Однако на этот раз супруг очень быстро освободился от клиентов… Только сейчас Анька поняла почему. Ведь Катя постаралась побыстрее смыться с пасеки, пока хозяин не хватился бутылочки из набора темно-зеленого стекла. Так что разговаривать о жизни и слушать байки старого деда, так казалось Кате в силу своего возраста, она не стала. Схватила сдачу и понеслась к выходу, не слушая, что бубнил продавец о своем продукте. За ней поскакала и Анька, предвкушая, что скоро они сядут с родителями за стол и попробуют хваленый напиток.
А пасечник, лишенный общения с молодыми девицами, пошел искать свою супругу, чтобы пожаловаться ей на неблагодарную молодежь. И застукал ту целующейся с соседом. Любовники были так увлечены собой, что не заметили приблизившегося к ним гиганта. Емельяныч некоторое время молча смотрел на это непотребство, затем схватил жену за волосы и оттащил от Валерия. Со всей мочи залепил тому в челюсть и также молча потащил Клавдию в дом. Она не на шутку испугалась, потому что никогда не видела, чтобы муж вел себя так жестоко по отношению к ней. И закричала «Валера!» Но на помощь никто не спешил, потому что любовник свалился между кустов смородины и не подавал признаков жизни. Это испугало ее еще больше. Ведь Валерий был смыслом всей ее жизни.
Клавдия разозлилась на мужа, вырвалась из его рук и побежала домой за скалкой, чтобы «образумить», как сказала она. Когда тот заскочил в дом вслед за ней, женское оружие было уже в руках, и она со всей дури стала колотить супруга по спине и рукам, которыми он закрывался. До головы не доставала, росту не хватало. Так и колошматила его куда придется, пока муж не вырвал у нее скалку и не откинул в сторону. И стал ее душить. При этом он что-то ей кричал, но она уже ничего не понимала, потому что начало мутиться сознание.
В какой-то момент пришел в себя Валерий и побежал на крики. Увидев картину из пьесы Шекспира «Отелло», схватил подвернувшуюся под руку скалку и звезданул Емельяныча по голове. От удара тот выпустил жену, но не упал, как рассчитывал Валерий. Крепкая башка оказалась у пасечника. Он повернулся к сопернику и набросился на него. Завязалась драка. Хоть Валерий был довольно крепким мужиком, но все же уступал по силе высокому соседу. Пропустив боковой левой, он упал на пол, а сверху на него уселся Емельяныч и начал колотить по голове…
Увидев, что муж убивает любимого, Клавдия подхватила валявшуюся рядом с мужиками скалку и огрела супруга по затылку. То ли получилось очень сильно, то ли попала туда же, куда бил Валерий, но на этот раз Емельяныч сразу обмяк и свалился лицом на поверженного врага. Они лежали неподвижно долгое время, а Клавдия плакала, считая, что оба ее мужчины умерли одновременно. Затем неожиданно пришел в себя Валерий, вылез из-под Емельяныча и осмотрел место побоища. Пощупал пульс и сказал, что мужу каюк, и что Клавдия его убила.
После этого Валерий придумал план, как отвести от нее и себя подозрения в убийстве и замаскировать его под ритуальное, начертив вокруг трупа какие-то магические знаки, свалив все на заезжих девиц. А Клавдия просто была в шоке и по этой причине согласилась. В другой раз ни за что бы, а тут у нее не было сил о чем-то думать. Так что она совершенно не виновата, а все это неудачное стечение обстоятельств.
И на девчонку напала по той же самой причине. В состоянии аффекта. Конечно, аффекта. Тут тоже все свалилось в кучу одно за другим. И так она была на нервах после похорон, а тут еще и Валерка решил пока ее не было дома какую-то девицу привести. И это после всего, что было между ними! Она никак не ожидала от него такой подлости. Ну да, думала, что совместная тайна скрепит их союз навсегда. А он вон как. Сволочь.
— Так что, если бы не я, — Саша широко улыбнулся в этом месте, — лежала бы ты под компостной кучей вместе со скалкой-убивалкой. Туда зарыли убийцы свое орудие преступления.
— Вот гадина, — процедила Анька, вспомнив неприятные ощущения от невозможности вздохнуть. — Да ты-то как там оказался? Ты же на работу поехал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не знаю, интуиция, наверное.
