пропустить его нападение.
И останавливать ветер нельзя. Иначе вся зелень рухнет на нее и накроет метровым или больше слоем.
Глава 16. Ну, ну! И кто из нас колдун?
— Да ну на фиг, — услышала она голос проснувшегося души талисмана. — Так и будем на это безобразие пялиться?
— А что делать-то? — спросила его мысленно Анька, увидев, как мужик в испуге стал отступать назад и случайно запнулся пяткой о бордюр каменной дорожки. Шмякнулся на пятую точку, громко чертыхаясь, и остался сидеть, выпучив глаза на беснующийся от ветра хмель. — И куда этого придурка девать?
— Сначала сожжем всю эту канитель, — предложил душа. — Иначе будет мешать, пока не вырастет. А сколько он туда удобрения плеснул неизвестно. Так можно до вечера простоять, пока соседи не сбегутся посмотреть, что тут творится. Оно нам надо?
— Конечно, нет, — согласилась с ним Анька и задумчиво произнесла. — Только у меня спичек нет. Чем палить-то будем? Может торнадо? Вырвем лианы с корнем и вдоль забора покидаем, как в тот раз. Мне кажется, это самое лучшее, что можно сделать.
— Лучшее, да не совсем. Давай так. Ты сначала всю зелень в торнадо заверни, чтобы с обеих сторон дорожки в одну закрутило, а потом я тебе помогу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
У души родился план, с помощью которого он рассчитывал одним махом расправиться и с растениями, и с другой опасностью, которой для Аньки являлся мужик. По злобе, исходящей от лысого, душа понял, что тот не собирался сдаваться и уже приходил в себя, намереваясь напасть на Аньку и вытрясти из нее все, что она знала об амулете Велеса. Почему-то для мужика был очень важен старый раритет. И убивать он не боялся. Так что душе талисмана надо было разделаться со всеми одним ударом. А для этого всего-навсего нужен Ярилин свет.
