Там внизу меняется.
Время течет. И рисует узоры рек и озер. Красит земли то зеленью, то снегами. Красиво. Очень даже. Эва запомнит. И нарисует что-то похожее.
- После оказалось, что у него дар, пусть и слабый. И я поделился кровью.
- Зачем?
- Драконы, каковы бы они ни были, первые дети творца. И в их крови звучит эхо его первозданной силы. Кровь дракона исцеляет. Болезни так точно… избавит от ядов, проклятий… от многого. Я проверял.
В этом Эва не усомнилась.
- Даже при том, что у меня не осталось сил, она действовала. И искра его дара стала пламенем. Правда, дар вышел таким… своеобразным весьма.
- А потом?
- А потом я все-таки умер.
Какой-то не слишком радующий финал. Эва нахмурилась.
- Не печалься, дитя. Я устал жить. Когда ты один, когда ты последний в своем роду. Когда каждую ночь ты слышишь голоса своих братьев и сестер, которые умерли, но не обрели свободы… когда день за днем мир меняется, и ты понимаешь, что в нем не осталось места, смерть начинает казаться избавлением. Я научил того, кого, пожалуй, мог бы назвать сыном всему, что знал.
- И умер.
- Да… на берегу.
- Но все одно остался? И умер ты человеком? Или…
- Он хорошо распорядился моим даром, тот мальчик. Да, для него время шло быстрее. И я видел, как он нашел женщину, которая не посмотрела, что он хром и слаб. Она вошла в его дом и родила ему детей. И мне тоже, ибо в крови их была часть моей… я дал им еще. Почему-то это показалось важным… я видел, как они растут. И как появляются на свет их дети. И снова учил… долго. А потом все-таки устал. И когда решение было принято, мы пришли на берег. Мой сын, чей срок тоже давно вышел, и я. Я… уже набрал достаточно силы, чтобы ненадолго вернуть себе истинное обличье.
- Ты…
- Поднялся в небо. Тебе не рассказать, дитя, какое это счастье, подняться в небо. Я взял его с собой. Как обещал когда-то. Так что да, мы умерли счастливыми.
- Но ты не ушел.
- Нет. Выяснилось, что с клятвами нужно быть аккуратней… я пообещал своему сыну, что буду присматривать за его детьми. Вот и… - дракон поднялся выше.
И выше.
И еще выше.
Интересно, а сможет ли дракон долететь до солнца?
- Старший из потомков его… и моих, он умел видеть сокрытые пути. Мы говорили. Он искал способ отпустить, однако не находил… я подарил ему кость. А он сделал дудочку.
По спине Эвы поползли ручейки пота.
- Потом… они возвращались. И играли мне. Дети моих детей. Они почти забыли, зачем это делают. Но я отзывался. И приходил. Помогал, чем мог, но мертвецы на многое не способны… совет вот дать разве что. В последний раз музыка играла давно.
Туман внизу.
И поле.
Или нет? Берег? Река, да, река… и Эва понимает, что это место, из которого вырос город, он и сейчас есть, только совсем другой. Дома и домишки, спутанные улицы. Корабли какие-то.
Люди в красных мундирах.
Их много. И пушки есть. И… война? Нет.
- Тот, в ком жива была моя кровь, пришел за советом. На самом деле совет ему не был нужен.
А с другой стороны долины – волокуши и шатры.
Костры.
Племена… не только орки.
- Он желал мира. Он верил, что мир возможен. Что земли вдоволь для всех… их никогда не было много, детей моей крови. И крови моих братьев… Не я один был таким щедрым, как выяснилось.
- Их убили, да?
Эдди ведь рассказывал ту историю, из прошлого.
- Я услышал, как оборвалась нить его жизни. И песня смолкла… надолго.
- Ты…
- Будь я жив, я бы поднялся в небеса и… - дракон дохнул пламенем, вот только то было белым, как туман. Он падал вниз не яростным огнем небес, а белым пухом снега, укрывая тот, давно не существовавший город. – Но я мертв, девочка. И что я мог?
- Но ты не получил свободу.
- Именно, - туман укрыл все. И стер. И снова появился берег, то ли давний, то ли нынешний. – Стало быть, нить моей крови не оборвалась. Я знал. И ждал.
- И дождался? Да? – безумная догадка, но… как иначе.
