«Спокойно! — твердил сам себе. — Угомонись! Не здесь же! Не… сейчас!»
Заправив ей за ухо выбившуюся прядь волос, Марат прожег ее лихорадочным и наверняка поплывшим от вожделения взглядом.
— Уйдем отсюда?
Она засомневалась. Нахмурилась. Шумно сглотнула.
— Поедешь со мной? — уточнил он чуть более требовательно.
И облегченно выдохнул, когда Попова робко кивнула.
Просто кивнула, даже не уточнив, куда. Зачем. И для чего.
«Ох, пташечка! — внутреннего ликования сдержать не смог. — Я только что вручил тебе билет в один конец! И ты им воспользуешься! Воспользуешься!»
Машинально посмотрев немного левее, Каримов почувствовал, как в нем вновь поднимается волна бесконтрольной животной ярости.
Желание оторвать башку той суке, которая причинила Юле так много боли, становилось все более навязчивым и нестерпимым.
Оно перекрывало даже зов его плоти. Дикий мощный зов.
Так уж вышло, что Марат все слышал. Каждое их долбаное слово.
И не только он. Столик, за которым отдыхала Попова в компании Муравьевой и Закеевой, располагался на значительном расстоянии от стола, выбранного Назимовым для встречи с друзьями. Но… от столика этой самой Кристины их отделяло не более четырех метров! Он сразу почувствовал неладное, ибо слишком пристально наблюдал за Юлей весь вечер.
Впрочем, Егор (хоть и получал регулярные резкие замечания от своей пышногрудой спутницы) тоже частенько поглядывал в их сторону.
Неудивительно. Девушки находились в центре внимания. Веселились от души. Громко смеялись. Шутили наперебой. И танцевали, как последний раз в жизни. Лично ему стоило больших трудов не вмешиваться и не портить отдых своим студенткам. Вернее, одной из них. Сперва все шло хорошо.
Но потом какой-то дегенерат начал подкатывать шары к Антонине.
О! Это было незабываемое шоу!
Все за их столиком (да и в зале в целом) с небывалым интересом следили за ходом столь комичного пикап-сеанса. А уж когда эти двое начали друг другу «серенады» посвящать… Да! Над креативным ответом Тони до слез хохотал даже Мазур! Чего греха таить? Марат и сам давненько так сильно не смеялся.
Только вот своим же смехом и подавился спустя пару секунд — увидел, как резко и внезапно напряглась Юля. Как помрачнела, будто почувствовав опасность. Как принялась настороженно озираться по сторонам в поисках угрозы. В какой-то момент ему показалось, что она его заметила. Но нет! Попова направилась прямиком к этой обозревшей шавке, абсолютно потерявшей нюх. И страх. И из их диалога Каримов узнал много новой информации. Информации, которая не оставила равнодушным ни одного человека за их столом. В шоке были все. И все удрученно молчали.
Но сама Юля была на высоте. Он испытал безграничное чувство гордости за девчонку. Только вот позволить ей окончательно слететь с катушек и наломать дров Марат просто не мог. Слишком тонка была грань между пострадавшей жертвой и новоиспеченным агрессором.
Пришлось вмешаться. Пришлось направить эмоции Поповой немного в иное русло. Хотел просто оттащить Юлю от Кристины, но едва прикоснулся к ней — потерял контроль над ситуацией. И над собой.
Он озверел. Обезумел. Не сдержался. Поцеловал.
Зато теперь, когда более-менее отдышался, Каримов припечатал взбешенным взглядом бывшую подругу своей студентки и угрожающе оскалился.
«Своего брата я не защитил… не сберег. Не успел! Не смог оказаться рядом, когда был ему так сильно нужен! Но… ее брата не тронет никто! НИКТО! Уж ты поверь, дрянь! Уж ты поверь!»
* * *
Ощущая себя так, будто способен растерзать мерзавку в одно касание, Марат отчеканил столь суровым жестким тоном, что самому стало не по себе:
— Ты хорошо уяснила все, что тебе сказали?
Ответа не последовало. Она лишь побледнела да глаза вытаращила.
— Уяснила или нет? — прогромыхал, теряя терпение. — Или мне все же стоит объяснить доходчивее? Рассказать, что тебя ждет, если ты даже в своих паскудных фантазиях попытаешься навредить ей и ее близким?
