поедут Сидар, разбираться со своей границей. Это не может быть простым совпадением. И я уверен, что эльфы и девушка поедут с ними, а там по дороге уже всякое может случиться. Не волнуйтесь, они будут у вас через два дня в целости и сохранности.
— Не стоит их недооценивать.
— Что вы, мессир, никогда.
— Хорошо, тогда сделай все тихо и быстро, ты мне будешь нужен на границе.
— На той самой?
— Да… Лес шумит.
Рэйт задумался, смотря на изможденное лицо магистра.
— Так может я сразу туда? Это важнее.
— Я ценю тебя, Рэйт, но сейчас ты мне нужен здесь, — сказал Эдуард и растаял в воздухе.
Свет от факелов сменился темнотой подвала, а магистр обессилено прислонился к стене. Такое общение забирало много сил, но это был самый простой способ связаться со своими подручными. Следующим был камень Виана. Эдуард покрутил его в руках, и с усилием надавил на центр кристалла. Камень лопнул, но темнота так и не отступила. Магистр огляделся по сторонам. Он точно не был в коридоре подземелья, но куда привел камень, он не знал. Немного постояв, Эдуард зажег тусклый огонек. Комната казалась небольшой, но уютной, окон не было, зато было несколько свечей на столе, которые сразу воспламенились. За стеной послышался скрип и в комнату вошел Виан, держа в руках небольшую фигурку.
— Мессир? — он искренне удивился, увидев главу Академии у себя в гостях, сразу поставил статую на стол и предложил магистру присесть. — Что вы здесь делаете?
— Друг мой, у меня нет времени на простую болтовню. Мне бы хотелось узнать, что ты смог выяснить.
— Хорошо. Тхаралал был честен с вами, и вся история, которую он рассказал — правда. Но мне захотелось узнать больше. Вы знаете, где находитесь? — магистр молчал. — Это жилище Гериолтанома. В скале. Здесь много различных интересных вещей. Но самое интересное, что он вел записи своих изделий и вел их очень странным магическим способом. Чтобы подобрать к ним ключ мне пришлось долго трудиться. Я и сейчас над этим работаю. И главное — не шуметь. Вокруг ходит много троллей.
Магистр внимательно слушал Виана, рассматривая помещение.
— Так и что же ты выяснил?
— Практически все его работы не представляют для нас ценности. Да, они выполнены великолепно и стоят невероятно дорого, но только три из них сделаны с небольшим изъяном… по-другому.
— Роза?
— Да. Первая — это Роза, но вы и сами это уже знали. Вторая, точнее вторые работы — это коллекция драконов. Их было сделано всего пять и каждый отличается. Судя по записям Гериолтанома, они были разбросаны по миру в разных его частях, с пересечением в центре. Он называл их видящими, только видеть они ничего не могут — у них нет глаз. По крайней мере, так у него написано «лишатся или лишились», там невозможно понять — сложный язык и слова абсолютно одинаковые, что он имел в виду, мы уже никогда не узнаем.
— А третья работа?
— Панно. Или картина… здесь тоже не совсем понятно. Язык очень сложный.
— И что она изображает?
— В том и проблема, простую битву. Он даже не указал какую, обычное сражение, одно или несколько.
— Если статуи я знаю, то картина может быть где угодно. В каждом замке изображены битвы. Где-нибудь есть указание, что их сделал Гериолтаном?
— Я искал, мессир, нет. Нет даже упоминаний, что над работой трудились тролли.
— Что ж, спасибо тебе Виан, ты хорошо потрудился, будем считать, что здесь ты закончил. Но у меня к тебе есть еще одно поручение.
— К вашим услугам.
— Ты должен поехать в Ноэль. Поселение закрыто, но они будут тебя ждать.
— Мессир?
— Прости, знаю, что ты не рад такой просьбе, но сейчас ты должен сделать именно это. Твое имя останется втайне, и приедешь ты как посол из Академии с личным посланием Великому Лорду.
— Что я должен там сделать? — магистр всегда знал, что может положиться на своих людей, даже если им придется переступить через себя. Вот и на этот раз Виан не подвел. Он знал, чем грозит ему поездка к Ковену, но всецело доверял единственному, кого называл «мессиром» и кого считал настоящим Великим Лордом.
— Лес шумит. А там сам решай. И… спасибо тебе, — магистр выкинул кристалл и исчез из жилища Гериолтанома. За ним сразу погасли свечи, а помещение окунулось в темноту.
Вернувшись в подземелье, не теряя ни минуты, Эдуард направился к коморке с книгами, где Навата в очередной раз перечитывала отданный ей листок. Она пыталась найти его вторую часть, но все было безуспешно.
— Магистр, и что вы думаете об этом? — спросила она, как только Эдуард вошел в комнату.
— Еще не знаю, но сейчас у нас есть дела важнее. Подготовьте письма к отъезду моих людей: один из них поедет сегодня, второй через два дня. И мне нужен Гриф, срочно.
— Гриф, господин магистр, я не ослышалась?
— Да. Время не ждет! Пойдемте за мной.
Груды бумаг и книг остались лежать на полу так, как их положил сам маг, а комната была наглухо запечатана, чтобы ни один житель академии не смог сюда зайти. Никто из адептов или преподавателей не стал бы посещать старинные залы библиотеки, но магистр волновался не напрасно. Тенью от стены отделилась фигура в длинном балахоне и подошла к дверям. Заклинания не могли их открыть, но тому, кто стоял в темноте коридора, это было и не нужно. Он достал маленький футляр, в котором было спрятано зеркальце, и засунул его в небольшую щель в стене. Зеркало заискрилось и превратилось в жидкость, которая едва заметно проскользнула сквозь камни. Человек закрыл футляр и быстрым шагом направился прочь из подземелий.
Если бы обитатели замка знали, сколько в нем спрятано странного и неизвестного, они бы вели себя более осторожно, но даже магистр не знал всего. А тем временем Навата спустилась вниз в крыле адептов воздуха, и пошла по длинной галерее, освещаемой вечными огнями. «Коридор смертников», кто дал такое название этому месту, она не знала, но именно оно как нельзя лучше подходило для описания всего, что здесь находилось. На высоких стенах были запечатлены портреты старых королей и королев Танара, Туремо, Гиардов и множество других, неизвестных ей лиц. Каждый ее шаг отдавался эхом, отчего Навате становилось немного жутко. А портреты сменили статуи, которые провожали ее суровым взглядом и поражали своим величием. Но статуи закончились и теперь перед секретарем стояли чучела различных животных на лапы и крылья которых было накинуто воздушное лассо. Она