- Да, дитя. Дождался, - дракон опустился на берег и стал человеком. Точнее кем-то, очень на человека похожим. – Я слышу свою кровь. Но он не слышит меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- А я, выходит…
- Ты – просто маленькая птичка, - дракон протянул руку и дыхнул огнем, и Эва снова стала птицей. – Та, которой даровано пересекать границу… беспечная, не способная защититься. К счастью.
Стало быть, Эва сама виновата.
- До тебя я дотянулся. А ты приведешь его.
- А… - странно говорить, когда ты птица. – А если он откажется?
Дракон рассмеялся. И смех его был хриплым.
А еще теплым.
- Скажи… скажи, что этот совет ему пригодится. И что в мире, куда хочет попасть проклятый, мертвый дракон – вполне себе сила…
Особенно, если живых у тебя нету.
- Лети, - Эву подкинули. – Лети и скажи, что бояться нечего… не здесь.
Наверное, это было хорошо.
Но додумать Эва не успела, короткие крылышки подбросили её вверх. И вернули в тело…
Глава 37 В которой леди изволят болеть, выздоравливать и гулять
Проснулась я с трудом. Да и как… скорее глаза открыла, а состояние такое вот, препоганое, кости ломит, ноги крутит и убить охота хоть кого-нибудь.
Ну и жрать.
Но это уже традиционно.
- Как ты? – Чарльз, что характерно, был рядом. Целый. И пока вполне живой. А вот рука его легла на лоб. – Да у тебя жар…
Жар.
И жрать.
И пить еще. Стакан воды я осушила одним глотком. И второй. И третий влез. Потом вода сменилась характерным вонючим травяным отваром, который матушка Мо в меня залила, а я не больно-то сопротивлялась, поскольку пить хотелось все еще зверски.
Чарльз куда-то исчез.
А матушка Мо и моя – появились.
Потом еще профессор Шелтон.
Давешний целитель, выглядевший отчего-то донельзя довольным. И еще подумала, что если и убивать, то с него надо. Он это все придумал.
Я хотела сказать, но из горла вырвалось лишь рычание.
И мне сунули кусок хлеба с маслом в одну руку, а в другую – булку, щедро намазанную повидлом. Матушка Мо еще пальцем погрозила, мол, вижу я твои мысли, Милисента Диксон.
- Что вы творите! – подскочил целитель и попытался булку отобрать. – Это недопустимо!
Хрена. Я даже Эдди не позволяла забирать у себя еду.
И от души, почти даже без угрызений совести, целителя пнула. Ну, чтоб не лез под руку.
- Милисента! – произнесла матушка.
- У нее жар! – Чарли был тут же.
- И жор, - поправилась я, вцепившись в булку зубами.
- Ей нужен покой! И диета! Строжайшая… ничего сладкого.
Чего?
Я посмотрела на целителя. Он в своем уме?
- Вы видите, что творится с её энергетическими потоками… - это он уже к Шелтону. – Леди необходимо…
- Никуда я не поеду, - как ни странно, но чувствовала себя я много лучше. То ли травы матушки Мо помогли – всегда хотелось знать, чего она туда мешала, то ли булка с повидлом. Лично я ставила на булку.
- Постоянное наблюдение… и сон, - целитель очутился перед самым моим носом. Вот уж бесстрашный. Или идиот? Еще и пальцем ткнул. – Леди перевозбуждена!
- А в прошлый раз говорил, что нельзя в еде ограничивать, - сказала я.
- Нельзя! Но… это же не значит, что есть нужно булки!
- Почему?
- Потому что… - он запнулся. – Вы должны питаться мясной пищей.
Я и питаюсь. Но и булками тоже. И вообще сейчас мне их хочется куда больше, чем мяса. Я облизала пальцы. А целитель уставился на меня круглыми своими глазенками.
- Разве вам не хочется мяса? – вкрадчиво поинтересовался он.
- Нет.
- И кровь… кровь животных…
- По-моему, вы несете какой-то бред, - заметил профессор Шелтон, хмурясь. – Легкая лихорадка – вполне обычное дело при формировании силовых узлов. Меняется энергетический контур тела…
- Не в таком возрасте!
- Случается, что и в таком. История знает…
- Именно! Что только по слухам, по описаниям… а тут такие удивительные возможности.
