ищет ответ на этот вопрос. Вилфрид не может признать, что основная мотивация для такой тяжелой работы — это мои рецепты сладостей, которые положены победителям. Наши многочисленные секреты, по видимому, будоражили любопытство Адольфины, и теперь она хотела узнать, сколько новых торговых соглашений мы собираемся заключить на предстоящей конференции эрцгерцогов.
— Как вы знаете, Эренфест долгое время был в числе низших герцогств, и поэтому он не может вместить на своей территории слишком много торговцев одновременно, — с улыбкой ответила я. — Лично я считаю, что мы будем постепенно увеличивать количество наших торговых партнеров. Но поскольку этот вопрос находится во власти эрцгерцогов, я не могу с уверенностью говорить на этот счет.
По сути я говорила ей не питать излишних надежд. И коль тема нашего разговора перешла в деловое русло, я решила, что сейчас самое время для того, чтобы затронуть основную цель нашего прихода сюда.
— На данный момент, леди Адольфина, я не могу сказать заключим ли мы в ближайшее время торговый договор с Древанхелем. Однако вы уже сейчас можете получать товары из Эренфеста, не так ли? Сегодня я принесла с собой подарок от принца Сигисвальда, — сказала я и подала знак Брунгильде. Она кивнула, а затем передала деревянную коробку со шпилькой одному из служителей Адольфины. — Принц Сигисвальд заказал ее в качестве подарка к вашему совершеннолетию.
Остальные девушки, присутствующие на чаепитии, завистливо вздохнули. Как и ожидалось, получение подарка от мужчины имело в их глазах особое значение. Я заметила, что блеск глаз Ханнелоры и Люсинды был особенно ярок. Этого стоило ожидать от таких преданных читателей “Любовных историй Королевской академии”.
— О, как это чудесно… — ахнула Адольфина, заглядывая в коробку, которую перед ней распахнули служители. Ей еще предстояло вытащить шпильку, так чтобы остальные тоже могли ее рассмотреть.
— Могу я предложить вам примерить ее? — спросила я. — Я полагаю, что все хотят увидеть подарок принца, и вашим служителям не помешает воспользоваться этой возможностью, чтобы узнать как правильно ее носить.
Адольфина согласилась, и тогда ее служительницы начали, следуя советам Брунгильды, укладывать ее волосы в прическу, которую она будет носить на церемонии совершеннолетия. Как только это было сделано, Брунгильда показала им, как нужно закрепить шпильку. Как и предполагалось, белоснежные цветы чарующе смотрелись на фоне винно-красных волос Адольфины. От нее исходила яркая, волевая аура, а аксессуар подчеркивал ее красоту, показывая и ее внутреннюю грациозность.
— Ну как? — спросила Адольфина, проводя пальцами по шпильке, словно проверяя, на месте ли она.
— Вам очень идет, — высказалась одна из участниц чаепития. — Вы выглядите прекрасно.
— Принц Сигисвальд должно быть добрый и замечательный человек, раз он заказал для вас настолько подходящую вам шпильку, — добавила другая.
Выжение лица Адольфины смягчилось от этого потока комплиментов.
— Леди Эглантина в прошлом году выглядела так замечательно. Я могу только надеяться, что сравнение с ней не будет слишком невыгодным для меня, — с дразнящей улыбкой сказала она. Другие девушки в свою очередь улыбнулись и начали заверять ее, что ей совершенно не о чем беспокоиться, но я все еще чувствовала некоторую тревогу, которая исходила от нее. Ее беспокоило сравнение с Эглантиной, ведь они обе были супругами принцев.
— Подобно тому, как Флютрейн и Хейшмерц исцеляют по своему, так и вы, леди Адольфина, обладаете уникальной красотой, отличной от красоты леди Эглантины, — сказала я. — Вы обе обладаете такими великолепными чертами лица, и ни одна из вас не лучше и не хуже другой, — Эглантина была мечтательной и мягкой, а красота Адольфины была волевой и немного резкой. Поэтому явно не было смысла сравнивать их по одним и тем же критериям.
Янтарные глаза Адольфины распахнулись, а затем она села чуть свободнее и рассмеялась.
— Леди Эглантина как то упомянула, что вы всегда точно знаете, что хочет услышать ваш собеседник, леди Розмайн, но я даже не ожидала, что ее слова будут так близки к истине.
Когда тебя постоянно сравнивают с леди Эглантиной, это должно быть очень тяжело… Но я рада видеть, что она хотя бы немного, но чувствует себя лучше.
Пока мы обменивались улыбками, раздался вздох Детлинде, а после ее мечтательный голос:
— Я тут подумала, что хотела бы надеть подобную шпильку на собственный выпускной в следующем году. Интересно, какие цветы подошли бы мне…? — она словно бы просто размышляла вслух, касаясь пальцами своих блестящих золотых локонов и не сводя взгляда с меня и Шарлотты. К сожалению, о продаже ей шпильки не могло быть и речи. Если мы позволим ей пользоваться нашим родством и более высоким статусом, другие герцогства высокого ранга будут делать тоже самое.
— Если настанет день, когда мы начнем торговать с Аренсбахом, то мы непременно примем ваш заказ, — сказала я. — Но пока мы не можем нарушать уже существующие договоренности и проявлять фаворитизм по отношению к Аренсбаху. Леди Адольфина получила свою шпильку не по заказу Древанхеля, а по заказу сделанному королевской семьей.
— Ох? Но разве мы не кузены?
— Наше родство не имеет никакого отношения к торговым договорам между герцогствами. Чтобы воздействовать на решения ауба нужно больше, чем кровные узы, — с улыбкой сказала я, роняя намек на то, что для начала ей нужно обратиться к Сильвестру, имея на руках что-то ценное для обмена. Но даже после этих слов Детлинде отказывалась отступать.
— Ничего нельзя сделать? У меня разрывается сердце, когда я думаю о подобной несправедливости. Ведь я так близка к вам…
Возможно, упрямство было отличительной чертой людей из Аренсбаха. Ее настойчивость сильно напоминала мне о Фрауларм, и видя мои колебания, Адольфина защитила меня, вклинилась между нами, все еще с той же прической, украшенной шпилькой с белоснежным цветком.
— Ну-ну, леди Детлинде. Нет нужды так давить на леди Розмайн, — сказала она. — Вам нужно просто обратиться к своему партнеру, чтобы он разместил заказ за вас, как это сделал мой жених.
Ой. Это было жестоко. Детлинде еще не нашла себе партнера для выпускной церемонии. И Адольфина,