— Не нужно! — всхлипнула девушка, глотая слезы. — Я… я поняла!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А после, дотянувшись до диванчика, схватила свою сумку и помчалась прочь из клуба. Юля проводила Кристину тяжелым долгим взглядом.
Стиснув в ладони ее дрожащую руку, Каримов озвучил очевидное:
— Она — мразь! Но не дура!
— М-м-м? — недоуменно.
— Не станет нарываться. Понимает, что сама висит на волоске.
— Да. Я знаю.
— Вот и умница! Идем!
Не дожидаясь ответа, Марат увлек ее за собой.
К столику, за которым его уже поджидали друзья.
Их встретили молчанием. Вежливым молчанием.
Заметив среди присутствующих Назимова, Юля напряглась.
Марат прямо ощутил, как она вздрогнула. А после виновато затараторила:
— Владимир Маркович, простите! Я… просто… она… а я… и вот…
Приятель снисходительно улыбнулся, останавливая ее тираду взмахом руки:
— Все нормально, Юль! Ты поступила правильно!
— Тот редкий случай, когда я с тобой полностью согласен! — буркнул Каримов, забирая со стола свой мобильник, кошелек, связку ключей и распихивая все это по карманам. — Ладно, мужики… пора мне!
— Уже покидаешь нас? — иронично хмыкнул Мазур.
— Да!
— Прискорбно! Может, порадуешь друзей своим присутствием еще часок?
— В другой раз, Олег, — пожал ему руку. — В другой раз!
— Ну, бывай!
Попрощавшись с Егором и Володькой, а также со всеми девушками, присутствующими за столом, он коротко велел Юле:
— Не стой столбом, пташечка! Такси вызывай!
— Я? — выдохнула она чуть заторможенно. — Я не могу! Я оставила телефон…
— Да, зачем такси? — недоумевал тот же Мазур. — Сейчас мой водитель отвезет вас, куда скажете. На твоей тачке в любое место вас и доставит!
Марат благодарно кивнул:
— Спасибо, дружище! Не откажусь!
— Не торопись! Подожди пару минут — сейчас все организуем!
Олег тут же принялся звонить нужному человеку и давать тому соответствующие распоряжения. И пока он занимался этим вопросом, Каримов с одержимостью конченого психопата не мигая разглядывал Юлю, все крепче сжимая в ладони ее нежные пальцы. Все отчаяннее желая увезти девчонку отсюда как можно скорее. Пока согласилась. Пока не передумала. Ибо себе он уже не доверял. Прекрасно понимал — его может жестко накрыть от ее близости в любую секунду. В любую!
«И хрен с этим что поделаешь! Что здесь, что в универе — одна беда!»
Зацепившись за последнюю мысль, мелькнувшую в сознании, он внезапно вспомнил кое-что важное. Предельно важное, если уж быть точнее.
«Черт подери! Я поцеловал ее на глазах у своих студенток!»
Разозлившись на самого себя за неосмотрительность, Каримов отыскал раздраженным взглядом ту неразлучную парочку — Закееву и Муравьеву. Девушки по-прежнему стояли у уже опустевшего столика Кристины (будто к земле приколоченные) и с ужасом таращились в их сторону, о чем-то переговариваясь. И мужчина догадывался, о чем именно.
«Твою мать! Расчирикались! Только сплетен нам не хватало!»
Недолго думая, Марат поманил их к себе общеизвестным жестом.
И когда ни одна из девушек даже не шелохнулась, грозно прогромыхал:
— А ну… подошли сюда! Живо!
На сей раз они подчинились. Оказавшись рядом, принялись нервно перешептываться между собой. Явно о чем-то спорили. Дождавшись, когда обе замолчат, Каримов окатил их ледяным взглядом и зловеще протянул:
— Так-так! Кое-кто оказался не в самое удачное время не в самом удачном месте? А у свидетелей судьба печальная! Что делать-то с вами теперь?
Студентки настороженно переглянулись, но не проронили ни звука.
— Институт окончить… хотим? — грозно. — Четвертый курс все же!
Эльвира содрогнулась. А после взволнованно воскликнула:
— Мы ничего не видели!
«Умница девочка! Всегда сообразительной была! Плюсик к карме!»
— Да! — поддержала ее Антонина. — То есть нет! Не видели!
