— А мне ты, стало быть, решила выложить всю подноготную.
— Это единственный способ завоевать твое доверие. Я слышала, как ты возмущался в коридоре, — Лайза вновь невесело улыбнулась. — Проблемы со зрением обостряют слух, ты в курсе, а дверь тут совсем хлипкая… Я просто хочу, чтобы ты понял, что я не собираюсь грузить тебя всякой дешевой мистической чушью, на которую ты настроился.
— А чем тогда?
— Правдой, — вздохнула Лайза. — Как бы она ни звучала.
— Кстати, насчет собаки, — припомнил Малколм. — То, что ни я, ни мои родители никогда не упоминали о ней в интернете, еще не доказывает, что ее не было. Просто угадайка? Расчет на то, что людей, у которых нет собаки, больше, чем тех, у кого она есть?
— Не совсем. Просто интроверты и социофобы вроде тебя… ты ведь не станешь спорить с таким определением?
— И горжусь этим, — холодно ответил Малколм.
— Окей. Так вот они делятся на две категории. Одни избегают людей, предпочитая им домашних животных. Но это, так сказать, «не тру»[16]. Эти всего лишь боятся и не хотят равноправных отношений. Им нужен некто, находящийся в их полной власти. Это не обязательно означает садизм или жестокость, вовсе нет, просто им нужна гарантия, что их не бросят и не предадут. И вообще не поставят их перед проблемой, которую они не могут контролировать. Ну а вторая категория — это те, кому действительно не нужен совсем никто. Или, по крайней мере, они так думают. Людей они презирают, а заботу о животных, не приносящих практической пользы, считают бессмысленной глупостью. Не говоря о том, что у них вызывает отвращение запах, фекалии, слюнявые языки и вся прочая… физиология.
Малком едва не вздрогнул, услышав слово, которое и для него самого было синонимом всего омерзительного.
— Они предпочитают иметь дело с машинами, — продолжала Лайза. — Или вовсе с какими-нибудь абстракциями, от математики до искусства, лишь бы не с живыми… существами. Я, конечно, могла ошибиться, но мне показалось, что ты как раз из этой категории, — она помолчала несколько секунд и добавила: — Том был такой же.
— Том Карсон? — Малколм вспомнил, ради чего он здесь. — Видимо, все же нет, если он и в самом деле… сошелся с тобой. Или он просто использовал тебя, чтобы получить доступ к серверу?
— В первый момент, может, и так, — спокойно согласилась Лайза, — хотя меня он заинтересовал еще до этого. Видишь ли, работая библиотекарем, учишься разбираться в людях. Если, конечно, не относиться к своей работе как к чисто механической обязанности — выдал книгу, принял книгу, не глядя на клиента… То, что человек читает — и насколько активно он это делает — способно рассказать о нем очень много, не так ли? Даже если это учебная литература — а уж тем более если нечто, выходящее за рамки его специализации. И вот мне стало любопытно, что это за симпатичный, но нелюдимый и неразговорчивый парень, которого весьма интересовали довольно специфические книги…
— По программированию?
— По оккультизму.
— В нашей библиотеке и такое есть? — удивился Малколм.
— Есть, все есть. Это же университетская библиотека. Подобные темы изучают, например, на кафедрах истории, антропологии, религиоведения. Хотя обычно все же не на первом курсе. И чаще какие-нибудь компилятивные обзоры, нежели оригинальные сочинения. А Тома Карсона интересовали именно они. В том числе редкие старинные издания, которые не выдаются на руки. Поэтому он часами просиживал в читальном зале, до самого закрытия. Довольно трудно не обратить внимание на парня, которому приходится чуть не каждый день говорить «извините, мы закрываемся», — улыбнулась Лайза. — Притом, что я, конечно, проверила, с какого он факультета. В гуманитарии, увлекшемся мистикой, не было бы ничего странного. Но для IT-шника это довольно необычное увлечение. Я-то сама тогда считала любую мистику полной чушью. Но ведь не обязательно разделять взгляды человека, чтобы им заинтересоваться? Скорее наоборот — добавляется некая загадочность…
— Лично мне неинтересны люди, чьи взгляды по принципиальным вопросам отличаются от моих, — отрезал Малколм. — И я не вижу никакой загадочности в глупости. Хотя, конечно, если человек изучает некую глупость, это еще не значит, что он в нее верит…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну… мы с тобой разные люди, — констатировала Лайза. — И потом, как я сказала, он был симпатичный парень. Не из тех красавчиков, на которых девчонки вешаются пачками. Нет — из тех, что не вышли ни ростом, ни статью, имеют худшие оценки по физкультуре, сутулятся, вечно сидят в самом дальнем углу и вечно ходят в худи[17], не снимая капюшон даже в помещении. Но если под капюшоном разглядеть лицо, понимаешь, что в нем что-то есть. Что-то куда более интересное, чем у капитанов футбольных команд.
