Таню подвели к небольшим сходням и подтолкнули вперед. Девушка увидела, что на берегу, на каком-то пне горделиво сидит Метай – вожак взбунтовавшихся воинов. Остальные стражники, стоя вокруг него полукольцом, выжидающе смотрели на нее. Скосив глаза в сторону, Таня увидела огромный догорающий костер, от которого шел жуткий запах. Она поняла, что на этом костре только что сожгли Ариса, и слезы сами навернулись на глаза.
Таню подтолкнули вперед. Спустившись по шатким сходням, что было непросто со связанными руками, и изо всех сил стараясь не поскользнуться на размокшей земле, Таня подошла к Метаю.
– Ну, расскажи нам, девка, как погиб Арис, – скомандовал Метай.
– Вы что, думаете, что я его убила? – насупилась Таня.
Дружный гогот был ей ответом.
– Да не, девка, уж до такого из нас никто не додумается, – хихикнул Метай.
– Ну, так зачем же связанной меня держите? – спросила Таня. – Или за свои жизни опасаетесь?
Новый взрыв хохота.
– Развяжите ее, – махнул рукой Метай. – Все равно деться ей некуда. Лес кругом. Да и от нас уйти непросто. А ты, девка, давай, рассказывай, пока мы по-доброму спрашиваем.
Веревка была снята, и Таня, стараясь быть как можно спокойнее, принялась рассказывать о страшных события прошлой ночи. Когда она закончила, Метай с сомнением покачал головой.
– Ну, а у нас как ты оказалась в доспехах внутренней стажи?
Таня рассказала и об этом.
– Как же ты смогла двух стражников-то уложить? – изумился Метай. – Они хоть и слабаки, но все ж…
– До того, как меня похитили, я училась боевому искусству у ритера Никиты, – заявила Таня.
По рядам собравшихся пронесся изумленный ропот.
– Чудно, – хмыкнул Метай. – Не слыхал я, чтоб баб бою учили. Ну да кто их, ритеров, поймет. Значит, говоришь, бежать Арис с тобой хотел. Чудно. А знала ты давно его?
– Впервые я увидела его три месяца назад на торгу, – ответила Таня.
– А он тебя приметил? Видать нет, раз тогда же не приголубил. Когда он к тебе впервые пришел?
– Позапрошлой ночью.
– И сразу бежать решил? От дворца? От жалования такого? Да кто б ему столько дал, сколько Урята отваливал? От команды своей бежать решил? Ой, не верю.
– Да ладно тебе, Метай, – крикнул один из стражников. – Арис же ритер. Кто его поймет?
– А кто ей поверит, – кивнул на Таню Метай.
– Это верно, – загудели стражники.
– Можете не верить, – гордо ответила Таня. – Все было, как я сказала. Если не верите, то это ваше дело.
– Да нет, твое, – оскалился Метай. – Мы-то ведь не внешняя стража более. Вне закона мы нынче. Разбойниками станем с сегодняшнего дня. Команда мы крепкая. Арис нас, ох, сурово отбирал. Три десятка нас здесь. Нам и одинокий ритер не страшен. Да и против сотни городской дружины еще поглядим, кто сдюжит. За каждым из нас по несколько войн и сотни боев. Боги ведают, сколько дней нам еще на земле отмерено. Но решили мы, сообща, прожить их весело и в свое хотение, никому не кланяясь. Лишь себе служить будем. Так что, кроме наших желаний, нет для нас ни законов, ни преград. И всякий, кто в наши руки попал, – наш пленник и раб.
Имя Ариса для нас свято. Хороший он был командир, хоть и суровый. Многих нас грозными бойцами сделал. От того похоронили мы его со всеми почестями. И мстить мы за него будем Уряте и его людям до конца своих дней. И была бы ты жена Арису, особливо, если бы ребеночка от него прижила, мы бы тебя не оставили. Домик бы тебе отстроили, часть добычи бы приносили.
Да только не верим мы, что бежать он с тобой хотел да как с женой жить. Не такой он был человек. Ни одной красивой девки не пропускал, да ни у одной в постели долго не задерживался. Ты, видать, девка справная, раз он к тебе второй раз пришел. Но только не такой человек Арис был. Бросил бы он тебя, как других бросал. А раз так, значит, одна из многих полюбовниц ты его. А до того, кого он охаживал, нам дела нет. Ты для нас не лучше других. А стало быть, такая же рабыня, как и всякая, кто нам в руки попадется. Верно я говорю?
– Верно, – хором закричали обступившие Таню воины.
– И выбор у нас такой нынче, – продолжил Метай, уже обращаясь к товарищам. – Продать ее торговцу рабами, вместе с теми двумя, или среди нас оставить. Не каждый же день мы деревни будем брать да местных баб нагибать. Девка она справная. Арис на кого попало не бросался. Очередь промеж себя установим, кто в какой день с ней будет. А меж этим делом будет она нам стирать, еду готовить, да обшивать.
– Оставить, оставить, – закричали в толпе.
– Вот и порешили, – Метай поднялся на ноги. – Никто не против, если я как вожак первый ее возьму?
