– Наконец-то, – сказал читатель газет.
– Эй, Роберт. Не читай мне лекции, я очень редко опаздываю. И когда опаздываю, почти всегда есть веская тому причина, – сказал Лерой, закуривая. – Как дела?
– Ты уверен, что за нами не следят?
– У тебя мания величия. Кто в этом городе станет за тобой следить, губернатор?
– Перестань, Джордж, – попросил Роберт. – Ты знаешь, что я имею в виду.
Не меняя позы, Лерой протянул Роберту руку.
– Что? – спросил Роберт.
– Пожмем друг другу руки.
– А, да.
Они обменялись рукопожатием.
– Отрадно, что трюк до сих пор работает, спустя многие годы, – заметил Роберт.
– Трюк?
– Наш способ входить в контакт. Мы его изобрели еще в университете, помнишь?
– Да, – сказал Лерой. – Но ты ведь не для того меня позвал, чтобы предаваться воспоминаниям.
– Нет, не для того.
– У меня мало времени.
– Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу.
– Так.
– Как поживаешь?
– Да ничего, нормально.
– Если что нужно, скажи. У меня есть знакомые в здешнем полицейском департаменте.
– Ты уже сделал достаточно, чтобы я чувствовал себя обязанным всю жизнь, – сказал Лерой. – Миссия твоя выполнена. Ангелы радостно аплодируют. К делу.
– Не сразу. Мне нужно сперва тебя спросить кое о чем.
Лерой пожал плечами.
– Да, ты все еще мне нравишься, – Лерой пожал плечами. – Ты хороший и умный. Но мысли у меня заняты другим, не обессудь.
– Понимаю. Красивое место, не правда ли?
– Да, место ничего, – сказал Лерой, оглядывая местность будто в первый раз. – Особенно с наступлением темноты здесь красиво. Зажигаются фонари, исчезают прохожие. Если подождем, то увидим первых хулиганов и наркоманов.
– Ты ужасно циничен, – отметил Роберт. – Тебе следовало родиться женщиной. Помнишь, в университете, была девушка … – Роберт сделал паузу. – Я был в нее влюблен. Единственная женщина, которую я когда-либо любил.
Лерой вздохнул. Каким-то образом он предчувствовал, что тема эта будет так или иначе затронута.
– Да, – сказал он.
– Гвендолин Форрестер.
– Да. Я ее помню. А что?
– Помнишь, как я тебе о ней рассказывал все время? Обо всем, что она читает, ест, любит, с какими людьми встречается.
– Да, ты за ней все время следил.
– Как ты думаешь, я бы мог быть с нею счастливым?
– Роберт, – сказал Лерой спокойно. – Послушай. Для кризиса среднего возраста ты еще слишком молод. Поменьше думай о прошлом. Не говорил ли я тебе давеча, что мысли мои заняты другим? К делу, Роберт.
– Я иногда думаю – вышла ли она замуж, или не вышла, или вышла, а потом развелась, – сказал Роберт.
Позади них проявилось какое-то движение. Кто-то там был. Двадцать футов, подумал Лерой. Кто-то смотрел и слушал. И, может быть, записывал. Слышно ничего не было – просто включилось у Лероя шестое чувство. Обычного хама со склонностью к подслушиванию почувствовал бы и Роберт. Но детективы, преследователи и папарацци умеют сдерживать свои силовые поля и делать свое присутствие незаметным.
– Подожди-ка, – сказал Лерой. – Не двигайся. Я сейчас.
Он выпрямился, прыгнул через спинку скамьи, и перебежал аллею, исчезая в густой тени деревьев, липнущих к базальтовому склону. Движения в тени усилились, стали более суетными.
– Дай сюда, – сказал Лерой.
– Что дать?
– Камеру, и всю остальную аппаратуру тоже. Давай, давай.
– А ну иди отсюда! – поспешно, тихо и сердито сказал Роджер Вудз, который всегда знал, откуда дует ветер сенсации. – Ай!
– Хочешь я тебя задушу? – спросил Лерой, держа его за воротник.
– Пусти!
– Тише, тише, – Лерой усилил хватку. Воротник врезался Роджеру в шею. – Не так громко, мальчик мой.
– Ладно, хорошо, – прохрипел Роджер. – На, вот.
«На Репортера Напали в Риверсайд Парке».
Лерой у него взял камеру.
– Флэш-драйв?
– Нет, обычный.
– Еще небось и микрофон есть в кармане.
– Что за проблемы, мужик?
– Предубеждение, – объяснил Лерой. – Терпеть не могу, когда подслушивают. Те, кто подслушивает, хуже, чем негры и евреи. Дай сюда микрофон, сволочь.
Роджер медлил.
– На, – сказал он наконец.
– Благодарю. Будь добр, уберись из парка. У меня тут частный разговор. Понял? Частный. Да и кто, по-твоему, купит твои записи? Желтая пресса никогда не слышала о губернаторе Вермонта, ежедневные газеты не обратят внимания по обычной причине, еженедельникам все равно, а на интернете будут долго проверять, боясь суда и закрытия. Кому ты собирался все это продать? Кто купит?
– Никто.
– Это имя такое? Он бы тебе не заплатил.
– Оставь меня в покое, мужик, – сказал Роджер несчастным голосом. – Свобода прессы. Не всех нас можно купить, или достать глупостями о «частных разговорах».
– Да ну тебя. Заткнись, – сказал Лерой. – Свобода прессы, надо же. Я тебе покажу свободу, сука.
– Отдай камеру, и все остальное.
– Нет.
– Почему?
– Я решил, что мне оно нужнее.
– Не имеешь права!
– Имею. Я больше и сильнее тебя.
– Я вызову копов.
– А я по-твоему кто, примадонна нью-джерзийского балета? – сказал Лерой, показывая бляху. – Скажи, зачем ты нас записывал?
– Просто так.
– По привычке папарацци, – предположил Лерой.
– Я репортер, – возмущенно сказал Роджер.
– Настоящий репортер, или желающий быть таковым?
– Штатная единица.
– Странный мир у нас какой, – сказал Лерой, отламывая от микрофона антенну и локатор. Затем он разбил камеру о дерево и разломал на несколько частей звукозаписывающую приставку. – Все, – сказал он. – Можешь идти.
– Ты действительно коп? – спросил Роджер.
– Да. А тебе-то что?
– Что ж … Если тебе интересно – этот парень скоро предложит тебе кое-что.
– Какой парень?
– На скамейке.
– Так. И что же?
– Думаю, что одна из его грязных тайн скоро откроется. Он хочет тебя нанять, чтобы ты не дал ей открыться.
Лерой подумал.
– Логично, – сказал он. – И все-таки – тебе-то что до этого?
– Не соглашайся.
– Поступлю так, как считаю нужным, – равнодушно ответил Лерой. – Все, иди отсюда.
– Ладно.
Возвратившись к скамейке, Лерой снова закурил и некоторое время молчал.
– Кто это был? – спросил Роберт, который за это время не сдвинулся с места.
Лерой молчал.
– Ну?
– Ты собирался просить о какой-то услуге, – напомнил Лерой.
– Я? Да. Хорошо. Почему я вспомнил о Гвендолин…
– Хватит о Гвендолин.
– … у нее была страсть к записывающим устройствам. Весь кампус начинен был ее аппаратурой.
– К делу, – сказал Лерой. – Во имя человеколюбия, Роберт, давай поговорим о деле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
