11 сентября сдалась союзникам последняя крепость, где еще держался французский гарнизон, – Тортона, и в тот же день Суворов выступил с главными силами русской армии на соединение с Римским-Корсаковым по самому короткому, зато наиболее трудному пути – через Сен-Готард. Упускать время было опасно. Массена, узнав о походе Суворова, мог напасть на Римского-Корсакова и, разбив его, повернуться лицом к Суворову, даже вторгнуться в Италию.
Суворов решил все тяжести и полевую артиллерию отправить в Швейцарию кружным путем. Вместо полевых орудий Суворов получил от австрийцев двадцать пять горных легких пушек. Вообще Суворов постарался облегчить армию до последней возможности, приказав взять только то, что можно было везти во вьюках. Австрийцы обязались поставить необходимое для горного похода количество мулов. Но в начале похода Суворов их получил недостаточно. Мелас сообщил, что в Таверне для Суворова приготовлено полторы тысячи мулов. Когда армия туда пришла, оказалось, что там нет ни одного мула. Суворов спешил часть казаков, скупил у населения мешки и холст для вьюков. На приготовление вьючного обоза ушло три дня, хотя работали круглые сутки. Суворов приказал ссадить с коней даже офицеров. Им предстояло идти в походе со скатанной шинелью через плечо и котомкой на спине, наравне с солдатами. Офицерские кони пошли под вьюки со снарядами и патронами. Вместо двухнедельного запаса продовольствия ограничились явно недостаточным семидневным.
21 сентября армия Суворова через Белинцону двинулась к Сен-Готарду. Розенберг с отдельным корпусом пошел верховьями реки Тичино, в обход французской позиции на Сен-Готарде.
После благодатного климата долины Лугано, где почти не знают туманов, Альпы встретили Суворова дождями и мглой. Дождь почти не переставал. Горные речки и ручьи вздулись. Ноги солдат то скользили по мокрой гальке, то вязли в глине. Дорога шла то вверх, то вниз, с крутыми спусками и подъемами по скользким косогорам. Речек и ручьев встречалось множество, их переходили вброд по колено, иногда и по пояс.
Суворов задал быстрые марши. Солдаты выбивались из сил и срывались с крутизны. Несколько вьючных лошадей скатилось в пропасть. Впереди колонны шли пионеры[197] с лопатами, кирками и топорами, чтобы устранять препятствия и чинить мосты. При заданной скорости похода они мало что успевали сделать. Тем не менее солдаты сохраняли бодрость и веселье. Они догадывались, что этот поход – последний. Что Суворов их ведет домой, никто не сомневался. В невзгодах винили не Суворова. Вероломство австрийцев стало всем известно и понятно. Солдаты выражали готовность бить не только «синекафтанников» – французов, но и «белокафтанников» – австрийцев, если бы они вдруг стали на пути.
Суворов ехал среди солдат на казачьей лошади, легко одетый, накрывшись от дождя всё тем же «родительским» плащом из тонкого сукна. На голове у него красовалась, свисая намокшими полями, широкая итальянская шляпа. Рядом с ним шагали двое – по одну руку долговязый Антонио Гамба с охотничьим ружьем, по другую – старый капрал Никифор.
У селения Айроло им встретился передовой отряд французов. Он отошел, не принимая боя. Их главные силы защищали перевал. Численность армии французов не превышала сил армии Суворова, но выгоды позиций утраивали их мощь. Как и у Нови, Суворову приходилось штурмовать естественную крепость.
Суворов решил атаковать французов в центре и с обоих флангов. Отряд Багратиона пошел справа, в обход левого фланга французской позиции, ему предстояло решить задачу неимоверно трудную. Карабкаясь по скалам, местами почти отвесным, солдаты встречали сильный отпор французских горных стрелков. Маскируясь между скалами и большими камнями, из-за гребня утесов французы поражали наступающих метким огнем. Солдаты Багратиона упорно лезли на крутизны, чтобы, зайдя французам в тыл, принудить их к отходу.
Под командованием Суворова русские атаковали французов с фронта. Две атаки противник отбил ружейным огнем. А Багратион все еще не достиг вершины. Издали она казалась близкой, но все возрастала и уходила вдаль, по мере того как войска поднимались. С гор опустились облака и охватили отряд сырым непроницаемым туманом.
Суворов приказал штурмовать французов третий раз. Лишь только началась атака, дохнул ветер, отогнал облака, и высоко вверху на снегах показались черные точки – это были солдаты Багратиона. Они зашли в тыл противнику. Французы, пораженные этим невероятным подвигом, покинули перевал. Суворов занял Сен-Готард. Перед русскими открылась дорога к озеру Люцерн.
