– У нас есть для тебя сюрприз, – холодея, произнес Китис.
– Обожаю сюрпризы, – буркнул Арис и повернулся к топчущимся у дверей воинам. – Уходите. Вас все это не касается. Но когда мои мечи покинут ножны, пощады не будет никому.
Чувствовалось, что стражники отчаянно трусят, но никто из них не двинулся с места.
– Те из них, кто сегодня побежит, будут казнены, – сообщил Китис. – Те, кто выживут, получат огромную награду.
– Значит, они умрут все, – спокойно заявил Арис. Его мечи сверкнули в воздухе.
– Вперед, – крикнул Китис.
Встав двумя рядами, щит к щиту, стражники медленно двинулись на Ариса.
– Забавно, – усмехнулся ритер.
Он даже не принял боевую стойку и спокойно наблюдал, как приближаются нацеленные ему в грудь наконечники копий. Однако, когда расстояние сократилось до нескольких сантиметров, быстро поднырнул под них, перекатился, подрубил ногу ближайшему воину и вскочил на ноги прямо посередине строя. Стражники бросились в стороны, но прежде, чем они успели отскочить, еще два разрубленных тела рухнули на ковер.
– Атаковать! – заорал Китис.
Снова сомкнув щиты, воины попробовали напасть на противника с двух сторон, но Арис, перерубив одним ударом древки сразу двух копий, ринулся в другую сторону, ввинтился в строй врагов, и его клинки тут же окрасились кровью.
– Врассыпную! – скомандовал Китис.
Стражники выполнили приказ с завидным проворством, но при этом еще трое из них остались на полу. Арис застыл посреди комнаты, держа мечи на изготовку. У его ног катался по полу и орал безумным голосом воин с отрубленной лодыжкой.
И тут Таня увидела в дверном проеме пятерых арбалетчиков. Двое из них целились с колена, трое стоя.
– Арис! – закричала она что есть мочи.
Он тоже увидел стрелков, но слишком поздно. Крючки были спущены, и пять стрел уже отправились в полет. Две прошли мимо цели, но три с противным чавканьем впились в огромное тело воина. Общий вздох пронесся по комнате, а потом наступила гробовая тишина. Даже воин с отрубленной ногой затих, очевидно, потеряв сознание. Арис стоял, покачиваясь, и удивленно смотрел на окруживших его людей.
– Как жалко, – тихо вымолвил он и вдруг с неожиданной мощью развернулся и метнул один из своих мечей в Китиса.
Оружие пробило нагрудник стражника и вышло из спины. Воин пошатнулся и рухнул на пол. И только после этого со страшным грохотом упал Арис. Все почему-то отшатнулись назад, и только Таня с диким криком бросилась к возлюбленному. Она перевернула его на спину, подняла голову и принялась покрывать его лицо поцелуями, словно надеялась вернуть ими жизнь умирающему телу.
– Арис, не уходи, – кричала она.
– Как жалко, – снова прошептал он. – Только вернулся к ней…
Из его горла хлынула кровь. Он дернулся и затих.
Таня не помнила, что она кричала, не осознавала, как трясла голову любимого, словно тщилась разбудить, вернуть к жизни, не чувствовала, как слезы ручьями текут из ее глаз. Сознание начало возвращаться к ней только после того, как кто-то грубо схватил ее сзади, оттащил от тела возлюбленного, поставил на ноги и крепко связал ей запястья за спиной.
Комната наполнилась воинами внутренней стражи. В большинстве своем это были юноши, иногда почти дети. Все они боязливо обходили тела своих павших товарищей, бледнели, видя кровь на коврах, и не решались подойти к телу Ариса, словно и мертвый ритер был еще опасен для них.
Внезапно они расступились. В комнату вошел наместник. Осмотрев поле боя, он брезгливо поморщил нос и пробормотал:
– Какой кошмар. От этих ритеров вечно одни неприятности.
Его взгляд упал на лежащего в стороне Китиса.
– Бедный Китис, – как-то притворно вздохнул боярин. – Он был хорошим другом и верным слугой. Проклятый Арис! Слава богам, что у нас теперь есть самострелы. Так, глядишь, и управу на всех этих мерзавцев найдем.
Подойдя к распростертому телу ритера, он со злобой ударил его ногой в лицо.
– Подонок! – заорала Таня. – Ублюдок! Сволочь!
– А, она здесь еще? – насмешливо взглянул на нее Урята. – Сейчас мы ею займемся.
– Прости, сиятельный боярин, – выступил вперед один из тех воинов, что были постарше, – но люди Ариса еще на постах. Узнай они, что здесь произошло…
– Все верно, – помрачнел боярин. – Надо сначала устранить опасность. Тем воинам внешней стражи, что сейчас на постах, поднести вино с ядом, от меня. Чтобы служба лучше шла. Через два часа их не станет.
– Десяток ушел в город, – напомнил воин.
