Вот он — сюрприз, обещанный Исой. Фосфорная граната № 99, недавно поступившая на вооружение спецотрядов РИ. Предназначена для ближнего боя. Температура горения превышает 1600 градусов по Цельсию. Никакой боец, даже прикрытый высококлассной броней, не выдержит такого жара.
Каким-то образом Иса сумел протащить гранату через таможню, а может, уже здесь приобрел ее на черном рынке оружия. Да и одну ли?
Второй взрыв подтвердил опасения инспектора. Гранат было больше одной. И Иса не стеснялся ими пользоваться.
Это жуткое оружие, от которого нет спасения. Но японцы любили новинки не только в компьютерной технике. К оружию они относились с огромным почтением, поэтому неудивительно, что, едва появившись в производстве, граната уже успела попасть на их рынок.
«Надо идти, — понял Никита, — сейчас или никогда».
Он вылез из укрытия, вытянул за собой Дарью, схватил ее за руку и потащил за собой.
Нестерпимый жар — вот первое, что чувствовалось еще в спальне.
А то, что они увидели в комнате, заставило стажерку зажмуриться и изо всех сил вцепиться в крепкую руку Никиты, а самого инспектора — судорожно сглотнуть несколько раз, подавляя подкатывавшие к горлу рвотные порывы.
Еще недавно это были люди. Американские штурмовики, высокие и крепкие ребята, наверняка прошедшие и огонь, и воду. Теперь же от них остались лишь обугленные силуэты, с броней, вплавленной в тело.
На груди одного из погибших Гагарин, с испугавшей его самого радостью, увидел четыре некогда желтые вертикальные полоски, одна из которых перечеркнута.
Славная девушка Сатоми по прозвищу Ежик была отмщена.
Фосфорная граната № 99 действовала моментально и до ужаса буднично, оставляя после взрыва лишь остаточный жар. Поэтому сейчас Никите и Даше ничто не угрожало, да и Иса, удачно укрывшийся от взрывной волны, уцелел и уже ушел дальше по коридору.
Об этом свидетельствовали раздающиеся время от времени взрывы и невыносимые крики гибнущих людей. Да сколько же гранат купил Иса?
— Надеюсь, это все того стоит, — прошептала рыжая.
— Скорее, он освобождает нам проход. Но скоро они очухаются, и тогда всем конец!
Дарья послушно побежала следом за Гагариным, стараясь не смотреть по сторонам. Мертвые тела штурмовиков и полицейских лежали повсюду. Американцы явно не ожидали подобного сопротивления и не подготовились к нему, поэтому гибли, как котята, брошенные в воду в завязанном мешке — быстро, но мучительно.
Коридор был свободен, и беглецы беспрепятственно добрались до лестницы. Отсюда открывалось лишь два пути: вниз, куда ушел Иса и где вел он свой смертельный бой, и вверх, на крышу.
Никита раздумывал недолго. Если горец пошел вниз, то считал, что спина у него прикрыта. А значит, наверху пусто. Очевидно, что все, кто проник в гостиницу оттуда, погибли при взрывах гранат.
* * *
Иса всегда знал, что когда-то этот день наступит. Его последний день. Он готовился к нему почти с самого рождения, с того самого дня, как отец объяснил ему, что мужчина живет в ожидании гибели, и нет смерти краше, чем в сражении.
С тех пор Иса искал битвы, чувствовал ее, любил ее. Мало кто мог с ним сравниться в бою. Из всех абордажников «Гордости гор» только Сулейман превосходил его в навыках, но он был, скорее, исключением. Сула вообще никто не мог победить. Он был особый.
Остальные же Исе проигрывали. А абордажники команды Ибрагимова — лучшие во всех мирах.
С тех пор, как на борту появился русский инспектор, Иса предчувствовал неладное. Да еще и девица его. Женщина на корабле — к беде, тут гадать не надо.
Ибрагим Ибрагимов никогда не брал на борт женщин. За очень редкими исключениями, и Иса никак не понимал, чем эта рыжая заслужила такие привилегии.
Чем-то она напоминала его жену, которую он не видел уже шесть-семь лет, посылая, однако, щедрые переводы семье. И все же иногда, время от времени, он мечтал, как войдет в свой старый дом, а ему навстречу выбегут сыновья и она…
Впрочем, свою службу Иса знал. И когда пришел момент, был готов.
И когда его послали в очередной раз прикрывать спины русского и его рыжей женщины, он вовсе не удивился. Но в первый же день выкроил время и вышел на местных продавцов оружием. Несколько фосфорных гранат № 99 оказались в самый раз. А уж о привычном стрелковом оружии он позаботился еще раньше.
