но вполне миролюбивых животных не в привычках. Если сейчас уйдет, то неизвестно, когда удастся снова его найти и сколько еще людей погибнет! А если зверь действительно чем-то болен, то совсем паршиво: это что ж, весь окрестный скот резать? Зараза-то распространяется…
– У вас есть подходящие люди? – быстро спросил Нейд, глядя мимо Доррана, который уже отдавал распоряжения подбежавшему помощнику.
– Если его высочество дозволит, отправлю солдат. Добровольцев среди охотников я вряд ли смогу найти: Оер был лучшим, но он не вернулся.
А в самом начале отписать в столицу нельзя было, да?! И людей бы дали, и собак, так нет… Проклятье, не верят горожане в новую власть и помощи от нее не ждут. Альвир здесь четвертые сутки, и то не сказал никто. Солдат отправит… Да при чем тут солдаты, они с мечом привыкли обращаться, а не с рогатиной[11]! И убивать привыкли людей, а не зверье! Но охотники – народ свободный, им Дорран приказать не может… А делать что-то надо.
За несколько минут, что они ждали лошадей, народу у крыльца ратуши прибавилось, Альвир отчетливо расслышал, как в толпе прозвучало слово «демон». До чего же у них все просто! Какую беду ни возьми – во всем виноваты или демоны, или Альвиры!
Он обернулся, обвел толпу тоскливым взглядом. Вообще-то, говорят, что дураки и добровольцы не переводятся никогда. Правильно говорят! Хотя… можно ли считать добровольцем человека, у которого попросту нет выбора? Потому что у Пиара Альвира-то его не было точно. Ни выбора, ни времени на сомненья.
– Копье пригодное найдется? – негромко поинтересовался он у градоправителя. Тот уставился с вежливым непониманием. – Ну копье, копье! С крепким длинным древком, с широким наконечником, с крестовиной… Не с мечом же я на вашего демона пойду!
Взгляд у мужчины сделался почти сочувственным, Нейду он был хорошо знаком. Такой взгляд называется «мальчик будет тешить уязвленное самолюбие и героически подохнет». Сталкиваться с подобным наследнику эверранского престола приходилось довольно часто: серьезным бойцом принц не выглядел в силу несолидного возраста и совершенно безобидной физиономии.
– Давайте поторопимся, иначе уйдет в лес, – буркнул Лиар, запрыгивая на спину Нетопырька. – Или вы изволите во мне сомневаться? – отвратительная фраза, в которой угроза в равных пропорциях мешается с самодовольством и наглостью. Срабатывала она неизменно, Дорран, уже открывший рот, чтобы возразить, промолчал.
Копье нашли быстро, а заодно – толстую стеганую куртку, в которой было до невозможного жарко, и широкий охотничий нож. Теперь они галопом неслись в сторону выселок, где находился злополучный Красный пруд. Дорогу взялся показать все тот же парень, который принес известие, а на кой бес потащился градоправитель – Пиар не понял. Встревоженные горожане шарахались в сторону и провожали удивленными взглядами. Страшно подумать, какими небылицами Вентра переполнится уже к закату!
А ведь с момента, когда зверь выломился из леса, прошло уже, наверно, не меньше получаса, может, и больше… Наверняка они его не застанут. Пожалуй, очень глубоко в душе принц даже надеялся на что-то подобное: все-таки идти против разъяренного зверя – дело страшноватое. Тем более если опыта в подобных вопросах немного. Альвиру доводилось охотиться на медведей хорошо если пару раз в жизни: не любил он медвежьей охоты. А чего ее любить? Мясо у них невкусное, жесткое, вреда от медведей – никакого. Так зачем убивать?.. Шкура вот разве что хорошая, теплая…
На полной скорости миновали городские ворота, потянулись вдоль дороги недавно засеянные поля и яблоневые сады. Справа все ближе подступал лес. Громоздкое загонное копье врезалось в ладони, но придавало уверенности. Впереди замаячили какие-то постройки, со стороны которых доносился заполошный собачий лай. Нетопырек тревожно завертел головой и встопорщил уши, Нейд успокаивающе потрепал грязно-бурую гриву.
– Приехали, что ли? – окликнул он сегодняшнего недоброго вестника, которого, как он успел выяснить, звали Бреамом. Тот пробормотал что-то утвердительное, и принц чуть подобрал поводья, замедляясь. Достигнув первых домов, сделал знак остальным и спешился. – Кто не хочет, дальше может не идти.
Он быстро зацепил повод за доски ближайшего забора, поудобнее перехватил копье и зашагал вдоль вереницы небольших домиков и амбаров. То, что хищника они здесь не застанут, было уже ясно. За одной из построек медленно собирались встревоженные люди, плакала женщина – горько, взахлеб… Лаяли и скулили дворовые собачонки. Альвир замер, едва не налетев на изуродованное человеческое тело.
Фениксовы перья, с какой же яростью он был убит! Даже не поймешь, мужчина или женщина – жуткая мешанина из обломков костей и разодранных внутренностей. Крови вокруг было столько, что она никак не могла впитаться в утоптанную землю. Альвир спешно отвел глаза и проглотил горьковатую вязкую слюну: начало мутить.
– Прикройте чем-нибудь, – пробормотал он, обращаясь к своим гвардейцам. Стиснул зубы и прошел дальше, туда, где на стене хлипкого сарайчика виднелись следы медвежьих когтей, а дверь и вовсе была сорвана. Вокруг все еще носились взбудораженные вторжением собаки. Одна из их менее удачливых соплеменниц валялась чуть поодаль с раскроенным черепом, другая содрогалась в последней агонии у самой двери. Альвир с горечью скользнул взглядом по вывороченным потрохам и, присев на корточки рядом с ней, быстро рассек ножом артерию на шее. Животное всхлипнуло в последний раз и затихло, а он долго вытирал лезвие о траву. Очень хотелось погладить на прощанье слипшуюся шерсть, но он не решился. Сглотнул, снова отгоняя дурноту, и поднялся.
Если б Пиару Нейду довелось самому выбирать свой герб, он взял бы не волка, а именно такую вот, дворовую. Они не умеют предавать и бьются в случае чего до последнего.
Оглядел траву, отметил, как расположены следы крови. Принц не сомневался, что ведут они к лесу. Ах бесы, самое время бы сворачиваться: помочь здесь, чем получится, и опрометью в столицу. А оттуда уже прислать толковых парней, которые в подобных делах действительно имеют опыт.
– Господин, вы понимаете, что беречь свою жизнь – ваш долг перед Эверраном? – очень тихо сказал Рей, имевший неприятную привычку постоянно оказываться за спиной. И, несмотря на всю свою никчемность, прекрасно умевший угадывать настроение принца.
Лиар не стал отвечать. Ему всегда казалось, что его единственный долг – беречь Эверран.
Убитый крестьянин, задранный скот, рыдающая женщина… ведь это и есть Эверран! Именно это, а не знамена и не границы на карте. Помощь из столицы подоспеет не раньше, чем через несколько дней, кто знает, что может случиться за это время? А у Лиара шансов все-таки больше, чем у ребят из местного гарнизона – по крайней мере, с загонным копьем он
