— Понятно, — сказал Тиберий. — Вы использовали Негропонти как инструмент, чтобы добраться до верха, а теперь отшвырнули их. Как лестницу...
— Совершенно верно, — подтвердил Каспар. — И, как вы сами уже поняли, сейчас наступает новый этап.
Тиберий кивнул.
— И какая же моя роль на этом этапе?
— О, она очень большая, — заверил Каспар. — В ближайшие часы вы примете полномочия экзарха Антиохии и Карфагена. Для начала. И объявите о них.
— Антиохии и Карфагена, — задумчиво повторил Тиберий.
Каспар кивнул своим капюшоном.
— Между прочим, все, что вам когда-то говорил Торвальдсен, остается в силе. Давайте называть вещи своими именами. Вы нужны нам в роли императора. Династия Ангелов должна вернуться на трон. Экзарх — это первая ступень.
— Ах, вот как... Вы не забывайте, что царствование Ангелов на Земле было, мягко говоря, не самым блестящим. И потом, я не их кровный потомок.
Каспар пошевелил складками рясы. Возможно, это обозначало улыбку.
Тиберий сам понимал, что нужды в обсуждении тут нет. Конечно, эти люди прекрасно знали, что он не ведет свой род от Ангелов земного Средневековья. Род Ангелов, как и роды Варданов, Кантакузинов и многие другие, был искусственно восстановлен в первые века новой империи, в период так называемого "дарования фамилий". Все это было неважно. Если нужен император, он будет императором. Если нужна родословная — придумают. Возвращение династии Ангелов на трон, надо же. Ну ладно. То ли еще в политике бывает...
Сейчас следовало прояснить более важный вопрос.
— Титул, который вы мне предложили, означает, что вы ждете от меня начала военных действий против Карфагена. Так?
Оба слепца склонили капюшоны.
— Выигранная битва будет второй ступенью, — сказал Каспар. — Я не сомневаюсь, что захват Карфагена у вас получится. И вот после этого вы объявите себя уже императором. А мы вас поддержим.
— Так же, как поддержали Негропонти?
— Да, — сказал Каспар. — Именно так. Мы поможем вам прийти к власти. Уничтожать вас потом мы не собираемся, но если вы думаете иначе — можете действовать таким образом, чтобы от нас защититься. Можете, например, не покидать своего линкора или еще что-нибудь придумать... Уговора это не нарушит.
— Хорошо, — сказал Ангел. — Ну а что потом? Вы ведь не просто так меня поднимаете. Я имею право знать, в чем ваш интерес.
Второй слепец вышел вперед. Он был ниже и толще Каспара.
Тиресий, вспомнил Ангел. Так его зовут.
— Нам нужна власть, — сказал Тиресий. — Ожидаемо, не так ли? Но дело в том, что наше понимание власти отличается от принятого у людей. Адмирал, вы никогда не задавались вопросом: зачем, собственно, жрецы Урана себя ослепляют?
Тиберию стало холодно.
— Есть миф, — сказал он. — О том, что Хронос не только оскопил Урана, но и ослепил его. И небо с тех пор слепо...
— Верно, — сказал Тиресий. — Но есть миф, и есть практика. Вы как ментат должны понимать это лучше многих. Есть техники коммуникации, которым зрение мешает. Чтобы кто-то мог присоединиться к нашему сообществу, мы должны помочь ему разрушить способ восприятия, основанный на зрении, и создать некий принципиально другой. — Он подошел к Тиберию совсем близко и откинул капюшон. Тиберий невольно отступил.
— Почти тысячу лет назад, — сказал Тиресий, — психологи открыли комплексы. Некоторые из них стали называть субличностями. В древней мудрости Земли это называлось иначе... но я сразу перевожу на понятный вам язык, так будет проще. "Личность" — это ложное понятие. Фантом. Настоящая коммуникация должна происходить сразу между субличностями. И мы научились это делать. В чьих головах субличности физически расположены, безразлично. И в одной голове или в разных — безразлично тоже. Они обмениваются сигналами, образуют сеть, и нам важна только архитектура этой сети. Поверьте, что она довольно сложна. Тиресий, который с вами беседует — в некотором смысле просто переговорное устройство. Такого человека не существует. Зато существует нечто большее. Гораздо большее.
Тиберий подошел к краю балкона и положил ладони на холодный парапет.
— Иными словами, вы создаете бога?
Тиресий развел руками.