— То есть тогда у тебя со зрением было все в порядке, — понял Малколм.
— Конечно, иначе как бы я работала библиотекарем… Лучше бы не было, — сказала вдруг Лайза. — Лучше бы мне никогда не вглядываться в его лицо, пока он сидел в углу над очередным фолиантом. Ни одному из нас это счастья не принесло. Впрочем, он, видимо, был обречен в любом случае… Так вот, я уже подумывала, как бы поаккуратней к нему подкатить, чтобы не нарваться на реакцию «тебе еще что от меня надо?» И тут он топает ко мне сам. Чуть ли не белый от злости. И спрашивает, почему не работает интернет.
— Зачем ему был так нужен интернет, если он читал бумажные книги?
— Искал там всякие пояснения, кажется, даже пытался переводить тексты на латыни. А у нас в этот вечер действительно случился какой-то глюк, сеть повисла. Ну я ему и говорю — так и так, наш сисадмин уже ушел и будет только завтра, так что, к сожалению… — и улыбаюсь виноватой улыбкой слабой девушки, которая и рада бы помочь, но никак. А он мне — я сам компьютерщик, могу решить проблему, только покажи мне ваш сервер. Естественно, это запрещено, давать доступ к серверу посторонним. Но… я нарушила инструкцию.
Малколм презрительно дернул уголком рта. Женщины… вот Джессика наверняка не стала бы пренебрегать должностными обязанностями ради какой-то симпатичной мордашки… хотя — что все-таки было между ней и Карсоном?
— Сама я тогда почти ничего в компьютерах не понимала — ну, кроме чисто пользовательских навыков, нужных по работе, и там почту отправить или в «твиттер» написать… Так что, когда он по-хозяйски уселся в серверной и велел мне «не стоять над душой», я даже не пыталась возражать — все равно бы я не поняла, что он там делает. Минут через пятнадцать он вышел и сказал, что все работает. И добавил с усмешкой, чтобы я передала нашему сисадмину, что записывать пароль на обратной стороне клавиатуры — не лучшая идея. Я, конечно, ничего не передала, иначе как бы я объяснила, откуда это узнала… Как потом оказалось, Том не только восстановил работу сети, но и установил хакерскую программку, которая давала ему удаленный доступ к серверу и позволяла творить там, что угодно — не только смотреть, кто какие книги берет, или помечать невозвращенные как возвращенные, но и переводить книги из одной категории в другую. Скажем, из «только в читальном зале» в «выдается на руки» или вообще в списанные за ветхостью. Конечно, он понимал, что подставляет меня. Но ему было плевать. А я тогда ни о чем не догадывалась и только подумала «вот он, мой шанс». И сказала, что давно хочу повысить свою компьютерную грамотность, и было бы просто чудесно, если бы такой классный специалист, как он, со мной позанимался. А я бы взамен могла приносить ему книги, которые не положено выдавать на дом. Примитивная уловка, да. Тем более что он и так уже обеспечил себе возможность брать такие книги. Но он согласился.
— Любовь с первого взгляда? — усмехнулся Малколм.
— Нет, не думаю. Скорее он просто счел, что я еще могу быть ему полезной. Хотя, конечно, он уже тогда искал способ избавиться от… Но поначалу он действительно учил меня компьютерной науке. Те познания, которые тебя впечатлили — это от него. И не то чтобы я считала их совсем лишними, но, конечно, моя цель была другая. А поскольку я была старше и опытнее его… в некоторых вопросах, то уже на пятом нашем занятии…
