– Ты не облегчаешь дело, Грэйс.
– Ты правда мне веришь?
Йен кивает, его взгляд прикован к моему.
– Да, верю.
– Почему? Почему сейчас?
Он внезапно встает, проводит рукой по волосам. Я дуюсь. Я хотела это сделать, но забыла.
– Грэйс, мне нужно кое-что сделать, и потом я вернусь, ладно?
Отворачиваюсь; моя кровь леденеет. Йен не вернется. А завтра он вонзит нож немного глубже. Может, этот нож проткнет меня насквозь, и все наконец-то закончится.
Йен испускает странный звук, будто задыхается. Прежде чем успеваю понять, почему, он падает на диван рядом со мной и заключает меня в объятия.
– Нет. Проклятье, Грэйс. Нет. Не делай этого. – Его руки – словно стальные стены вокруг меня.
– Чего не делать? – бормочу безжизненно ему в грудь.
– Не думай о том, о чем думаешь.
– О чем я думаю?
Он сжимает мои плечи, немного отодвигает меня и смотрит прямо в глаза.
– О чем-то вроде: "Ох, наверно, он просто хочет выяснить, такая ли я легкодоступная, как говорит Зак". Или хуже: "Интересно, как Йен поиздевается надо мной завтра".
Опускаю взгляд; Йен опять крепко меня обнимает.
– Грэйс, знаю, ты уже дала мне множество шансов. Дай мне еще один. Пожалуйста? Всего один. Мне нужно кое с чем разобраться. А завтра я объявлю всей школе, что ты моя...
Он вдруг замолкает. Я смотрю на него, стараясь понять, почему Йен выглядит так растерянно, что аж засмеяться тянет.
– Что?
– Не знаю, как это назвать. Тебя. Нас.
– Нас? – У меня отвисает челюсть. Мы теперь "нас"?
– Да. То есть, ты была так недовольна тем, как парни распоряжаются девушками, помнишь? Не хочу рассердить тебя, назвав своей девушкой.
Пресвятая Дева Мария с младенцем Иисусом в раю.
– Ты... ты говоришь, что хочешь, чтобы мы были вместе?
Йен облегченно улыбается.
– Да. Вместе. – И потом быстро добавляет: – То есть, если ты тоже хочешь. Многое изменилось, я понимаю. Но не это.
Я хочу. О, Боже, я хочу.
– Как насчет твоих друзей, твоих товарищей по команде? Как насчет обедов, когда они не позволят мне сидеть за их столом? Как насчет следующего раза, когда один из них решит, что может прокатиться на Грэйс? Ты сможешь когда-нибудь смотреть на меня, не видя того, что сделал Зак?
Его челюсти сжимаются. Когда он говорит, его голос звучит сдавленно.
– Шаг за шагом, Грэйс. Просто скажи, что ты будешь рядом.
– Да. Я буду рядом, Йен.
Улыбнувшись, он отпускает меня, поправляет мое одеяло и направляется к двери. На пороге Йен оглядывается через плечо.
– Грэйс, помни о том, что я тебе сказал. Я тебе верю.
О, да, я помню. От этих слов ощущение было еще приятней, чем от поцелуя в лоб, а с ним немногое сравнится. После всего, что со мной случилось, после стольких раз и изощренных способов, когда мне причиняли боль, каким образом один мальчик может заставить меня поверить в сказки?
Глава 28
Йен
Нет! Зак, остановись. Я не хочу.
В салоне папиной Камри, сжимая руль, пытаюсь остыть, но все равно закипаю от ярости. То, как Грэйс смотрела на осколок стекла… меня до сих пор в дрожь бросает, и я злюсь из-за этого. Она так на меня должна смотреть. Когда-то она на меня так и смотрела. Но я не справился, поэтому вырвал сердце из ее груди и растоптал его перед всей командой, перед половиной проклятой школы. Заметив свое отражение в зеркале заднего вида, качаю головой. Я даже не могу сказать, что спас ей жизнь. Нет, Грэйс сделала это сама еще до того, как увидела меня. Она вступила в бой со своим демоном и победила.
О, Боже, мне плохо. Помоги мне, Зак. Мне так плохо.
Видео Зака непрерывно крутится у меня в голове. Я просто сижу и дрожу, словно бесполезный китайский болванчик, укрепленный на приборной панели. Замахнувшись, сбиваю идиотскую фигурку на пол.
Знаю, что должен сделать. Я знал еще до того, как отправился в лес днем. От этого не легче. Команда пострадает. Вероятно, пропустит Турнир Лонг-Айленда. Выпускники могут потерять стипендии. Мой сотрясенный мозг еще может оправиться. Есть шанс, что со мной все будет в порядке. Но, если я это сделаю, никто из нас не сможет играть. Я потеряю все – друзей, мою команду, возможность получить спортивную стипендию.
Достаю телефон и долго смотрю на него, затем снова проигрываю видео. Я думаю о том, как Зак помог мне сдать промежуточный экзамен и прикрыл меня, когда я ударил машину. О его растерянности, когда он признался, что пытался переспать с Грэйс, потому что она была пьяна.
Разве не для этого существуют такие вечеринки? Ты бы сделал то же самое, если бы был там!
Нет! Зак, остановись. Я не хочу.
Я бы остановился. Клянусь, я бы остановился.
Никто не смеет мне отказывать.
Глубоко вздохнув, делаю то, что должен был сделать сразу же после просмотра проклятого видео – отправляю смс тренеру Бриллу, прикрепив файл Зака. Через мгновение отправляю второе сообщение, предупреждая, чтобы он посмотрел его в одиночестве. Это мелочь, но я хочу защитить право Грэйс на приватность. Следом звоню детективу, который допрашивал меня той ночью, когда я привез Грэйс в больницу.
– Как это видео попало к тебе, Йен? – спрашивает детектив Бакли после моих пояснений о том, что там запечатлено.
– Я нашел его в телефоне Зака.
– Нашел. Другими словами, взял без разрешения?
– Да, но...
– Йен, отправь мне видео по электронной почте. Я посмотрю, что смогу сделать, но... – Бакли замолкает. Я понимаю, что он не договаривает. Это не самое веское доказательство.
Мой телефон вибрирует, извещая о новом сообщении. Тренер Брилл велит мне встретиться с ним в его кабинете сейчас же. Завожу машину и еду в школу; узел в животе завязывается все туже с каждым километром. Уже темнеет, но команда до сих пор тренируется на поле. Повернувшись к ним спиной, иду по длинному пустынному коридору к раздевалке. Запах пота и прочая вонь никогда не выветриваются.
Мне правда будет этого не хватать.
Телефон спрятан глубоко в кармане. Я расхаживаю туда-сюда; подошвы моих кроссовок скрипят по плиточному полу перед кабинетом тренера.
Я не рассказал Грэйс про видео.
Я хотел.
Думал об этом десятки раз.
Я хотел стать ее героем. Хотел, чтобы она рьяно бросилась мне на шею с благодарностью.
Но я не стал.
У меня нет причин, лишь оправдания. После всех гадостей, которые я наговорил и сделал, Грэйс до сих пор питает ко мне симпатию. Почему? Этому нет причины. Половина женского населения не воспевает мою неотразимую красоту. Я далеко не так умен, как Зак. Я не имею ни малейшего представления, чем хочу заниматься в жизни. И, ах, давайте не будем забывать о вмятине, появившейся на папиной машине из-за того, что я счел пустяком вождение в нетрезвом виде. Да я просто гребаный подарок судьбы. Она заслуживает кого-то получше меня. Грэйс заслуживает бойца, такого же, как она сама.
