Внизу на Брахегатан, через пару домов от конторы, Ларс припарковал взятую напрокат машину — «Рено». В багажнике, прикрытый одеялом, стоял аппарат для прослушивания.
Открылась дверь, в контору быстрым шагом вошла Гунилла, извинившись за опоздание. Эва Кастро-Невес поднялась, взяла сумочку и приблизилась к начальнице. Со своего места Ларс наблюдал, как они о чем-то перешептывались у дверей, видел улыбки, даже слышал их смех. Он очень удивился, когда Эва обняла Гуниллу и поцеловала в обе щеки. Затем она подошла к Эрику, похлопала его по щеке. Эрик хрипло проговорил «bon voyage»,[32] и Эва вышла из конторы.
Гунилла снова сделала серьезное лицо.
— Я хочу разделить вас на две группы. Первая группа — Андерс и Ханс, вторая — Ларс и Эрик.
Начальница заглянула в бумагу:
— Эрик и Ларс отправляются навестить Карлоса Фуэнтеса — можете ехать прямо сейчас. Андерс, вы с Хассе останетесь.
Эрик со стоном поднялся и пошел к двери, Ларс последовал за ним, не понимая до конца, что происходит.
Когда Ларс и Эрик вышли из комнаты, Гунилла повернулась к доске и написала:
«Альберт Бринкман» и «Ларс Винге».
— Два вопроса, которые мы должны обсудить.
Последний школьный день. Солнце, березы, полное затишье, горячий асфальт.
Около тридцати человек собрались ранним утром в парке у воды. Они пили вино. Все захмелели, кого-то вырвало, кто-то разрыдался.
Затем они стайкой пошли к школе. Он шел за руку с Анной. Прежде чем войти в актовый зал, они разделились. Теперь ему очень хотелось повернуться и найти ее глазами в толпе, однако он сдержался. Вместо этого он тихо уселся на скамью, слушая школьный гимн и плохую игру на флейте. Директор произнес речь. Он сказал, что наркотики, расизм и моббинг[33] — это плохо, и на этом все закончилось.
Альберт и его друг Людвиг вышли на школьный двор. Кирпично-красное здание школы с двумя флигелями казалось особенно красивым в последний день учебного года. Альберт увидел Анну чуть в стороне, в компании подружек, улыбнулся ей — она улыбнулась в ответ.
В кармане у него запищало, когда они с Людвигом отпирали свои велосипеды. Достав телефон, он прочел сообщение. «Сегодня вечером мы будем вместе. ххх».
Альберт оглянулся, но Анна уже скрылась из виду. Он засунул телефон обратно в карман, но не мог сдержать улыбку. До чего же прекрасна жизнь!
Альберт и Людвиг ехали на велосипедах вниз по склону. Ветер развевал волосы, лето повсюду уже вступило в свои права. Затем дорога пошла в гору, пришлось приналечь. Людвиг развернулся по широкой дуге, сворачивая на свою улицу, крикнул что-то, чего Альберт не понял, — а потом добавил, что Густав угощает едой, но не спиртным.
Альберт помахал ему и поехал дальше. Снова взобрался на холм, а потом свернул на узкую дорожку, чтобы срезать путь домой. Услышав позади звук машины, он прижался к правому краю, чтобы дать ей проехать, но машина продолжала следовать за ним с небольшой скоростью. Альберт кинул взгляд через плечо. «Вольво». За рулем Хассе.
Разные мысли пронеслись у него в голове. О том, что он пропустит самый прекрасный вечер в своей жизни… о том, что случилось с ним в последний раз, когда он встретился с этим человеком… о том, что надо бежать…
Именно это он и сделал — пустился наутек. На середине дороги он резко свернул и, изо всех сил крутя педали, понеся вниз по склону. Велосипед набирал скорость, в ушах загудело от потока воздуха — этот гул смешался со звуками «Вольво», набиравшим скорость где-то там, позади него.
Пытаясь просчитать наилучший путь к отступлению, Альберт понял, что велосипед ему не поможет. Посередине холма он резко повернул руль и влетел в чей-то сад. Пролетев на велосипеде как можно дальше по газону, соскочил на ходу и побежал. Обернувшись на бегу, увидел, как машина задним ходом взбирается обратно на склон. Воспользовавшись этим шансом, Альберт пустился вниз, стараясь как можно дальше удалиться от машины. «Вольво» перестал пятиться и понесся вниз с холма на полной скорости.
Теперь у Альберта было небольшое преимущество. Он побежал вперед, потом свернул вправо, пытаясь обмануть машину. Та резко остановилась, открылась дверца. Бросив взгляд через плечо, Альберт увидел незнакомого мужчину, который кинулся за ним. Незнакомец бежал очень быстро. Юноша бежал изо всех сил, на пределе возможностей. Снова послышался звук «Вольво» — машина двигалась параллельно, снизу и сбоку. Она ехала быстро, на четвертой передаче.