Поэтому, когда явились американцы, он совершенно не удивился.
Главная задача — дать уйти Гагарину. Он — ключевая фигура во всей комбинации. А Иса — всего лишь пешка, фигура разменная, но он давно смирился с этой ролью, и не просто смирился, а принял ее всей душой.
Кто-то свергает троны, а кто-то умирает за это.
Американцы атаковали стандартно. Как их учили, так и напали. Но если пистолетные выстрелы никому не причинили вреда, то первая граната успокоила навсегда почти весь коридор.
В обычной драке Иса уничтожил бы любого. Имплантированные мышечные усилители делали его сильнее обычного человека в несколько раз. Но здесь и сейчас его мускулы не играли никакой роли. Все решало вооружение, но Иса и в этом вопросе был специалистом.
Он сказал Гагарину ждать, а сам атаковал, вместо того, чтобы защищаться.
Те гранаты оказались в самый раз — броня американцев не знала от них защиты. Иса очистил с их помощью весь коридор на этаже и пошел ниже, дав тем самым инспектору и его подруге возможность скрыться.
К счастью, как он и предполагал, оружие американцев оказалось не заблокировано на постороннее использование. Он подобрал пару штурмовых автоматов, не обращая внимания на дымящиеся останки их хозяев, несколько пистолетов, а лучевики проигнорировал.
Внизу начался самый ад.
Штурмовики устроили атаку по всем правилам. Даже то, что Исе удалось очистить верхний этаж, уже могло считаться огромной удачей. Если бы не гранаты — его секретный козырь, — то им не удалось бы выбраться даже из номера.
Иса знал, что на верхних этажах штурмовиков нет. Все они скопились в том первом коридоре. А те, кто внизу — превосходят числом. Все равно не победить.
Все, что он хотел — задержать американцев и слегка их отвлечь.
И это ему удалось.
Пока Иса добрался до нижнего холла, его ранили четыре раза, но он все еще мог стоять на ногах. Более того, он нападал по всем правилам, несмотря на то, что сражался один. Он умудрился блокировать два боковых хода вверх, вывести из строя все лифты, а штурмовики просто боялись идти сквозь холл, опасаясь за свои жизни.
И все же он понимал, что это не может длиться вечно.
Штурмовики решились на атаку, а русским еще нужно было время. Исе ничего не оставалось, как дать отпор.
Впрочем, долго он не продержался.
Не хватало брони, привычного оружия, помощи товарищей. Пять-шесть американцев он точно уничтожил и даже успел выйти на улицу перед тем, как сразу несколько очередей прошили его тело — даже встроенные имплантанты не помогли.
Умирал он довольный. Завет отца Иса выполнил.
Более того, он сумел продержаться достаточно. Ибрагим Ибрагимов уже вел на форсаже корабль вниз. Русским помогут.
Смерть пришла, как и полагается для мужчины: в бою за правое дело.
* * *
Гагарин не ошибся в предположениях, на крышу удалось выбраться, ни с кем не встретившись. Вот только крыша была совершенно пуста. Все припаркованные там неболеты заблаговременно перегнали в другое место. А, учитывая, что небоскреб-отель насчитывал двадцать девять этажей, иным способом вниз не спуститься.
Они остановились у ограды. Никита перелез через нее и, держась за перила, глянул вниз.
Такого скопления спецтехники он, пожалуй, еще никогда не видел.
Прибыли все: и полиция, и спецслужбы Фудзи, и спасатели, и пожарные, и, конечно, сами штурмовики на пяти бронированных транспортных неболетах.
Сюда, на крышу, десантировали лишь один, уже истребленный Исой отряд, остальные шли по стандартной схеме — снизу вверх.
— Западня? — правильно поняла все Даша.
— Да, отсюда нам не выбраться, — не стал скрывать Никита. — И скоро они придут за нами.
— Если это конец, — сказала вдруг рыжая, — я хочу, чтобы ты кое-что знал…
Но договорить она не успела.
Где-то сверху, прямо в далеком синем небе, раздалось едва слышное, но постепенно нарастающее басовитое гудение. Словно очень большой жук почтил всех своим присутствием.
Инспектор задрал голову.
Вниз падал космический корабль. Точнее, так могло показаться зрителю, не искушенному в подобных делах. Человек же знающий сразу бы понял, что корабль не падает, а совершает спуск на максимуме возможностей, не жалея ни технику, ни экипаж.
«Гордость гор» шла на помощь своим.
Глава тринадцатая
