class="p1">Наёмник шёл быстро, не оборачиваясь, и, чтобы не отставать, Велге пришлось почти побежать.
Шуршала под ногами выжженная жарким солнцем середины лета трава. Ухали совы в полях.
А на смотровой башне у ворот усадьбы князя Белозерского горел одинокий пламенник. Все остальные владения Матеуша оставались погружены во тьму.
– Как ты его уговорила? – спросил Грач, даже не взглянув на неё.
Он вдруг споткнулся и ругнулся себе под нос:
– Грёбаный шут… у него ноги, что ли, кривые? Спотыкается на ровном месте. Ужасно неудобное тело…
Стоило ему договорить, как Грач вдруг согнулся, упёрся ладонями в колени, точно задыхаясь от долгого бега.
– Зато моё тело живо, а ты гниёшь в подвалах! – захихикал тонким голоском Станчик.
Оцепенев, Велга попятилась от двоедушника. Она уже не раз наблюдала, как Грач и Станчик по очереди захватывали тело, но каждый раз это заставало врасплох и ошарашивало своей противоестественностью.
Но Грач быстро вернул себе власть над телом. Сжав кулаки, он стукнул себя по коленям, зарычал с остервенением:
– Грёбаный шут…
И так же резко, как согнулся, снова выпрямился. Задышал тяжело, провёл ладонью по лицу, словно стирая следы Станчика. Ехидная улыбка сменилась жестокой усмешкой.
– Если однажды это случится в бою, это будет мой последний бой, – пробормотал он.
– Ты в порядке? – осторожно спросила Велга, всё ещё сомневаясь, что говорит с Грачом.
– Буду. Не переживай. Нашего договора это не коснётся. Я смогу выполнять работу. Только дай время.
– Я не об этом.
Тяжело было разобрать, о чём думал Грач, но смотрел он на Велгу долго, пристально. Наконец пошёл дальше, и она последовала за ним.
– Так как ты его уговорила?
– Кого?
– Дружинника князя. Как ты уговорила его освободить Воронят?
– Он сам предложил. Я пыталась узнать, как выкрасть брата, когда Хотьжер сам вышел на меня через Змая. Говорит, искал повсюду на Трёх Холмах…
– А Белого?
– При чём тут он?
Они вышли с поля на дорогу, что поднималась вверх по холму к воротам в усадьбу, и Велга смогла разглядеть Хотьжера, стоявшего наверху смотровой башни. Он, видимо, наконец-то заметил их, потому что пламенник вдруг погас, и дорога погрузилась в полную тьму. Велга опустила голову, глядя себе под ноги.
В тишине отчётливо послышались шаги по ступеням.
– Как ты уговорила Белого тебе помогать?
– Я ему плачу. Он ещё должен убить Инглайва, посла Ниенсканса.
Грач остановился перед закрытыми воротами:
– Ты ему не платишь за то, чтобы он путешествовал с тобой и защищал.
– Не плачу.
– Это был не вопрос, – усмехнулся Грач, и в низком голосе прорвалось что-то тонкое и ехидное от Станчика. – Вопрос в том, почему он тебе помогает?
На её удачу, отвечать не пришлось – приоткрылись ворота и показался Хотьжер.
– Господица, – кивнул он. – Шут?..
– Это один из Воронов, – пояснила Велга. – Он заберёт Воронят.
Хотьжер растерянно закрутил головой, пропуская их на двор.
– Все заснули. Чародейка сработала на славу.
– Чародейка? – переспросил Грач. – Я думал, она со скренорцами ушла на север…
Тени скрыли их лица, оставив только голоса, и в голосе Хотьжера отчётливо слышалось замешательство.
Велга обогнала его, остановилась посреди двора. В усадьбе было темно и тихо. Так тихо, что в этом виделся подвох. Она оглянулась на Хотьжера и, пусть не могла увидеть его лица, засмотрелась на его тень. Можно ли было ему по-настощему доверять?
