Иблиса становится невыносимо ярким, а потом ослепляет меня. Это выглядит кошмарно и вместе с тем прекрасно. Крик переходит в хрип, и его ноги распадаются. За ними следуют руки и живот. В конце концов на меня смотрят только черные как ночь глаза, в которых сверкают белые звезды. Безнадежность в его взгляде почти вызывает у меня жалость. Глотая ртом воздух, я в панике наблюдаю, как смоляно-черный песок, в который превратился ангел, ползет ко мне, облепляя бедра и руки. Он давит мне на грудь, поднимаясь к шее. Я убила Иблиса, но зло уничтожить невозможно. Когда песок доберется до рта, он проникнет внутрь и задушит меня. Я пытаюсь встать, однако он окутывает меня, удерживая на месте. В этот раз подчиняюсь судьбе. Я пустила в ход все свое оружие. По телу проносится магия, охватывая меня целиком. Наполняет мое тело до мельчайших клеточек, как будто я сосуд. Горит и обжигает, причиняя адскую боль. И тем не менее я позволяю ей течь сквозь себя. Она звенит, подобно смычку на струнах скрипки. Пещеру заливает искрящийся синий свет. Что-то подхватывает меня, проносит через водоем и узкий лаз обратно к Сету, безжизненно повисшему в цепях. Невидимая стена рушится, и на нас обоих сыплются осколки. Я ползу к нему и закрываю его своим телом, насколько могу. Кольцо у него на пальце светится, словно языки огня темно-синей лавы. Он использовал регалию, чтобы спасти меня.
Азраэль
Из Сивы я лечу прямо в Иерусалим. Просто не могу сидеть во дворце Саиды и ждать. Ни Платон, ни другие демоны пока не показываются, а вот Юну за последнюю неделю раз или два замечали. Воины-призраки следовали за девушкой, но согласно приказу не причиняли ей вреда. Она купила парочку любовных романов, зашла домой к какому-то молодому человеку и снова пропала. С ее последнего появления прошло четыре дня, и с тех пор меня терзает неизвестность. Мне нужно знать, как дела у Нефертари. Нужно знать, жива ли она. Хочу рассказать ей о Беренике и о том, что мы узнали в Сиве. Теперь мы способны пройти сквозь Камень Плача, однако ворота Харшиф нам не показываются. Нам необходим проводник.
Мы с Энолой стоим у уличного ларька и больше от скуки, чем от голода едим фалафель[9] в пите, как вдруг я вижу Юну. Никогда не забуду ее лицо. Бросив еду в мусорку, я проталкиваюсь к ней сквозь толпу туристов. На девушке темно-зеленые шаровары и вышитый бисером разноцветный жилет. Однозначно слишком тонкая одежда для этого времени года. Кроме того, она босиком. Распущенные волосы небрежно рассыпаны по плечам. Она лихорадочно моргает, лицо перепачкано, а затем мне в глаза бросаются раны на правой руке и левой щеке. Пусть и не кровоточат, но огромные царапины на коже невозможно не заметить. Любому человеку они наверняка покажутся странными, и кто-то уже показывает на нее пальцем. Абсолютно дезориентированная, она вертится вокруг собственной оси, выглядя при этом растерянной и перепуганной. Согласно сообщениям воинов-призраков, в прошлые визиты в город она ничем не отличалась от обычных прохожих. Я расталкиваю людей в стороны, а когда добираюсь до нее, вампирша резко разворачивается ко мне. На ее лице написан смертельный страх. Вероятно, случилось нечто ужасное, и мой вид не помогает ей успокоиться. Ангелы всегда несли вампирам лишь смерть.
– Юна, – как можно осторожнее зову я, хотя больше всего хочу вытрясти из нее всю информацию о Нефертари. Раньше я, и глазом не моргнув, убил бы ее. Мне даже в голову не пришло бы побеспокоиться о ней. Никому из нас. Мы всегда видели только опасность, которая исходит от их вида. Неудивительно, что обращенные ненавидят нас и боятся.
Судорожно сглотнув, девушка не убегает, но ее недоверие очевидно.
– Я Азраэль. Друг…
Она закрывает ладонью рану на щеке.
– Тарис. Я знаю. – Голос дрожит, однако она выглядит уже гораздо более спокойной. – Ты был в пещере. Ты аристой. – Ее взгляд перемещается мне за спину. – С твоими крыльями все хорошо?
Кивнув, я заставляю себя медленно выдохнуть. Поразительно, но именно она об этом спрашивает, хотя должна знать, что ожидало нас в пещере.
– Они снова в порядке. Где Нефертари?
– Завязалась битва. Сет хотел отвести Тарис обратно. Мы преодолели уже половину пути, но Рита погналась за нами. Она… мы сражались, и Рита выпустила туман. Это было ужасно. Они отправили меня, я должна… – Она снова сглатывает.
Здесь слишком много людей, а Юна, похоже, голодна. Когда я беру ее за руку, девушка вздрагивает. Кожа у нее ледяная, и она дрожит.
– Я не причиню тебе вреда. Давай уйдем куда-нибудь, где теплее. Тогда ты спокойно все мне расскажешь. Здесь есть место, в котором ты чувствуешь себя в безопасности?
– У меня есть друг. Он живет всего через три улицы отсюда, – шепчет она.
Видимо, тот парень, к которому она приходила. Человек. Мне приходится приложить усилия, чтобы дышать равномерно, несмотря на сжимающееся от страха горло. Медленно снимаю с себя куртку и накидываю ей на плечи. Девушка тихо благодарит меня и плотнее запахивает ее на груди, а я даю знак Гору. Он стоит, прислонившись к стене дома, и хотя все это время залипал в мобильник, ничего не упускает. Прежде чем мы с Юной сворачиваем за ближайший угол, я замечаю, как он зовет оставшуюся позади Энолу. Юна все время ускоряет шаг, а затем быстро стучится в темно-синюю дверь в каком-то переулке. Я вижу искусно выведенные на дверном полотне латинские слова, однако текст прочесть не успеваю, поскольку дверь сразу распахивается. Выходит долговязый молодой человек с кудрявыми рыжими волосами и ярко-зелеными глазами. На нем очки, а одежда покрыта разноцветными пятнами. На меня он вообще не обращает внимания, глядя только на Юну.
– Детка, что случилось?
Эти двое явно давно знают друг друга.
– Мне нужно немного попить, – выдавливает она. – Мне очень холодно.
Парень ни о чем не спрашивает и не спорит. Просто берет ее на руки, несет к стулу и садится вместе с ней. Обняв его руками за шею, вампирша погружает зубы в кожу. Прямо над пульсом. Когда она делает первый глоток, по телу проходит дрожь. Мой первый импульс – оторвать ее от парня. Почему он позволяет это? Она ведь его убьет. Впрочем, парень не впадает в панику. Закрыв глаза, он успокаивающе гладит ее по спине. Никогда не видел ничего подобного. Я не шевелюсь, пока Гор позади меня не подавляет рвотный позыв.
– Что
