– Получить ведьминские заговоры не так легко, как тебе кажется, в основном из-за непрекращающейся враждебности между расами. Большинство колдунов не занимаются ведьминской магией, несмотря на всю ее практичность. Для тех же, кто хочет получить эти знания, как я, они могут оказаться труднодоступными. Вполне понятно, что ведьмы не желают предоставлять нам доступ к своей силе. Заговоры нижнего уровня общеизвестны, но заговоры и заклинания более высокого уровня охраняются теми немногими ведьмами, которые сами умеют их использовать.
– Их в состоянии использовать любая приличная ведьма. Даже четвертый уровень не так уж и сложен, если есть опыт, – я колебалась, вспоминая сказанное Саванной. – Если конечно это не ведьма, предпочитающая магию колдунов, в таком случае, как я подозреваю, ты можешь никогда не добраться до этого уровня.
– Вот именно. Даже ведьмы Кабал-кланов, которые способны на самые трудные ведьминские заговоры и заклинания, не любят делиться информацией. Учитывая мое положение в Кабал-клане, они не смеют отказывать мне, если я прошу, но я подозреваю, что они выпускают одно или пару важных слов в заклинании, и в результате кажется, что у меня просто недостает способностей для правильного его использования.
– Пассивно-агрессивные ведьмы. Здесь тоже есть несколько таких, – я взяла печенье с тарелки, которую между нами поставил Кортес. – Итак, что ты хочешь знать?
– Вначале – как стать невидимым.
Я притворилась, будто подавилась печеньем.
– Давай просто начнем с самого верха, а? После обездвиживающего заговора это, вероятно, самый лучший способ защиты, который у нас есть. Неудивительно, что работающие на Кабал-кланы ведьмы тебя обманывают.
– Значит – нет?
– Да, но это тебе дорого обойдется, и я не имею в виду доллары – хотя это мог бы оказаться неплохой способ уменьшить величину счета, который ты мне выставишь.
Кортес тоже взял печенье.
– Говоря про счет, я должен заметить, что разговоры о деньгах были только частью моего изначального образа жадного до работы и денег юриста. Мои услуги, так сказать, предлагаются pro bono publico.[23] Однако если хочешь заплатить мне, имея выбор между оплатой деньгами и магическим вознаграждением, я предпочту последнее.
– Ты предпочтешь новые заговоры наличным? – я улыбнулась. – Значит, ты такой же, как я. Однако предупреждаю тебя, поскольку я сама всегда сделаю тот же выбор, что предпочту оплатить выставленный тобой счет наличными, и обменяться заговорами.
Он хитро улыбнулся.
– Вполне приемлемо. Так как насчет «невидимки»?
– Здесь у тебя преимущество, поскольку я знаю очень мало колдовских заговоров и заклинаний. Вот, например, то, которым ты воспользовался на днях – по-моему, Саванна назвала его вырубающим – но она его знает, поэтому я ему обучусь у нее. Есть заговор, предотвращающий бесчинства, который вроде бы не сработал, однако, имея рядом с собой Саванну, мне он вполне может потребоваться.
– А ты знаешь успокаивающий заговор, который сработал. Я определенно хотел бы его освоить.
Я пила кофе маленькими глотками, напрягая мозг, чтобы вспомнить колдовские заговоры и заклинания.
– Установка барьера – определено хочу это освоить.
– Барьера? – брови Кортеса поползли вверх. – Это, как ты сама выражаешься, тебе дорого обойдется. Я сам еще не до конца его освоил.
– «Невидимку» меняем на установку барьера?
Он кивнул и взял еще одно печенье.
– И успокаивающий на предотвращающий бесчинства, – я рассмеялась. – У меня ощущение, будто я тут меняюсь открытками или играю в «Монополию».
– Ты играешь в «Монополию»? Я всегда подозревал, что мой отец что-то там делает неправильно.
– А как твой отец в нее играет? Или я не смею спрашивать?
Кортес откусил кусочек печенья и прожевал перед тем, как отвечать.
– Он очень серьезно относится к делу. Его целью всегда была власть над миром, любой ценой. Чтобы выиграть, нужно контролировать все имущество и довести конкурентов до банкротства. Взятки, ростовщические проценты, проценты от доходов и зарплаты, выплачиваемые работодателю – это всегда была очень сложная, запутанная, жестокая и беспощадная игра.
– Звучит… интересно.
– Определенно присутствовал вызов, но ты оставался с чувством, что достиг относительно малого, заплатив излишне высокую цену морально. И как ты можешь представить, в конце концов, это совсем не было развлечением. Я вскоре начал спорить о более справедливом распределении активов, уменьшении процентных ставок и финансовой помощи тем, у кого возникли временные финансовые трудности. Конечно, отец со мной не соглашался, но не смог меня переубедить и вскоре я перестал с ним играть. Боюсь, это был один из первых знаков, предупреждающих, что случится в дальнейшем.
Я рассмеялась и покачала головой.
– Значит, как я догадываюсь, ты больше не играешь в «Монополию»?
– Это не моя игра.
– А какая игра твоя? Что ты любишь делать, когда не спасаешь мир?
Он доел печенье.
– Игры никогда не были моей сильной стороной. А спорт еще меньше. Однако я довольно неплохо играю в покер. Блефую хорошо, и этот навык помогал мне заработать кое-какие деньги, когда возникала необходимость.
– Могу представить, – улыбнулась я.
– А ты?
– Со спортом тоже не очень. Хотя мне нравятся игры. Все, что весело. Больше всего люблю бильярд.
– Бильярд? – его брови поползли вверх.
– Что? Я не выгляжу, как сильный игрок в бильярд? Бильярд обожаю. Он помогает мне концентрироваться и тренировать точность, необходимую для заговоров и заклинаний. Если ты в состоянии попасть в лузу в шумной бильярдной, когда тебе пытаются помешать друзья, а у тебя в организме еще циркулируют несколько бутылок пива, то сможешь и заговор применить в самых худших условиях.
– Это имеет смысл. Признаю: мне бы помогла практика использования заговоров и заклинаний в неблагоприятных условиях. А ты находишь…
Его перебил резкий свист. Кортес нахмурился и посмотрел в направлении звука, в дверной проем, на автоответчик.
– Похоже, твой перегруженный аппарат, наконец, сдался, – заметил Кортес.
Когда аппарат опять свистнул, я быстро поднялась на ноги.
– Нет, с аппаратом все в порядке. Я зашла в кухню и включила звук.
– Пейдж! Сними трубку! – крик Адама разнесся по кухне. – Если ты не ответишь, я подумаю самое худшее и прилечу следующим рейсом…
Я подняла трубку.
– Хорошее оправдание. Я уверена, ты можешь догадаться, почему я не отвечаю на звонки.
– Потому что звонков слишком много, а у тебя не десять рук и не хватает друзей.
– Не хватает друзей?
– Не хватает поддержки друзей. Дело в том, что ты, очевидно, могла бы воспользоваться моей помощью.
