Я пополз вперед. Из-за поворота прилетела зеленая, испускающая изумрудный свет струя. Она пронеслась над Пригоршней и попала в изгиб стены, оставив на камне длинный пузырящийся развод.
Напарник, прекратив стрелять, подался назад. Увидев, что он снимает с ремня предпоследнюю гранату, я быстро добрался до него, миновав Злого со Шрамом, крикнул:
— Погоди! Что там?
Никита оглянулся — на лице его было изумление. Я улегся рядом и наконец выглянул из-за поворота.
* * *
Отсюда я едва видел противоположную стену огромного помещения, где темнел ряд круглых отверстий. Под ними, слегка наискось, протянулась каменная полка — часть дороги-серпантина, которая шла по внутренней поверхности исполинского цилиндра. Видимо, туннель, в котором мы находились, выводил на такую же полку, другую часть этой же дороги. Напротив выхода вдоль внешнего края полки висела цепь, прикрученная к двум вбитым в камень клиньям. На ней позвякивало большое железное кольцо, способное скользить по всей длине, от одного клина до другого. От кольца шла вторая цепь, прикрепленная к ошейнику слепого пса.
Он был раза в три крупнее обычных собак-мутантов и, наверное, мог бы заглотнуть человека, как удав кролика, — целиком. Из-за непривычно длинной шеи и головы зверь напоминал ящера. На морде виднелись два светлых круга размером с чайные чашки, и в середине их темнели щелки, будто прорезающиеся, как у щенка, глазки. Я так и не понял — видит он ими хоть что-то или ориентируется исключительно «ментальным нюхом», как его собратья с поверхности.
Пес открыл пасть, вывалив тонкий язык, припал брюхом к камням и зашипел.
— Чего ты на него пялишься? Пристрели! — прошептал я, крутя головой, не зная, куда смотреть — вперед, на монстра, или назад, где из-за поворота вот-вот могли высыпать другие твари.
— Пуль десять всадил! У него там хитин какой-то, что ли?
Я пригляделся: там действительно был хитин, мелкие овальные пластинки по всему телу.
— А в морду?
— В морду тоже попал! Застревают…
— Если он на цепи, значит, тут еще кто-то есть, — произнес сзади Злой, и в этот момент напарник без предупреждения кинул гранату.
Пригоршня швырнул ее так, чтобы она не улетела в пропасть за дорогой, но и не упала слишком близко к нам. И, наверное, сняв чеку, он подождал немного, потому что граната взорвалась, едва коснувшись камней.
Ящеропес каким-то образом понял, что происходит, отпрыгнул, но недалеко; взрыв отбросил его назад. Перекувырнувшись через голову, зверь пролетел над цепью. Передние лапы ударились о край каменной дороги, которая со скрипом просела. Мгновение мне казалось, что сейчас монстр сверзится вниз и повиснет на цепи, но он, скребя по камням когтями и судорожно вытянув шею, сумел выбраться. — Грохот падающих камней стих. Зверь вдруг издал сосущий звук, какой слышен из раковины, куда стекают остатки воды.
— Пригнись! — заорал напарник.
Ящеропес харкнул — полоса зеленой светящейся слюны протянулась от его пасти, будто копье, оторвалась, прочертила воздух в считаных сантиметрах над нашими головами и влипла в стену на повороте коридора.
Сзади раздался негромкий смех. Мы оглянулись: Злой со Шрамом лежали ничком, а сидящий рядом под стеной Илья Львович вдруг завозился, неловко пытаясь подняться на ноги. Я крикнул:
— Львович, назад! Сядьте! Но он не слушал. Напарник дернул рукой.
— Не надо… — начал я, разворачиваясь к нему, но Пригоршня уже бросил вторую гранату.
На этот раз он швырнул ее сразу, как только сорвал чеку. Граната упала, покатилась, подпрыгивая… прямо в пасть ящеропса, который вытянул голову навстречу.
Она вкатилась в приоткрытую пасть. Между мной и Никитой возникли ноги: Илья Львович прошагал вперед. Он согнул здоровую руку, вставил большой палец себе подмышку и принялся быстро двигать локтем вверх-вниз, напоминая цыпленка с одним крылышком.
— Львович! — заорал я.
Ящеропес дернул головой, и граната выскочила из пасти, слетев, будто с крутой горки, покатилась к нам.
Не останавливаясь, старик нагнулся, подхватил ее и протянул псу. «Ути-ути-ути», — услышал я дребезжащий слабый голос.
Зверь харкнул, струя ударила старика в грудь. Илья Львович качнулся, вытянув руку с гранатой. Из верхней половины тела полилось изумрудное свечение, а потом оттуда донеслись приглушенные хлопки, будто на его коже один за другим начали лопаться пузыри. Лязгнув цепью, зверь встал на задние лапы. В последний миг Илья Львович, будто испугавшись, что у него отберут гранату, прижал ее к животу. Ящеропес, изогнув шею запятой и разинув пасть, упал на старика сверху и словно надел на него свою голову.
