Вот это – жутко.
Гриша положил валета на даму и сказал:
— Бито.
Дима удивленно посмотрел на него.
— Чего разнервничался?
— Я? Ничуть не бывало.
— А нафиг даму валетом кроешь?
Гриша уставился на разбросанные карты, будто впервые их увидал. Нахмурился. Забрал валета и бросил короля.
— Это вторжение, — негромко произнес он, переворачивая «бито» рубашкой вверх.
— Гриш, не суеверничай – ты же человек науки. На кой черт Иксам на нас нападать? Сейчас нужно совместно искать выход, думать, как избежать столкновения систем, а не стрелять друг в дружку. Сам посуди: это не тот случай, когда деньги зарабатывают или ресурсы делят.
— Значит, это не из-за денег. К тому же у Исков такого понятия до недавнего времени вообще не было.
— Войн без выгоды не бывает.
— Может, они решили от нас избавиться…
— И что это даст? Солнечную остановит?
— Тогда зачем нас сюда загнали? Тушенку на халяву пожрать, что ль?
— Тише ты! Предки услышат, опять паниковать начнут. Мне кажется…
Койка слегка толкнула ребят в задницы.
А через мгновение – загудело. Не где-то конкретно, а отовсюду. Словно в стены встроили резонаторы низких частот и включили все разом. Лопнула с противным хлопком и сыпанула стеклянной мелочью одна из ламп дневного света. Гул сделался громче, но в считаные секунды утих.
Некоторое время в бомбоубежище слышалось только неживое дыхание вентиляционной шахты.
А затем загомонили сразу пятьдесят глоток.
— Землетрясение!
— Господи, началось…
— Ничего не началось! Помолчи ты! Народ пугаешь.
— Уважаемый, а здесь стены надежные?
— А знаете что! Это Земля уже долетела до другой Земли, и они столкнулись! Значит, правду мне Тамара Сергеевна говорила! Точно! Мы все летим навстречу той варварской Земле!
— Земля, Земля, вот заладила! Помолчи, старая!
— Сейчас как обвалится все на хрен…
— Именно на твой и обвалится, накаркаешь!
— Японский городовой! Маш, ну-ка, иди сюда. Кому говорю, сюда иди! И не крутись, как юла!
— Спокойно, граждане! Перестаньте шуметь! Вы находитесь в безопасности!
— Ага, как же…
Сотрудник в темно-синей форме с большими желтыми буквами «МЧСГО» на спине призывно подолбил заскорузлой ладонью по столешнице. Дождался, пока люди утихнут, и подошел к стационарному терминалу связи – мобильники здесь не ловили сигнал.
— Дежурный? Это прапорщик Плиев, третья бригада штаба Промышленного района. Наш дом только что…
Прапорщик замолчал. Трубка долго что-то бормотала ему в ухо. Слышно было, как на том конце дежурный то срывался на крик, то переходил на совсем неразличимую бубнятину.
Двое солдат, приписанных к объекту, вытянули шеи, пытаясь уловить хоть что-то. Люди напряженно ждали, шепотом обмениваясь мнениями.
— Есть, — наконец сказал сотрудник МЧСГО. — Все понял. Так точно.
Он вернул трубку на место и еще несколько секунд стоял неподвижно. Затем обернулся, и Гриша обратил внимание, как под смуглой кожей щек играют желваки.
— Граждане! Внимание! — обратился прапорщик Плиев к жителям. — На поверхности не произошло ничего страшного. Министерством обороны совместно с ФСБ проводится антитеррористическая операция по ликвидации боевиков экстремистского бандформирования Ойголь. Нам с вами предписано… в целях безопасности… немедленно облачиться в общевойсковые костюмы химической защиты Л-1. Также каждому необходимо подобрать себе по размеру противогаз и потренироваться его надевать.
Объяснение происходящего звучало фальшиво даже для обыкновенных, насмерть перепуганных городских жителей.
— Война, — негромко сказал кто-то из дальнего конца помещения.
— Война? — тупо переспросила прапорщика мама Гриши.
— Доигрались со своими телескопами, — не к месту ввернул батя, хмуро глядя на сына. — Надо было давно вас выпороть.
— Никакой войны… — начал прапорщик, но в этот момент шарахнуло.
На этот раз дело не ограничилось гудением и лопнувшей лампочкой…
Пол ушел из-под ног людей. Загрохотало так, что, казалось еще немного, и барабанные перепонки можно будет вешать на брелок в качестве сувениров. Стены пошли трещинами и заметно покосились, а с потолка, срывая навесные панели, полетели крупные куски штукатурки. Один из них попал кому-то по голове и разбил в кровь.
