— честно сказала Рогнеда, борясь желанием, прижаться щекой к тёплой ладони. — Не уверена, моё ли это. Спокойная жизнь у моря, крестьянская, полная работы по дому и…
— Любви?
Рогнеда замолчала. Сердце глухо забилось, и Варвара точно бы услышала его, если бы звук не путался и не исчезал в одеяле. Рогнеда смежила веки, прячась от проницательных глаз Варвары.
— Я не уверена, что могу… Не уверена, что могу любить. Я никогда…
Рогнеда шумно выдохнула и зажмурилась. Она чувствовала себя до невозможности глупо и беспомощно, будто признавалась в том, что не умеет дышать, спать или делать другую очевидную вещь, о которой другие даже не задумываются.
— Ты умеешь, — сказала Варвара серьёзно. — И ты уже любишь. И скоро ты это поймёшь.
Сердце Рогнеды укололо раскалённой спицей, и она прижала ладонь к груди, стараясь защититься от этой боли. Боль её пугала, как и собственные чувства. Горячие, живые и горькие, как каштановый мёд.
— Я никого не люблю, — прошептала она в одеяло, пылко и быстро, будто заклинание. — И меня никому нельзя любить. Я не создана для любви. Мне не нужна любовь. Любовь — сказки для глупцов, бедняков и детей.
— Всем нужна любовь. И глупцам, и беднякам, и детям. А знаешь кому, она нужна больше других?
— Кому?
— Злым ведьмам, страшным чудищам, жестоким царям — всем, у кого её никогда не было. Любовь не сказка. Любовь — лекарство, целительное зелье, ответ на все вопросы. Она заставляет нас держаться вместе, делает сильнее, дарит волю к жизни, служит путеводной звездой. Любовь — семьи, друзей, возлюбленных — напоминает, что мы не одиноки в этом огромном мире. И ты тоже не одна, Рогнеда.
Она протянула руки, и Рогнеда, не в силах противиться этому, такому простому, искреннему жесту, выдохнула и нырнула в её объятия. Руки Варвары тугим кольцом сомкнулись на её спине, и кажется, внутри Рогнеды что-то рухнуло, разбилось, разлетевшись на тысячу осколков, и она, освободившись, впервые в жизни вдохнула полной грудью. Руки, до этого тяжелые, обрели лёгкость крыльев, и Рогнеде показалось, что она может в любой момент дикой птицей вспорхнуть и умчаться ввысь, к бесконечным звёздам. Но крылья оставались сложенными, потому что ей — согретой в нежных объятиях Варвары — было незачем улетать.
Они лежали неподвижно, в тишине маленькой комнаты, и в последние мгновения перед первыми сновидениями, Рогнеда поверила в то, что она не одна.
***
Сырой рассвет розовым туманом растекался по улицам Светлоречья. Первые петухи раскалывали тишину заливистыми криками. Они многоголосым эхом доносились до вершины холма, путались в ветвях деревьев и исчезали.
Людмил запрягал лошадей в повозку, близнецы под руководством Надежды таскали остатки пожитков. Рута и Ждана в обнимку с ягненком продолжали мирно спать на шкурах, расстрелянных на дне повозки.
Варвара затягивала подпругу на вымененной Людмилом лошади — старенькой, но крепкой гнедой кобыле.
Рогнеда вынесла из погреба суму с едой.
— Рогнеда! — обернулась к ней Варвара. — Брось еду в телегу, и сходи на реку за водой, пожалуйста. Наполни бурдюки.
— Надежда их вчера наполнила, — Рогнеда показала на пузатые кожаные мешки.
— Я вскипячу ещё. Сходи, пожалуйста.
Рогнеда непонимающе хмыкнула, но ничего не сказала, подхватила ведро и зашагала вниз по склону. Близнецы, хотели было увязаться следом, но Варвара их окликнула, и мальчишки, обижено ворча, поплелись обратно к дому.
Рогнеда брела по тропинке, позвякивая ведром, навстречу ей попадались редкие прохожие, спешившие по своим делам. Они улыбались и добродушно кивали Рогнеде, будто старые знакомые, которые никого не лишали дома и не гнали прочь из деревни. Рогнеда кивала в ответ, глядя в сторону и хмурясь.
Когда она вошла в лес и деревня осталась позади, Рогнеда ускорила шаг. Здесь, в одиночестве, она чувствовала себя неуютно и уязвимо. В памяти сразу всплывали картины ночной чащи, страшные клыки гуля и ветви, хлещущие по лицу. Тени леса становились глубже, а каждый хорош заставлял вздрагивать и настороженно оборачиваться. Сквозь запахи прелой листвы и земли пробился ещё один — огуречно-рыбный запах речки.
На берегу было пусто, тёмные воды застенчиво ласкали песок, то накатывая, то отступая. По их поверхности, вслед за ветром спешила мелкая серебристая рябь.
Рогнеда присела на корточки, откинула за спину чёрную косу и окунула ведро в реку. Вытянула его на берег, поставила рядом и села на землю, решив ненадолго задержаться и полюбоваться пейзажем.
Где-то на том берегу — по крайней мере, ей так казалось — за холмом, всего в паре дней пути был Даргород. Интересно, вернётся ли она когда-нибудь за его стены?
Что-то зазвенело, и Рогнеда удивлённо обернулась. На краю ведра, склонив на бок серую голову, сидела Рагна. На шее её висел золотой бубенец, который звенел каждый раз, когда птица двигалась.
Рогнеда засмеялась и протянула к галке руку.
— Что это ты тут делаешь? Неужто меня искала?
Рагна запрыгнула на руку и звонко каркнула. Рогнеда почесала её за ухом и легонько щёлкнула по клюву.
— Я думала, Финист вас всех перебил.
Рагна снова каркнула, расправила крылья и взмыла ввысь. Рогнеда поднялась на ноги и запрокинула голову, наблюдая за птицей. Рагна описала круг, перекинулась через голову и полетела к деревьям. Рогнеда сделала несколько шагов следом и замерла, глядя в чащу.
Из леса выехал всадник на вороном коне. У Рогнеды защемило сердце.
— Дарен?
Всё, что случилось дальше Рогнеда казалось медленным и странным, будто тягучий, зыбкий сон. Вот Дарен спрыгнул с коня, вот уже он направлялся к ней, вот он уже держит Рогнеду в своих объятиях так крепко, что ей трудно дышать.
— Ты жива! — слова обожгли ухо и теплой волной прошли через всё тело. — Боги, как я счастлив, что ты жива!
От Дарена пахло потом, пылью и лошадьми, но Рогнеду это не смутило. Она спрятала лицо у него на груди и слушала, как тяжело и громко бьётся сердце. Его сердце.
Неужели он?..
— Как ты нашёл меня? — пробормотала она, не зная, что ещё сказать.
Дарен выдохнул, отстранился, открыл рот, закрыл, так ничего и не ответив, и снова обнял её, словно не мог поверить, что всё происходит взаправду.
— Яга, — в итоге произнёс он, и голос его дрожал. — Яга помогла найти тебя. Долгая история, если честно. Давай, я всё расскажу тебе по дороге домой.
«Домой».
Рогнеда вздрогнула,
