Хотя большинство подводных лодок было сконцентрировано в Северной Атлантике, не обходили вниманием и более отдаленные районы. Не принесла успеха отправка подводных лодок к побережью Конго осенью 1942 г. Примерно в это же время восемь больших лодок действовали в районе Кейптауна и на торговых маршрутах вдоль юго-восточного побережья Африки, тоннаж потопленных ими судов союзников составил приблизительно 300 тыс. т ценой потери только одной немецкой субмарины. При проведении таких операций всегда требовалось решить противоречие между большими затратами времени на походы в район боевых действий и обратно и перспективами добиться хороших результатов в дальних морях. Несмотря на появление подводных танкеров или «дойных коров», действия подводных лодок в Индийском океане в это время считались экономически невыгодными.
Число подводных лодок, находившихся на задании в Атлантическом океане, впервые достигло ста в сентябре 1942 г. В результате стало возможно создать несколько линий дозора и групп разведки. Им не всегда удавалось ускользнуть от самолетов-разведчиков наземного базирования, радиус действия которых составлял от 600 до 800 миль. В таких случаях союзники изменяли маршруты своих конвоев, чтобы избежать встречи с подводными лодками. С другой стороны, немецкая служба радиоразведки постепенно проникала в секреты радиопереговоров конвоев, и полученная таким путем информация позволяла штабу подводных сил в Германии нацеливать лодки на конвои и в случае, если они меняли курс. В результате по конвоям был нанесен ряд массированных ударов, и некоторые из них были очень успешными, другие – неуспешными. Туман и штормы обычно были на руку противнику. В этой борьбе интеллектов обе стороны проявляли свои лучшие качества; успех или неудача часто зависели от таких неосязаемых факторов, как индивидуальные способности и предприимчивость, или, возможно, от изменения погоды или условий работы противолодочных локаторов.
Воздушное «окно» в Атлантике захлопывается
Следует отметить замечательное достижение капитан-лейтенанта Троера, командира «U-221», который за две ночи потопил семь судов общим тоннажем 40 тыс. т из конвоя SC-104. Другие лодки его группы сумели потопить всего лишь одно судно.
В период с июня по ноябрь 1942 г. средний ежемесячный тоннаж судов, потопленных немецкими подводными лодками, составлял чуть более 500 тыс. т; а пик успеха пришелся на ноябрь, когда союзники потеряли 700 тыс. т. В штабе подводных сил потери противника обычно завышались примерно на одну треть. В то время в ходе схваток с конвоями командиры подводных лодок обычно не имели времени, чтобы сделать точные оценки тоннажа своих жертв или наблюдать результаты взрыва торпед. Дополнительную сложность вносило то, что торпеды, не попавшие в цель, взрывались в конце их пробега. Эти факторы и привели к тому, что командиры подводных лодок преувеличивали свои успехи больше, чем когда-либо прежде.
В течение 1941 г. потери немецких подводных лодок в Атлантическом океане составили в среднем 11 %. В июле 1942 г. они были равны 15 %, а к сентябрю снизились до 6 %. В октябре они выросли до 12 %, но затем упали до 4 % и держались на этом уровне до января 1943 г. В сопоставлении с высокими показателями потопленного тоннажа потери подводных лодок считались более или менее приемлемыми, и общая картина выглядела довольно благоприятной.
Случай с «Лаконией»Среди кораблей, потопленных подводными лодками, были пять больших пассажирских судов, переоборудованных в хорошо вооруженные войсковые транспорты. Одно из них, британский лайнер «Лакония» (20 тыс. т), было торпедировано лодкой «U-156» (капитан-лейтенант Вернер Хартенштейн) вечером 12 сентября 1942 г. в 600 милях к югу от Азорских островов. На борту судна было около 3 тыс. человек, включая 1800 итальянских пленных. Хартенштейн передал радиотелеграмму открытым текстом на немецком и английском языках, в которой сообщил о случившемся и дал координаты места гибели судна, а также пообещал, что не станет атаковать любые спасательные суда, пришедшие на помощь. Вслед за этим нескольким подводным лодкам было приказано покинуть зону боевого дежурства и идти на помощь. Они подобрали в воде некоторых из оставшихся в живых с тонувшего судна и взяли на буксир спасательные шлюпки с остальными спасшимися, чтобы доставить их к французским кораблям, вышедшим из Дакара. Однако самолеты союзников стали бомбить эти караваны, так что в итоге одна из шлюпок с людьми была уничтожена, а сама подлодка «U-156» – повреждена.