— Стой! Полиция! — крикнул мужчина, бегущий за ним. Его быстрые шаги приближались.
Альберт с разбега перепрыгнул через забор и попал в очередной сад. Травяной ковер спускался под уклон. Он понесся вниз, наращивая скорость, пробежал мимо двух детишек, качавшихся на качелях, — мальчика и девочки лет пяти. Они весело помахали ему вслед. Он резко развернулся. Побежал назад туда, откуда прибежал, и взял вправо, выскочил на другую улицу, пересек еще один сад, снова на дорогу, резкий поворот влево и понесся вдоль луга. Он продолжал бежать, хотя легкие, ноги и сердце посылали тревожные сигналы о недостатке кислорода. Увидев в каком-то саду густые заросли, Альберт устремился туда. Молочная кислота переполняла мышцы. Опершись одной рукой, он перелетел через забор и упал в заросшую беседку. Там юноша лежал неподвижно, изо всех сил стараясь сдержать шумное дыхание.
Кровь стучала в ушах, надрывное дыхание заглушало все звуки. Альберт закрыл глаза, уткнулся лицом в землю. Постарался привести в порядок дыхание и мысли. Мимо проехала машина. Он осторожно выглянул из беседки. Это был «Чероки», за рулем мамаша-блондинка с усталым лицом, на заднем сиденье — плачущий ребенок. Альберту удалось нормализовать дыхание. Он все время прислушивался к шагам — шагам того, другого. Должно быть, он все же оторвался от погони. Альберт уже собирался подняться, когда откуда-то слева приблизилась машина. Он медленно приподнял голову — мимо него по улице проехал «Вольво». Хассе за рулем… затем бегущие шаги по дороге.
— Он где-то здесь, — крикнул второй.
«Вольво» рванул с места и исчез из виду. Альберт снова опустил лицо. Что он себе думал? Что ему удастся убежать от них?
Шаги по асфальту звучали совсем близко. Они звучали как-то нерешительно: то шли, то бежали, то останавливались и замирали…
Юноша, вслушиваясь в каждый звук, снова услышал шаги — совсем тихие, когда мужчина бродит туда-сюда по асфальту в ботинках на резиновой подошве.
— Альберт!
Спокойный, негромкий голос совсем рядом. Альберт замер, стараясь не дышать.
— Альберт, ты где-то здесь… Выходи. У твоей мамы неприятности… Мы приехали, чтобы отвезти тебя к ней. Не волнуйся. Выходи. Твоя мама хочет видеть тебя. Ты нужен ей.
Юноша лежал, уткнувшись лицом в землю. Шаги стали удаляться. «Вольво» вернулся, остановился.
— Альберт! — крикнул мужчина.
— Пошли, Андерс… — раздался голос Хассе.
— Он не успел перебежать через луг до того, как я добрался сюда — это просто физически невозможно. Он где-то здесь.
— Залезай!
Голос Хассе звучал нетерпеливо.
Захлопнулась дверь, машина уехала. Альберт лежал неподвижно — они могли вернуться. Он рассуждал, остаться ли ему на месте или встать и поискать другое убежище. Куда они уехали? Просто отъехали в сторонку, чтобы взять его, когда он вылезет наружу? Или они уехали совсем, отчаявшись поймать его?
Альберт решил лежать неподвижно. Прошла целая вечность. Машины не было слышно. Он поднял глаза, оглядев то, что можно было разглядеть из его положения, выудил из кармана мобильный телефон, нажал на решетку, чтобы отключить звук. Дрожащими руками набрал эсэмэску Софии: «За мной гонится полиция я спрятался один из них тот же что в прошлый раз».
Отослав сообщение, Альберт почувствовал, как ему хочется заплакать. Во время погони он не чувствовал страха, и даже тогда, когда лежал в своем укрытии, им двигал лишь инстинкт самосохранения. Но сейчас на него разом навалились страх и чувство одиночества.
Снова машина. Он прислушался, стараясь понять по шуму двигателя, «Вольво» ли это, но не мог определить. Машина приблизилась. Альберт посмотрел на свой телефон — никаких новых сообщений.
Эрик предложил съесть по хот-догу, прежде чем ехать к Карлосу. Они остановились на улице Вальхаллавеген у Восточного вокзала. Эрик и Ларс вместе. Такого никогда раньше не случалось — чтобы они вот так, запросто, сидели рядом и ели сосиски.
Эрик задал Ларсу множество вопросов. Они касались того, нравится ли ему работать у них и как, на его взгляд, продвигается следствие. Затем последовали закамуфлированные вопросы, осторожные попытки узнать, что известно Ларсу об их действиях. Ларс прекрасно понимал, к чему клонит Эрик. За это он ненавидел его — его и всех остальных. За такое отношение к нему. Поскольку он не знал ничего конкретного, ему не составило труда дать убедительные ответы. Но Эрик не удовлетворился ими. Ему явно хотелось более четких ответов, которые помогли бы ему затянуть петлю на шее у Ларса.