Можно ли было хоть кому-нибудь доверять? Обманом, золотом и взаимной выгодой она скрепляла договоры один за другим, но ни один из них, кажется, не держался на любви. Все были отравлены выгодой.
Оказывается, безусловно любить Велгу мог теперь только Мишка. Всем остальным от неё что-то было нужно. Все они способны были предать.
Но чтобы спасти Воронят и Кастуся, ей ничего не оставалось, кроме как довериться Хотьжеру.
– Воронята готовы?
– Да, конечно.
– А повозка?
– Всё готово.
Велга поспешила к крыльцу, оставив мужчин позади.
– Где Кастусь? – Она вбежала на первые две ступени.
– Он в покоях князя.
Велга поднялась по лестнице, обернулась напоследок. Грач и Хотьжер направились к длинной избе, где князь держал похищенных учеников Воронов.
Нельзя было терять время. Дверь в усадьбу тяжело подалась. Дерево рассохлось за лето. Внутри свет тоже не горел, а Велга была в доме Матеуша слишком давно и слишком недолго, чтобы хорошо всё запомнить.
Она ступала еле слышно, вздрагивая от каждого шороха и скрипа. Большой деревянный дом даже ночью жил своей жизнью, поскрипывая ступенями, охая ветром в трубах, скребясь мышиными коготками в норах, прогрызенных в толстых бревенчатых стенах.
В усадьбе князя даже в его отсутствие оставалось немало людей, следивших за порядком, но чары Мельци Тёмной сработали на славу. Все спали беспробудным сном. Велга никогда прежде не встречалась с чародеями, она плохо представляла, на что те способны, но возможности Мельци поражали.
Вся усадьба на Трёх Холмах точно погрузилась в волшебный сон, осталась одна только Велга. И Кастусь, заточённый в самой высокой башне. О таком мог бы, пожалуй, спеть хорошую песню Вадзим.
Брат и вправду нашёлся наверху, под самой крышей, в светлице, где Матеуш обычно работал. Наверное, ему тяжело было подниматься по лестнице так высоко, но из большого окна открывался вид на все земли на Трёх Холмах.
Кастусь спал на лавке у стены. Он не открыл глаза, когда сестра позвала его по имени.
И этот безмятежный покой заставил Велгу задержать дыхание. Это было слишком похоже…
– Кастусь. – Она коснулась его плеча. Ничего. – Кастусь!
Велга затормошила брата, он распахнул глаза, подскочил на месте:
– Велга?!
Брат кинулся ей в объятия.
Они упали на пол, прижимаясь друг к другу, обвивая друг друга руками.
– Тише, – сквозь слёзы прошептала Велга. – Не разбуди тут всех.
И она вдруг расцеловала его в круглые, явно доставшиеся от отца, точно такие же, как и у самой Велги, щёки.
– Фу! – Брат попытался вырваться, но она не отпустила, продолжая целовать. – Да хватит!
Наконец они сели на полу друг напротив друга. Кастусь возмущённо утирал лицо рукавом рубахи.
– Ты вернулась насовсем? Вышла замуж?
– Насовсем…
С улицы послышался неразборчивый шум, и Велга оглянулась. Она поднялась с пола, выглянула из окна. Во дворе показалась повозка, а от избы у частокола тихо, крадучись ступали люди. Воронята.
– Нам нужно будет незаметно сбежать отсюда. – Велга оглянулась на брата.
– Сбежать?
– Да.
– Но это же теперь твой дом, – недоумевал Кастусь. Его голос был по-прежнему сонным, он тянул слова, зевая.
– Закрывай рот, когда зеваешь. – Велга отошла от окна и зажгла свечу на столе, огляделась, чтобы найти писало и бересту.
Кастусь поднял руку, пытаясь прикрыть новый зевок, а Велга, слушая это, тоже не выдержала и зевнула.
– Ты же точно вышла замуж?