— Вот почему мы не лгали, когда говорили, что капитан Лакатос — самый преданный семье Негропонти человек. Он действительно был таким. Человеком, преданным другим людям. Вполне искренне. Но когда мы предложили ему нечто более высокое, чем все люди вместе — он не смог это не принять. Никто не сможет.
— Понятно... И давно вы его завербовали?
— Мы это так не называем. Но вообще-то — четыре года назад. Еще до того, как он выдвинулся при Негропонти на первое место.
— Прекрасно. Но какая все-таки роль в вашем прекрасном мире отводится мне? Если серьезно?
— Это очевидно, — сказал Тиресий. — Уран не может, во всяком случае пока, существовать без поддержки людей, которые будут служить его действующими органами. Эффекторами. Вот императором людей мы вам и предлагаем стать. Не больше, но и не меньше.
У Тиберия внезапно пересохло в горле.
— Я должен подумать...
— Думайте, — согласился Тиресий. — Но не слишком долго.
Отношение к "бессмертным" в Производственной зоне Гондваны всегда было двойственным. С одной стороны, их ценили как щит, закрывающий империю извне от любых врагов. С другой — боялись и избегали. Контактов с Безымянной зоной не было никаких; человек, удаленный туда контролерами Ледяного дворца, рассматривался как мертвый, и даже в семье о нем обычно больше не говорили. Для жителей Производственной зоны "бессмертные" были защитой вдали и угрозой — вблизи. Как правило, они появлялись здесь только в составе своих частей и только во времена суровых неурядиц. Но уж в такие времена аресты жителей Производственной зоны контрразведкой "бессмертных" чем-то из ряда вон выходящим не были. Если есть подозрение в антигосударственных действиях — значит, на войне как на войне.
Поэтому, когда Хан зашел в помещение находившейся прямо на морском берегу полицейской базы, потребовал встречи с начальником и приказал всем его людям немедленно отсюда убраться — полицейские удивились, но не сильно. Мало ли что может случиться, особенно сейчас, когда вся планета Шакти вошла в военную зону. Все нормально, сказал им Хан. Идет специальная операция, через полсуток вернетесь. Но, приказ именем императора: первые три часа — глухо молчать о том, что мы здесь, и никаких контактов ни с кем посторонним. Три часа, запомнили?
Должно хватить...
Больше всех повезло Тергенсу Уайту: его после короткого разговора просто пристрелили. Тело Аллена Уайта, двоюродного брата Виндзора, было распято на стене. А тело Мари Уайт лежало на большом столе посреди комнаты, и при виде его Хан почувствовал легкое головокружение. Капитан Микава совершенно точно последовал указаниям: "Повреждений должно быть много, они должны быть прижизненными, чем страшнее, тем лучше, но чтобы можно было узнать". В допросных камерах полевой контрразведки Хан навидался и не такого, но сейчас ему все равно стало не по себе. Отвык, наверное.
— Молодец, — сказал он, хлопая левой рукой Микаву по плечу.
Тот неуверенно улыбнулся. Правой рукой Хан достал из кармана маленький пистолет и выстрелил Микаве в ухо. Тело сползло, как тренировочный манекен.
Хан посмотрел на часы: времени мало. Если расчет правилен, то люди Ляна Вэя сюда уже летят.
Он собственноручно, по лестнице, оттащил тело Микавы на вспомогательный уровень и запустил ионный деградатор. На это ушло минут восемь. Через полчаса сюда прилетят. Увидят пустую базу, запертую на все замки. Конечно же, взломают. И обнаружат чудовищную картину: три трупа старых друзей Ляна, изуродованных пытками. И никого больше.
Зная кое-что о Ляне Вэе, Хан был уверен, что немедленно сообщить Уайту страшную новость он сочтет делом чести. И о подробностях умалчивать не станет. А вот дальше...
Хан улыбнулся.
Если потрясенный Уайт, тем не менее, спокойно проведет операцию, на которой сейчас находится, а потом вернется на Шакти и чин чином потребует разбирательства — значит, игра закончилась проигрышем. Хан не исключал, что он в этом случае еще позавидует родственникам Уайта. Правда, у него имелся резерв, о котором не знал даже генерал Одзаки. Маленький космодром на берегу пролива Смерти, площадка, на которой стоит арестованная сверхсветовая яхта. Арест — фиктивный, но яхта настоящая, ближайшие сутки ее никто не хватится. Он захватит ее, стартует и попытается уйти. Управлении такими яхтами предельно просто, за человека там почти все делает ординатор. Дойти до Пангеи, сдаться, скормить византийским контрразведчикам давно разработанную легенду — а там будь что будет.