Ругань, стоны и крики мгновенно наполнили весь объем бомбоубежища. Люди посыпались со своих коек, переворачивая ящики с провиантом, и бросились к стопкам «химзы». Толкаясь и доказывая право на первоочередность, все принялись расшвыривать упакованные костюмы в поисках своего размера.
— Обалдеть, — держась за поврежденное арматурой плечо, проворчал Плиев, — первый раз вижу, чтобы гражданские без пререканий и вопросов послушались предписания… Вот если б еще при этом не калечили друг друга – я бы поверил в человеческую рассудительность и вызвался добровольцем спасать мир. Солдаты, идите-ка сюда!
Оба пехотинца протиснулись сквозь толпу и козырнули.
— Наверху полный форзац, — сказал прапорщик. И добавил на тон тише: – Иксы совершили массированное нападение на страну, а может быть, и на всю планету. Штаб не исключает возможности десанта. Так что проверьте, надежно ли заперта дверь…
Солдаты встревоженно переглянулись и машинально поправили ремни автоматов на плечах.
— Согласен, — кивнул Плиев на их немой вопрос. — Сумасшествие какое-то. Но у нас есть четкий приказ: обеспечивать безопасность гражданских лиц, находящихся под этой сраной крышей. Которая, кстати, вот-вот рухнет… Ну, чего встали, как истуканы с острова Пасхи? Давайте, дверь на все запоры запирайте, и без моего приказа не открывать никому!
Дима и Гриша довольно шустро влезли в прорезиненные костюмы и подобрали себе противогазы. Затем они помогли разобраться с обмундированием родителям и вернулись на свои койки.
Паника постепенно угасала. Народ разбредался по местам, кое-как втиснувшись в спецкостюмы прямо в зимней одежде. Картина со стороны выглядела смешно и пугающе одновременно: множество пухлых резиновых гуманоидов, по инерции пихаясь и сквернословя, рассаживались на кровати с чистыми простынями и принимались вполголоса обсуждать вероятность немедленного конца света.
— Ну, что я тебе говорил? — торжествующе заявил Гриша, хотя у самого сердце с перепуга готово было вылететь через прямую кишку. — Вторжение!
Дима покусал губы и постучал ногтем по одному из глазных стеклышек противогаза. Ему было очень страшно не столько за себя – в возрасте пятнадцати лет человек еще не до конца адекватно оценивает уровень грозящей ему опасности, — сколько за растяп-родителей и Светку из параллельного класса, которая сейчас томилась в каком-то другом бомбоубежище.
— Гриш, — наконец сказал он, — а вдруг ты прав?
Они уставились друг на друга. В глазах обоих плясали искры страха и абсолютного непонимания, что делать дальше.
Лязгнуло железо. Это солдаты запирали толстую дверь на дополнительный засов.
— Сейчас бы сюда наш ноут с выходом в Инет, — сказал Гриша. Просто так сказал, чтобы не молчать.
— А я сигарету хочу, — отозвался Дима, покосившись на предков. Те были заняты своими разговорами.
— Сигарету?
— Ага. Никогда не курил, а теперь вдруг захотелось.
Снова громыхнуло. Ребята вздрогнули. С потолка упал большой кусок штукатурки прямо на коробку с тушенкой – картон порвался, и банки раскатились в разные стороны.
На этот раз люди не затараторили, а наоборот – притихли. Подняли головы к мерцающим лампам, будто могли услышать, что происходит наверху – возле их родного дома.
— Помнишь, как мы впервые Точки заметили? — спросил Дима шепотом. — Ты их еще хотел «погремушками» назвать из-за пульсации.
— Хотел. И забыл.
— А зря. Вон как затряслись.
Гриша внимательно посмотрел на Диму на предмет обнаружения шокового психоза, но приятель был в порядке. Он напялил противогаз и шумно посмеивался через него.
— Это была шутка, да, Диман?
— Вообще-то – да. Не смешно получилось?
— Нет.
— Ладно, извини. Мне просто до одури жутко, поэтому я и паясничаю.
Ребята помолчали.
— Как думаешь, кто кого? — спросил Гриша.
— Тебе объективно? Или обнадеживающий вариант?
— Объективно.
— Они нас, Гриша. Стопудово. И теперь остается только молиться, чтобы это была лишь социологическая миссия, а не что-то большее. Иначе нам крышка. У них идеология мощней нашего гнилья в десять раз.
— Ты сам-то не суеверничай…
Со стороны двери возник и стал быстро приближаться звук, похожий на частые, но тяжелые удары кувалдой по бетону.
Полсотни ртов замолкли на полуслове. Головы людей синхронно повернулись к обитому дерматином стальному полотну двери, висевшему на трех увесистых петлях и призванному защищать нутро бомбоубежища от негативных внешних воздействий.