Саша решил не говорить Аньке правду о том, что заметил ее метания после того, как рассказал о своей девушке, и решил вернуться, чтобы проверить, все ли с Анькой в порядке. К тому же ему позвонила следачка и сказала, что жена пасечника к назначенному времени не пришла, и просила его проверить, где та, раз уж он недалеко от садов. Но первым делом опер заехал к Анькиным родителям, ведь девушка была ему важнее какой-то дамочки. Однако плачущей красотки там не оказалось, и он вспомнил, о чем они говорили по дороге.
Поняв, что Анька продолжает вести свое собственное расследование и явно понеслась зачем-то на пасеку, сразу же помчался туда, совершенно не рассчитывая принять участие в ее спасении. Но как оказалось, приехал весьма вовремя, чему потом был несказанно рад. А после и преступление раскрыли по горячим следам. Ему плюсик в послужной список. Ну а Аньке сказал, что случайно заехал на пасеку по звонку следачки, одновременно стараясь выяснить некоторые непонятные моменты, связанные с амулетом Велеса, который убийцы почему-то искали у Кати.
* * *
— Какая-то странная история с этим амулетом, — рассуждал Саша-опер в Анькиных воспоминаниях о вечере, когда они еще сидели на кухне. — Ведь полно таких вещей на сайтах продают, даже в магазинах, где золотом торгуют, подобные амулеты и талисманы есть. Купи да носи. Чего они к этому-то прицепились? Не пояснишь? Сдается мне, что ты знаешь больше, чем они говорят.
— Не-а, не знаю, — делала удивленные глаза Анька. — Откуда? Самой интересно. На фига этот придурок на меня-то напал, а потом и за Катей следил? Мне он ничего не объяснил, только говорил, чтобы я амулет Велеса отдала. А я его даже в глаза не видела, — тут Анька нисколько не соврала, потому что в момент нападения ни о чем еще не знала.
Саша пристально вглядывался ей в глаза, но только лишний раз убедился, что она не врет. А Анька, чтобы закрепить свой успех, рассуждала дальше, как будто на самом деле не знала, куда исчез раритет:
— Мне кажется, пасечнику он достался в наследство. Может и не дорогой по стоимости, серебро вроде, но как память о предках. В каждом доме такие вещи хранятся. И у нас есть. Вот жена и искала его после смерти супруга. Любовника привлекла, чтобы самой не париться. У меня другого объяснения нет. Хотя может амулет и дорогущий был по антикварным оценкам. Тогда понятно, что разбогатеть хотели.
— Да, возможно. Но об этом я подумал в первую очередь и посмотрел на сайтах, сколько может стоить такая вещица. И как ты думаешь? Особой цены за него никто не давал, — опроверг ее версию Саша. — В пределах обычной серебряной подвески, ну немного дороже за старину. К тому же жена пасечника утверждала, что амулет мужу подарил какой-то друг молодости. Так что не наследство. Нет, тут что-то другое.
— А может у этого друга был брат двоюродный, которому амулет деда забрать захотелось? А вдруг этот брат и есть лысый Валерик? Вот он к Емельянычу и подбирался через жену. Ух, ты! — Анька даже чуть не поперхнулась от своего предположения. — Точно! Все сходится.
— Х-мм, — скорчил задумчиво-хитрое лицо Саша, раздумывая над Анькиными размышлениями. — Интересно получается. Как только тебе это в голову приходит? Ты неподражаема, — похвалил ее. — Надо будет родословную любовника проверить и выяснить этот момент, — что-то записал себе в телефон…
«Вот об этом и надо сначала спросить, — подумала Анька, собираясь звонить Саше. — А уж потом рассказывать о Катином проступке. И как-то логично объяснить, что никакого амулета сроду не было».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Привет, — радостно проворковала в трубку после Сашиного «старлей Лопатин вас внимательно слушает». — Выяснил про лысого?
— Ты не права, он не родственник, — начал обстоятельно рассказывать опер. — Мы друга того нашли, все у него выспросили. Амулет действительно был, но никому из наследников он на фиг не нужен. Ну подарил и подарил. Так что тупик.