– Когда вернутся, заприте их во внутреннем дворе и расстреляйте из самострелов, – распорядился Урята.
– Еще тридцать человек в казарме.
– Тоже вина им, бочку. От наместника славного города Hec. После полуночи сожжете тело Ариса в кузне. Когда все будет кончено, доложите. Я буду в спальной. – Наместник поискал кого-то глазами и ткнул пальцем в совсем молодого юношу. – Ты будешь охранять мой сон у постели. Мне надо отдохнуть и разрядиться после всего, что произошло. А рабыню отведите в камеру пыток, где на карауле внутренняя стража. Завтра днем я предам ее таким пыткам, что Дый в своем подземном царстве ужаснется. Это заговор, большой заговор. И все в нем замешаны: и Арис, и Леодр со своими дружками, и тот убийца, и эта змея, и даже та танцовщица, что обучала ее танцам. Им всем не будет пощады. Но дороже всех заплатит эта мерзавка. Ведь я оказал ей честь, я ее пожелал. А чем она мне отплатила? И с кем? С этим Арисом! Жаль, что и его я не смогу подвесить за причинное место. Но она заплатит мне за двоих.
Держащие Таню стражники потащили ее к выходу.
– Нет, не вы, – окликнул их наместник. – Все старшие воины сегодня встанут в карауле у моих дверей. Пусть ее отведут в подземелье младшие.
Двое совсем юных парнишек, лет шестнадцати, подхватили Таню и потащили к выходу.
– Ты покойник, Урята! – с яростью крикнула девушка.
– Повторишь мне завтра это на колу, с отрезанными сиськами, – хохотнул тот.
Глава сорок вторая,
о том, как важно находиться в хороших отношениях с собственной охраной
Таню долго вели какими-то коридорами и подземными ходами. Девушка не сопротивлялась. Внезапная смерть возлюбленного полностью парализовала ее волю и сознание. И лишь когда стражники втолкнули ее в просторный мрачный зал, оборудованный множеством пыточных приспособлений, ее босые ноги ощутили холод каменного пола, и весь ужас нынешнего положения стал ясен ей. Но страха перед пытками и смертью не было. Единственное, что владело ее сознанием теперь, это жажда немедленной и жестокой мести. Но прежде надо было вернуть себе свободу. Ее конвоиры, меж тем, стояли в нерешительности.
– Ну что, будем привязывать? – Стражник, который выглядел помоложе, кивнул на установленный посредине комнаты столб с железными цепями.
– А может, на дыбу? – спросил второй. – Помнишь, как хозяин вчера осерчал, когда того убийцу сразу на дыбу не вздернули.
– Верно, – согласился первый. – Но он же не сказал, что на дыбу. Сказал, чтобы просто в пыточную отвели. Мало ли чего он задумал.
– Пожалуй, – кивнул старший. – Давай к столбу. Оно и нам сподручнее. Так рассмотреть ее будет лучше. А пока хозяин не придет, девку лапать можно будет всяко.
– Чего? – не понял младший.
– Ты что, девок никогда не лапал?
– Нет, – признался первый.
– Эх ты, голова, – покровительственно пожурил старший. – Если только с наместником миловаться, так и кое-что в штанах засохнет. А у девок знаешь, как сладко бывает. Давай-ка ее к столбу. Я тебе покажу кое-что.
– Погодите, ребята, – вступила в разговор Таня. – Вы что, ни разу с женщинами не занимались любовью?
– Нет, – выдавил старший.
Он тоже был сильно смущен, но младший так вообще покраснел до кончиков ушей.
– Ну, так за чем же дело стало? – через силу усмехнулась Таня. – У нас еще целая ночь впереди. Завтра меня казнят. Так доставьте мне последнее в жизни удовольствие. А, мужчины!
С трудом подавляя отвращение, она старалась, чтобы ее голос звучал как можно более распутно. Юные стражники, тем временем, смотрели на нее, широко открыв глаза.
– Ну, ты шлюха, – пробормотал, наконец, старший.
– А тебе-то что? – усмехнулась Таня. – Смотри, тебе танцовщица предлагает, на которую сам наместник запал да обломился. Другого такого случая не будет.
– Это верно, – кивнул заметно осмелевший старший. – Ладно, уговорила. Вставай на колени и нагибайся.
– Так не пойдет, – покачала головой Таня. – Так и мне удовольствия не будет, и вы того, что могли бы, не получите. Развяжите мне руки, и я покажу вам, как приятна любовь женщины.
Старший задумался.
– А не сбежит она? – испуганно спросил младший.
– Да куда ей, из дворца-то, – фыркнул старший. – Ладно, девка, ты в этом деле, видать, большая мастерица. Покажи нам, что умеешь, в последний раз.
Он отложил копье и торопливо принялся развязывать Танины руки. Как только девушка почувствовала, что веревка ослабевает, она воровато оглянулась.