– Бери, – крикнул кто-то.
Таня резко сорвалась с места и попыталась с разбега пробить строй обступивших ее воинов, но ее схватили и под общий хохот и свист снова вытолкнули в центр круга.
– He, от нас не убежишь, – добродушно сообщил Метай. – Привыкай, девка, к новой своей роли. Да, одежда-то у тебя совсем не как рабыне положено. Снимай-ка ты с себя все. Заодно и мы посмотрим, какая птичка в наши сети залетела.
Тяжело дыша, Таня смотрела на своих похитителей. Ею овладело отчаяние. Было ясно, что отбиться от обступивших ее бойцов она не в состоянии. Но и мысль о том, чтобы стать рабыней и сексуальной игрушкой этих разбойников, приводила ее в ужас. Даже ради спасения жизни, даже ради возможного грядущего побега она не желала подчиниться им. Она вдруг поняла, что если сдастся сейчас, то сдастся навсегда и окончательно. Что сломает этим некий стержень, за который держалась всю жизнь, что предаст этим их с Арисом любовь и саму себя. Холодная решимость сохранить честь даже ценой собственной жизни поднялась в ней и вытеснила все: страх, жалость к себе и даже ненависть.
– Ну же, раздевайся, – нетерпеливо бросил Метай.
– Нет, – выкрикнула ему в ответ Таня.
Было что-то в этом выкрике необычное для этих людей. Наверное, не раз среди многочисленных войн, через которые они прошли, приходилось им насиловать захваченных в плен женщин, и не раз доводилось им слышать этот крик: «нет». Но видно, было что-то в Танином крике такое, что заставило их разом замолчать и переглянуться.
– Ну, на нет и суда нет, – спокойно ответил Метай. – Пеняй на себя, девка. Сейчас узнаешь, каково нам отказывать.
Он медленно двинулся на пленницу. Таня спокойно следила за его приближением. Когда от Метая ее отделяло не более метра, она по-кошачьи скользнула вперед и нанесла легкий удар ладонью в нос противнику, а потом, обхватив его лицо рукой, сильно надавила двумя пальцами на глаза. От неожиданности Метай вскрикнул, прогнулся назад и рухнул на землю. Быстро присев, Таня выхватила меч из его ножен и отступила, держа оружие на изготовку.
По рядам воинов пронесся вздох изумления. Несколько человек даже обнажили мечи. С удивительным проворством Метай вскочил на ноги и быстро отступил, моргая глазами. Зрение, кажется, еще не до конца вернулось к нему.
– Ах, так, – прорычал он, придя в себя. – Ну, ты об этом горько пожалеешь.
Он выхватил меч у одного из воинов и снова двинулся на Таню. Девушка ждала его, не двигаясь. Ей овладело удивительное спокойствие.
Метай поднял меч и ринулся вперед. Удивительно, но за мгновение до атаки Таня почувствовала, какой она будет и когда начнется. Действуя почти машинально, она сместилась чуть в сторону, слегка присела, пропустила клинок противника над головой и ринулась вперед, в отчаянном выпаде упав на колено. Она не целилась никуда конкретно, просто била по огромной, нависшей над нею туше, но меч будто сам выбрал самую незащищенную точку в доспехе воина, проскользнул под металлический нагрудник, прорвал кольчужную юбку и глубоко вошел в плоть врага.
Метай застыл на месте. Глаза его выкатились от изумления и боли. Рот приоткрылся. По рядам воинов пронесся новый вздох изумления, а потом наступила гробовая тишина. И в этой тишине Таня резким движением вырвала меч из тела, поднялась на ноги и отошла на шаг назад. В первое мгновение она сама испугалась того, что сделала только что, но противный чавкающий звук извлекаемого из тела оружия вернул ей холодную решимость сражаться до конца, умереть, но продать при этом свою жизнь подороже. Метай еще несколько секунд смотрел на нее ошалевшим взглядом, а потом взор его помутился, и он рухнул на землю.
Мгновенно все вокруг пришло в движение. Копья склонились параллельно земле и теперь смотрели на Таню-В воздухе засверкали мечи.
– Смерть ей, смерть, – орали бойцы.
«Ну, вот и все, скоро я увижу Ариса», – пронеслось в Таниной голове.
Она подняла меч, готовясь с честью принять свой последний бой. На мгновение над поляной повисла тишина, и Таня чувствовала, что это то мгновение, после которого воины ринутся на нее.
– Смерть настигнет всех, рано или поздно. Не так важно, когда. Важно, с чем ты придешь к своему последнему часу.
В первый миг Тане показалось, что голос прозвучал у нее в голове. Но по тому, как удивленно озирались обступившие ее воины, девушка поняла, что все они слышали эту странную фразу. Внезапно все взоры обратились на ладью. Там на палубе стоял высокий, худощавый, седой ритер. Стоял настолько неколебимо, что можно было подумать, что это изваяние. Только ветер колыхал его белую, как снег, бороду. Тане показалось, что она где-то уже видела этого человека.
