умер. Понимая всю сложность положения Констанцы, её мать решилась на отчаянный шаг. Она отправила её к своей младшей сестре Бланке жене графа д. Артуа наследного принца Людовика. Тут можно сказать она попала в яблочко, её решение было настолько удачным, что даже не верилось.
Людовик граф д. Артуа, еще принц, решил воссоединить свои владения в единое целое для чего он должен был завоевать Англию. Что он и сделал. Но для удержания завоеваний в Англии должен быть найден династический повод. Желание подданных Иоанна Безземельного короля Англии сменить короля, в то время являлось законной причиной для войны, но в то же время не могло служить законным подтверждением сохранения завоёванных земель. Это было доказано англичанами, которые после смерти Иоанна Безземельного в 1216 году, вдруг признали наследником Английской короны и всех её земель его девятилетнего сына Генриха III. Людовику графу д. Артуа, некоронованному королю Англии, пришлось вернуться на континент. Письмо Беренгарии с просьбой принять участие в судьбе бедной родственницы – внучки королевы Англии, владевшей только одним владением Трасьерра-Тьеррас-де-Гранадилья в Испании, пришлось как нельзя кстати. Принц Людовик – граф д. Артуа и его жена Бланка сделали все возможное, что бы маленькая Констанция Екатерина де Трасьерра-Тьеррас-де-Гранадилья, как можно быстрее оказалась при их дворе.
В 1222 году маленькая девочка прибыла ко двору короля Франции Людовика VIII Льва, где в честь прабабки её стали называть Элеонорой дама д. Альбре99. Самим графством Альбре она, конечно, не владела, но носить титул право имела, так как Элеонора Аквитанская титулы передала французской короне, в отличие от земель, которые она отдала королю Англии Генриху II Плантагенету. Девочку начали готовить к жизни в Англии. Ей была представлена нянька из Кента и два пажа из Замка Кенилворт, что в Уорикшире.100 Но тут опять вмешалось провидение. Людовик, славившийся своей набожностью, став королём, по просьбе папы римского, взял под свою руку земли, завоёванные Симоном IV де Монфор, которые приемники Симона не могли удержать. Получив новые земли, Людовик был вынужден как-то управлять ими. Поэтому, для юридического включения Окситании в королевский домен был предпринят новый, успешный крестовый поход. Но для полного – фактического усмирения Окситании одной военной силы мало. Нужно было нечто новое. Такое «новое», которое объединило бы всю Окситанию, если бы не в единое целое, то хотя бы дало возможность считать такое объединение с королевским доменом Богоугодным. Людовик и его жена прекрасно понимали, что управлять с помощью копья и меча нельзя, управлять можно только с помощью пера и пергамента. Для такого управления нужно навязать добрую волю новым подданным, которые не по доброй воле стали его подданными. Но как это сделать? Противостояние в Окситании продолжалось.
Помог в решении этого вопроса королю Людовику, сам того не ведая, отец Элеоноры Констанцы Альфонсо IX Леонский, даровав ей в 1226 году Титул – Хранительница Камино.
Камино,– так назывался путь паломников в Сант Яго де Компостелло. Как только при французском дворе узнали, что маленькая Элеонора стала хранительницей Камино, то английский проект был, сразу отодвинут в сторону, а король Людовика VIII Лев объявил первостепенном делом государственной важности, обеспечения беспрепятственного перехода паломников, по его землям включая Окситанию. Для чего он намеревался отправить хранительницу Камино вместе с двадцатью рыцарями к дому Фуа с, которым успешно воевал.
Однако Король Людовика VIII, одержав очередную победу над Раймундом VII Фуа, вскоре умер возле Тулузы, так и не узнав о судьбе своего проекта объедения Окситании с помощью общей идеи охраны пути Камино. Графы Фуа могли оспорить волю умершего короля даже подкреплённую двадцатью рыцарями. Но выступить против всех: нового Французского короля, короля Кастилии, короля Леона, и двух советниц королей, её мамы Беренгарии и её тётки Бланки,101 а так, же папы, и всего христианского мира они не могли, да и не хотели, так как паломники давали доход всем. Поэтому, выдержав отлучение от церкви в 1227 году и приличествующую паузу дом Фуа, уже в 1229 году встретил девочку радушно, тем более, что геральдические цвета Фуа совпадали с цветами Кастилии, где, к слову сказать, правила Бургундская династия, не любившая дом Фуа.
Через месяц по прибытии в Каркассон Хранительницу отправили в монастырь возле города Кагор, для обучения грамоте, песням и куртуазности. Эскорт из королевских рыцарей остался при графе Фуа, для обеспечения его лояльности новому королю Людовику IX, чему род Фуа был «несказанно рад». Понимая невозможность в данных обстоятельствах достижения своей главной, тайной цели, превращения графства в герцогство, а потом и в королевство, военными средствами граф Фуа решил идти другим путем и решать земельные тяжбы законными средствами, через суд. С этой благой целью увеличения своего графства до территории герцогства он возобновил старые тяжбы с епископом Урхельским Понсом де Виламуром, вернее с его предшественником епископом Пере де Пуигвертом. Вина епископа была в том, что он занял кафедру после смерти победоносного Берната де Виламура успешно бившего войска графов Фуа. Епископ Пере вскоре умер, успев только направить своего представителя к папе с объяснениями по выдвинутым против его кафедры обвинениям. Преемником Пере де Пуигверта стал Понс де Виламур, отозвавший посланника и выставивший на границах с графством вооружённые стражи. Удивлённые таким оборотом графы Фуа, направили прошение королю Людовику IX с просьбой об оказании помощи паломникам, которых не пропускает в Сант Яго де Компостелло злостный враг истинного христианского обряда епископ Урхельский Понс де Виламур. Король обязан был положительно ответить на просьбу своего нового вассала и направить войска к границам епископства, в противном случае все победы его отца будут подвергнуты сомнению. Лояльность новых подданных может быть утеряна и вся Окситания может выступить против короля, не соблюдающего заветы своего отца и не охраняющего путь паломников. Однако король, вернее Бланка Кастильская усмотрела в этом обращении о помощи прямую угрозу своему сыну и его трону. Ведь то, что просили графы Фуа, означало войну с бургундским домом, правящим в Кастилии и Леоне, то есть войну со своими родственниками. Война, бесспорно, заденет и Британские острова, так как потомство Элеоноры Аквитанской занимают престолы и там. Бланка решила вызвать епископа на переговоры с целью выработать обоюдно выгодное решение именно для епископа и короля Франции. Графов Фуа приглашать на переговоры никто не хотел. Всё-таки действенное участие в альбигойской ереси на стороне еретиков против власти папы и короля заставляла высокие переговаривающиеся стороны с некоторым подозрением относиться к вновь обращенным христианам из древнего