А потом граната взорвалась.
Звук был гораздо слабее, чем в прошлый раз. Морда чудовища находилась в метре над полом, когда из обращенной вниз пасти, скрыв торчащие оттуда ноги старика, вырвался фонтан огня и крови. Он ударил в пол, будто реактивная струя взлетающей ракеты; башка монстра распухла, из глазных щелей, ушей, ноздрей, из-под овальных хитиновых пластинок выплеснулись струйки огня.
Участок перед туннелем просел с тяжелым, мучительным скрипом. Еще мгновение мы видели разламывающуюся, расползающуюся на куски голову зверя, после чего дорога провалилась.
Глава 8
Встав у стены над краем пролома, я высунулся. Это был именно цилиндр — огромная полость в каменной толще, протянувшаяся вниз на полкилометра. На дне виднелось круглое озерцо, в центре плавало что-то темное, а по берегам горели три или четыре прожектора. Вдоль стены, утыканной железными люками со штурвалами, шли каменные галереи, полки и отдельные выступы. В разных местах виднелись сколоченные рядком бревна, шаткие деревянные лестницы без перил, настилы из досок. Это был центр подземной лаборатории, но возникало впечатление, что здесь уже давным-давно хозяйничают не люди, военные и ученые, а кто-то другой.
— Злой, гляди! — позвал я, услышав приглушенный гул двигателя.
Теперь туннель выводил в пропасть: проломился участок прямо перед выходом. С той стороны, где я стоял, можно было перепрыгнуть на целую часть дороги, а вот с другой пролом тянулся метра на четыре дальше, так что та половина оказалась в недосягаемости.
Сзади застучал автомат Шрама, тут же донесся выстрел берданки. Когда они смолкли, послышался хрип. Вновь громыхнула винтовка — он смолк.
Спутники подбежали ко мне.
— Человек там был, — сказал Никита. — Баба, с броней на груди… вернее, вместо груди.
Не отвечая, я попятился и прыгнул — на мгновение подо мной распростерлась пропасть с кружком воды на дне, а затем подошвы коснулись камня.
— Вон они! — обернувшись, я показал вниз.
Под нами каменная дорога поворачивала, следуя изгибу стены, при этом постепенно опускаясь. Там двигались люди в военной форме. Сзади ехала машина, издалека напоминающая трехколесный мотоцикл.
Злой перепрыгнул ко мне, нагнулся, вглядываясь.
— Что это у них?
Мы отодвинулись, чтоб не мешать остальным. Я сказал:
— Может, из оборудования этой лаборатории, чтоб по туннелям ездить…
В авангарде отряда шли четыре фигуры, и как только напарник оказался рядом, я спросил:
— Пригоршня, кто там впереди? Он прищурился.
— Пацан, кажись. То есть Уильямчик наш. Капитан, так… ага, Марьяна и Медведь!
— Сука! — Злой вдруг опустился на колено у самого края, положив автомат себе под ноги, поднял берданку и прицелился.
— Они нас заметят… — начал я, но он уже выстрелил. Расстояние было слишком велико, сталкер не попал. Но он выдал нас — солдаты начали оглядываться.
— Их меньше десяти человек осталось, — сказал я.
Медведь показал на нас, капитан отдал какой-то приказ, солдаты отошли к стене, и мотоциклист с ревом умчался вперед.
— Как за ними теперь? — спросил Пригоршня. — Через пролом не перелезть, а мы…
Он не договорил: в туннеле возник крысиный волк, тот, к хребту которого был приживлен торс безногого подростка.
Только сейчас я заметил, что глаза крысы-переростка зашиты, а сверху еще и залиты прозрачной стеклянистой массой. Глаза на человеческом лице были широко раскрыты, хотя человеческого в них осталось совсем мало.
«Кентавр» бежал первым — и с ходу прыгнул на нас, достигнув края пролома. Никита, ухватившись за мое плечо, высоко занес ногу. Подошва врезалась в морду зверя, и тот свалился на край полки. Камень, расшатанный взрывом, провалился под передними лапами, тварь, кувыркаясь, полетела вниз, рухнула на дорогу в полутора десятках метров ниже и задергалась там, пытаясь встать.
— Идем, идем! — Злой помчался по полке, крича на ходу: — Здесь не одна дорога, вон сколько в этих стенах понатыкано! И лестницы! За мной давайте, там найдем, где спуститься!
Ничего не оставалось, как бежать за ним, тем более что в туннель за проломом выскочили еще две крысы, а следом слепой пес.
— Точно, они вниз идут! — выдохнул напарник над ухом. — Разглядел, что там? Озеро и какая-то штука плавает…
