туза и «пять пики» – три туза. После этого первый партнер может задать следующий вопрос – «пять без козыря» означает «сколько у тебя королей?» И следующая заявка второго партнера ответит на этот вопрос тем же кодовым, искусственным языком чисел и мастей. Используя (совершенно законно) ограничения, налагаемые правилами игры, участники могут довольно много узнать о картах, которые были им неведомы в начале торгов.
У этих условных языков есть местные диалекты. Например, существует Римский Блэквуд, Блэквуд ключевой карты, Римский Блэквуд ключевой карты, Редвуд, Майнорвуд и Войдвуд. Они формируют бесчисленные намеки и варианты, а также вопросы, которые можно задавать и на которые можно отвечать. «Энциклопедия бриджа», выпущенная Американской лигой контрактного бриджа, содержит 100 страниц (мелким шрифтом и в два столбца) кратких описаний конвенций и систем. Названия конвенций представляют собой по меньшей мере занятное чтение: от Астро Кьюбид, Берген Друри и Кроухёрст до Сайн офф Вольффа и Двусторонней Вудсона. В книге «Конвенции современного бриджа» (Modern Bridge Conventions), вышедшей в 1981 году, содержатся более подробные описания, которые охватывают лишь небольшую подборку конвенций и занимают все 244 страницы этого справочника.
Тем не менее информация, которую даже лучшие бриджисты могут передать на языках этих конвенций, ограниченна. Существуют всего четыре масти, игра без козыря и семь уровней (от первого до седьмого по числу вожделенных взяток при шести обязательных и при 13 картах в руке), которые вы можете заявить. Кроме того, вы можете пасовать, заявлять контру и реконтру. Все это укладывается в 15 слов, которые вам разрешено произносить во время торговли. Более того, заявки должны все время возрастать, что еще больше ограничивает выразительные возможности языка.
«Первая заявка напоминает разговор на суахили, – сказал мне Алдер. – А в ответ вы говорите на урду».
Более того, эти языки должны быть общеизвестными. Вы с партнером должны раскрыть противникам структуру и тонкости своего диалекта, причем им разрешается задавать вопросы, например: «Что означала эта заявка?». Бридж – это игра общения, а не введения противника в заблуждение. Поэтому «самым серьезным из возможных нарушений» в бридже, согласно его официальным правилам, является обмен информацией с партнером вне установленных правил, то есть за рамками формального и публичного процесса торговли. Недозволенные языки являются смертным грехом в этой игре. Обман и предательство – восьмой и девятый круги дантова ада.
У бриджа нет древней родословной – он появился в викторианскую эпоху. Согласно Оксфордскому словарю английского языка, первое упоминание о нем датируется 1843 годом, когда это слово появилось в мемуарах сэра Джеймса Педжета, английского хирурга, сына пивовара и судовладельца. Другим его наследием является описание «болезни Педжета» – заболевания, характеризующееся деформацией костей. «Мы развивали свои умственные способности в интеллектуальных играх – багатели и бридже», – писал он. В одном из первых упоминаний игры ее называют биричем, или русским вистом. Это описание появилось в небольшой брошюре 1886 года, один экземпляр которой ныне хранится в Бодлианской библиотеке Оксфордского университета, а ее авторство приписывается некоему Джону Коллинсону. «Как и в коротком висте, играют четверо; снятие карт для партнеров, тасование и сдача такие же, за исключением того, что ни одна карта не открывается как козырь», – говорится в брошюре (выделение курсивом соответствует оригиналу). Далее поясняется, что слово «бирич» первоначально означало «без козыря». Еще один вариант этимологии, восхитительный, хотя почти наверняка недостоверный, связывает происхождение слова бридж (bridge – «мост») с парой партнеров по игре, которые жили по разные стороны Босфора в Турции. Каждый вечер перед началом игры им приходилось решать, кому переходить мост.
Вист, упоминаемый Коллинсоном, старше бриджа на сотни лет; в него до сих пор играют в определенных кругах[66]. По сути вист – это бридж без торговли (козырь определяются простым переворачиванием карты) и без болвана. В 1529 году Хью Латимер, епископ Вустерский, произнес проповедь, в которой порицал аналогичную игру под названием триумф. «И коль скоро вы имеете обыкновение отмечать Рождество за игрой в карты, – сказал он своим прихожанам, – я намереваюсь, с Божьего соизволения, раздать вам Христовы карты, через кои воспримете вы правила Христа». Позднее Латимера сожгли на костре.
История перехода от виста к бриджу не слишком хорошо документирована. Кто-то решил, что торговля позволит сделать выбор козырной масти более интересным, а еще кому-то пришло в голову, что руку болвана нужно переворачивать. Эти идеи стали примечательными стратегическими усовершенствованиями. Во-первых, теперь козырная масть уже не была результатом простой случайности – она стала итогом действий игроков. Во-вторых, благодаря открытию карт в руке болвана возникла плодотворная информационная асимметрия: разыгрывающий знает все 26 карт своей пары, тогда как вистующие должны угадывать половину карт своей. В силу этой асимметрии бридж занял оптимальную позицию между удачей и мастерством и позволяет разыгрывающему совершать, как кажется, настоящие чудеса игры в карты. Правила аукционного бриджа, обогащенные таким образом, были установлены в английских клубах к началу XX века.
Более близкая к нашему времени история бриджа тесно связана с именем Гарольда Стирлинга Вандербильта, яхтсмена, наследника железнодорожного магната и троекратного защитника Кубка Америки на яхтенных гонках. Вандербильт внес заметный вклад в игру, находясь на борту парохода Finland – океанского лайнера, направлявшегося в Гавану, – во время прохождения Панамского канала в 1925 году. Недовольный системой подсчета очков в промежуточной версии игры – аукционном бридже, Вандербильт позаимствовал из французской карточной игры под названием плафон некоторые критерии определения победителей и проигравших.
«Многолетний опыт игры в разновидности виста был, как я полагаю, предпосылкой для приобретения квалификации и знаний, необходимых для развития игры, – писал Вандербильт позднее. – Я назвал ее контрактным бриджем и ввел в нее не только лучшие свойства аукционного бриджа и плафона, но и ряд новых интересных особенностей: премиальные очки за заявленные и реализованные шлемы, зоны уязвимости и десятичную систему подсчета очков, что за счет увеличения ценности взяток и самой игры, а также всех премиальных и штрафных очков, неминуемо должно было повысить популярность контрактного бриджа». (Шлем означает взятие 12 из 13 взяток, или всех 13; зона уязвимости – ситуация, при которой штрафы и вознаграждения, возможные для пары, резко возрастают.) И действительно, модернизированная игра стала хитом. «Он более чем кто-либо заслуживает титула отца контрактного бриджа, – говорилось в некрологе, напечатанном в 1970 году в New York Times, – игры, которая за два десятилетия распространилась настолько, что ею увлеклись 40 млн человек во всем мире».
Этому повальному