Чёртов мост
Французы отходили, обороняясь. Розенберг, оттеснив встреченные отряды противника, соединился с Суворовым около Урзерна[198]. Тем временем французы окольными тропинками вернулись на дорогу в долине реки Рейсы[199] и снова преградили путь Суворову у места, называемого Урнерская дыра[200]. Тут узкая дорога, лепясь по карнизу над пропастью, вступала в короткий и тесный тоннель, пробитый в скале. Дальше дорога нисходила круто к Чёртову мосту, перекинутому каменной аркой через Рейсу, бурлящую в глубокой теснине. Вторая береговая арка над сухой щелью выводила мост на дорогу. Шумная, хотя и неглубокая река низвергалась здесь водопадом в четыре ступени.
Очевидно, французы считали позицию свою неприступной, потому что не торопились разрушить Чёртов мост. За тоннелем стояла пушка жерлом к наступающим. По тоннелю можно было идти только по четыре в ряд. Пробиваться через тоннель под картечными выстрелами – значило даром губить солдат. Суворов приказал двум ротам егерей, солдатам особенно сноровистым, зайти в тыл французам справа и слева. С одной стороны вздымались почти отвесно скалы, с другой – гремела в туманной бездне Рейса.
Егеря приступили к выполнению безумно смелого маневра. Одна рота, цепляясь за малейшие выступы скал, полезла вверх; второй после опасного спуска в русло реки пришлось переправляться вброд по стремнине, а затем карабкаться под огнем метких стрелков на крутизну противоположного берега.
Обе роты выполнили приказ Суворова. Французы, видя, что русские их обошли, отказались от обороны тоннеля, сбросили пушку в реку, покинули позицию и принялись разрушать береговую арку Чёртова моста. Их прогнали штыками.
Под выстрелами почти в упор пионеры начали ремонтировать мост, разобрав поблизости деревянную по стройку. Чтобы уберечь отважных пионеров от губительного огня, Суворов повторил маневр, в результате которого была отбита Урнерская дыра. Солдаты ринулись в пропасть, перешли гремящий поток и выбрались на другой берег.
Французы отступили. Перед небольшой армией Суворова открылся путь к деревне Альтдорф. Французы отошли от Рейсы к озеру Люцерн и больше не делали попыток мешать Суворову в его движении вперед.
Заняв Альтдорф, Суворов узнал новость, которая на его месте обескуражила бы всякого другого, – австрийцы еще раз коварно обманули русских.
Офицеры австрийского генерального штаба наметили на карте маршрут от Альтдорфа к Швицу по берегу озера Люцерн. Между тем горы ниспадают в озеро отвесно, поэтому там не могло быть даже горных троп. Сообщение между Альтдорфом и Швицем возможно только озером, на судах.
Казалось, что Суворову остается одно: пробиваться назад по пройденной уже дороге, наверное снова занятой французами.
Суворов сказал Антонио Гамба:
– Старик, ты обманул меня!
– Нет, я не обманул вас. Я сказал вам, что поведу вас, куда вы хотите. Вы сами избрали свой путь. Но для горной души нет заказанных путей. Нет на земле дороги, недоступной человеческому роду! Смотрите!
Антонио указал рукой в небо над величественным хребтом Росштока. Высоко в небе под облаками реял орел.
– И орлы нуждаются в пище. Там, на вершине, ходит коза с козленком. Орел высмотрел ее и хочет похитить козленка. Где ходит горная коза, там пройдет и человек. А за Росштоком вьется река Муотта. Вдоль нее – удобный путь до Швица.
В мировой истории никогда ни одна армия не проходила по такому пути, какой избрал Суворов…
Суворов без колебания принял решение, предложенное Антонио. От этого решения зависела судьба русского корпуса Римского-Корсакова. Антонио нашел среди следопытов Альтдорфа старых приятелей. Они согласились вместе с ним провести армию Суворова и через Росшток. В мировой истории никогда ни одна армия не проходила по такому пути, какой избрал Суворов, и никто из полководцев, кроме него, не решился бы подвергнуть свою армию таким суровым испытаниям.
Армия Суворова, измученная семидневным непрерывным маршем, истратила весь провиант. Обувь у солдат была разбита. Много вьючных лошадей пропало в дороге вместе с вьюками, провалившись в пропасть. Тем не менее Суворов приказал выступить из Альтдорфа в Муттен[201] через хребет ранним утром 27 сентября.