На основании этого инцидента адмирал Дениц приказал прекратить осуществление всех подобного рода спасательных работ, так как они подвергали риску безопасность подводных лодок. На известном Нюрнбергском судебном процессе по военным преступлениям обвинители со стороны союзников пытались интерпретировать многие действия как приказы убивать оставшихся в живых. Со всей уверенностью можно утверждать, что германскому военно-морскому флоту никто никогда не отдавал приказа уничтожать остававшихся в живых людей и что в традициях германского военно-морского флота никогда не было намерений совершать такую дикость. И это утверждение остается справедливым даже после показаний единственного свидетеля в Нюрнберге, заявившего, что он именно так интерпретировал приказ адмирала Деница, поскольку он был тем человеком, который когда-либо так поступал. Таким образом, союзники обвиняли только одного командира подводной лодки, капитан-лейтенанта Хейнца Экка. В марте 1944 г., когда потери подводных лодок были очень велики, этот офицер позволил открыть орудийный огонь по лодке, на которой спасались оставшиеся в живых люди с судна, которое он пустил ко дну в Южной Атлантике. Причина заключалась в том, чтобы скрыть все следы его присутствия в этой зоне. На английском военном трибунале капитан-лейтенант Экк взял на себя полную ответственность за этот акт и поплатился за него своей жизнью. Причины военного характера, лежащие в основе его поступка, не были приняты во внимание.
Однако за убийство военнопленных в Тихом океане было осуждено значительное число японских офицеров. Не было сделано никакой поправки на тот факт, что представления японцев относительно заключенных отличались от принятых в западном мире. В глазах японцев люди, позволившие взять себя в плен, теряли свое лицо. Сами японцы предпочитали бороться до смерти и поэтому не питали никакого уважения к захваченному противнику. В нескольких случаях они получали письменные приказы уничтожать всех пленных, которые попадали к ним в руки, как, к примеру, в случае, когда их тяжелые крейсера «Аоба» и «Тоне» появились в Индийском океане в марте 1944 г. Они смогли потопить лишь один пароход и оставили в живых только 16 членов его экипажа для допроса.
В отдельных случаях американцы также отдавали распоряжения убивать беззащитных людей, как, например, в марте 1943 г. в море Бисмарка, когда после уничтожения войскового конвоя они послали торпедные катера и самолеты, чтобы прикончить оставшихся в живых в воде и тем самым предотвратить усиление японских гарнизонов на берегу. В Атлантическом океане также был ряд случаев, когда корабли охранения и авиация союзников расстреливали оставшихся в живых в воде немецких моряков – иногда через значительное время после окончания боя с конвоем.
Настоящие солдаты никогда не сомневались в том, что такие незаконные деяния должны устраняться всеми возможными способами. Они могут быть предотвращены только в том случае, когда с обеих сторон есть желание воевать благородно. Однако любое массированное идеологическое вмешательство делает достижение такой договоренности трудным делом – будь ли это призывы к мировой революции или участие в крестовом походе. Вермахт боролся за войну без ненависти – за исключением партизан, если их действия могут быть действительно названы войной, – и его репутация осталась незапятнанной.
НОВЫЕ ВИДЫ ОРУЖИЯ В ВОЙНЕ ПОДВОДНЫХ ЛОДОКВо второй половине 1942 г. стало очевидно, что в ходе подводной войны происходят тревожные изменения. Потери подводных лодок стремительно увеличивались, причем несколько лодок погибли в Бискайском заливе – малосудоходном районе, который ранее был сравнительно безопасен. Самолеты противника появлялись внезапно из-за облаков или ночью из темноты и бомбили с высокой точностью. Таких атак было много. В конечном счете было точно установлено, что самолеты противника использовали радары. Поэтому подводные лодки были оснащены противорадарными устройствами, способными указывать, когда их ловит локатор самолета противника, что позволяло им вовремя погрузиться в воду. Хотя это новшество и обеспечивало некоторую защиту, оно не решало проблему. Лодке приходилось долго находиться под водой, а если поблизости находился конвой, то оказывалось почти невозможно занять позицию впереди него для атаки. Во всяком случае, условия для проведения атаки стали более трудными. В большинстве случаев маневрирование теперь можно было осуществить только на предельной видимости, поскольку почти все суда охранения противника были уже оборудованы радарами. Кроме того, с весны 1943 г. конвои союзников стали сопровождать эскортные авианосцы, и их самолеты, дежуря в воздухе над конвоем, закрывали «окно» в авиационном прикрытии атлантических маршрутов.
