А ещё - как у его локтя на миг обозначился прозрачный контур воздушного щита.
- Что бы ни случилось, - сказал он, невзначай прислонившись спиной к двери, - всем оставаться там, где вы стоите.
Эльфийка замерла, только и успев, что откинуть крышку.
Ясно. Колдун наверняка укрыл нас защитным барьером, и какой бы козырь ни оказался у убийцы в рукаве - на нас он не подействует.
- Быстрее, - Дэнимон нетерпеливо подался вперёд, так, что от эльфийки его отделяла только длина клинка, почти упиравшегося Авэндилль в ухо. Видно было, как преломляется воздух там, где сталь пересекла границу магического щита - барьер не пропускал ничего снаружи, но не изнутри.
- Принц, отойдите назад.
Это был почти приказ, и за твёрдостью в голосе Лода я прочитала тревогу.
Послышалось звяканье, тихое и глухое, точно кто-то мял в ладони горсть гальки: эльфийка перебирала свои украшения. Потом принялась выкладывать их на стол, одно за другим. Кольца, ожерелья, браслеты, почти все - в золотисто-зелёных тонах.
Горло от волнения сжалось так, что трудно было дышать.
Шестьдесят восемь миллиардов семьсот девятнадцать миллионов...
- Отойдите, - повторил колдун, сощуренными глазами следя за тем, как Авэндилль ищет что-то, - и опустите меч. В этом нет нужды.
- Нет, я...
Эльфийка в очередной раз вынула пальцы из шкатулки.
Сжимая в них маленький белый кристалл, похожий на кварц.
А потом мир обратился чистой белизной - и на меня навалилась беззвучная чернота.
Я ослепла, оглохла, потерялась в тёмной тишине. Потом врезалась спиной во что-то. Упала? Ударилась об пол? Нет, это стена, я просто отпрянула к ней, а пол - вот он, под ногами, а, протянув руку, нащупаешь мантию Лода...
Я всё там же, всё в той же комнате, всё в том же дворце. И всего лишь подпала под действие магического аналога светошумовой гранаты.
Вспомнив напутствия Лода, я замерла. Отчаянно моргая, считая мгновения в тишине, нервно ожидая, пока пройдёт действие заклинания.
Слух вернулся первым.
- ...спокойно, оставайтесь на местах! - крик колдуна с трудом пробивался сквозь мутную пелену: казалось, из моих ушей медленно вынимают вату. - Я запечатал комнату и закрыл нас барьером, она не сможет ни убежать, ни причинить нам вреда! Заклятие безвредное, скоро всё восстановится, но проходит даже через...
- Все целы? Мне казалось, я ранил кого-то! - в словах Дэнимона сквозила лёгкая паника. - Когда меня ослепило, я отшатнулся и взмахнул мечом, и я почувствовал...
В темноте проявились очертания предметов. Потом начало светлеть - постепенно, сначала оборачивая мир в густую серость, затем разрисовывая его выцветшими было красками.
Я не сразу поняла, почему в наступившей вдруг тишине - уже не колдовской - Лод рванул вперёд.
Но когда разглядела, что скрывала темнота - забыла вдохнуть.
Она лежала там же, у окна. Светлые волосы пропитываются краснотой, голова повёрнута под каким-то странным углом, рот беспомощно открыт, стеклянные глаза смотрят прямо перед собой. Под шеей, по которой с левой стороны до кадыка алой ленточкой протянулась глубокая рана, растеклась тягучая вишнёвая лужа.
А Дэнимон стоял чуть поодаль, оцепенев. Так и сжимая в опущенной ладони меч.
С кончика которого на дерево размеренно капала кровь.
Лод рухнул на колени, накрыл ладонью разрезанное горло эльфийки, пачкая мантию и пальцы тошнотворным багрянцем, колдовским сиянием пытаясь исправить, исцелить, заставить снова дышать - бесполезно. Я понимала это так же хорошо, как должно быть, понимал он; но из всех, кто был в комнате, никто ещё не мог признать и принять того, что случилось.
Включая меня.
Барьер не в силах был помешать острой стали мазнуть эльфийку по горлу. Она хотела сбежать, но вместо этого напоролась на меч. И умерла - вместе со всеми надеждами.
Потому что теперь, даже если мы найдём перстень - мы ничего, ничего, ничего не докажем.
Неужели всё? Из-за случайности, из-за ерунды, так просто, так глупо, так...
Рядом со мной громыхнуло, и дверь ударилась о стену так, что почти слетела с петель. Сначала в комнату ворвались семеро стражей, проскочив мимо меня, вжавшейся в стену; за ними прошествовал Хьовфин, сопровождаемый шелестом серебряных одежд. Замер, глядя на открывшуюся его взору картину.
На своего наследника, который был у тёмных - и теперь стоял над мёртвой светлой, сжимая в руках окровавленный клинок. Рядом с дядей-изменником.
Без ошейника.
Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какие выводы сделает Хьовфин.
- Так ты тоже избрал сторону тьмы, - губы Повелителя побелели от гнева, голос звенел потрясением и яростью; сузившиеся глаза перевели взгляд с одного сына на другого. - Вы оба!
- Отец, - Дэн сбился на почти шёпот, - послушай...
- У меня больше нет сыновей. Стража!
А вот это уже не просто плохо - хуже некуда.
Я бочком скользнула по стене, прильнув к платяному шкафу, молясь, чтобы меня не заметили. Что делать, что делать, что...
- Фин, нет! - Фрайн отчаянно вырвался вперёд, встав прямо перед братом, раскинув руки: точно хотел разом заслонить всех присутствующих. - Мы...
- С тобой я позже разберусь. Вырубить его!
Взмах руки одного из стражников, человека, начертавшего рунную вязь - и Фрайндин, закатив глаза, рухнул на пол.
- Убить их! - Хьовфин сорвался на хриплый крик. - Убить их всех!
- Фин...
Одинокий голос Эсфориэля заглушил звон клинков. Дэнимон принял удар одного стражника на свой меч, Восхт посохом заслонил Фаника от другого, отражённое заклятие третьего пёстрыми искрами осыпалось с барьера Лода. Остальные светлые медлили, и надежда сверкнула во мраке робкой искрой.
Они не рвутся убивать своих принцев. Не все. Может, если обезвредить немногочисленные горячие головы, если всё-таки поговорить с Фином, если заставить его нас услышать...
Рыжиной полыхнула в дверном проёме знакомая кудрявая грива - и искру затопило волной болотной безнадёги.
- Фрайн! - завопила Машка, с порога призывая огненный клинок. - Фрайн, что с тобой?!
Судорожно завертела головой, пытаясь понять, что происходит - и увидела меня.
Ну почему, почему ты всегда появляешься так не вовремя...
- Ты, снова ты!!! - завизжала Сусликова. - Что вы сделали с моим Фрайном, сволочи?!
- Алья! - тоскливо выкрикнул Лод.
Прежде, чем Машка понеслась вперёд, колдовской вихрь подхватил меня, унося прочь из золотого дворца. Закружив голову, завертев до тошноты, швырнул на сливовый ковёр.
Я приподнялась на локте - сил встать не осталось. Посмотрела на Алью и Морти, восседавших за овальным столом в башне Повелителя, с управляющими кольцами на пальцах: глаза второй были растерянными, первого - пустыми. Обвела взглядом Лода, выпачканного в крови, и Эсфориэля, молча опустившего руки. Фаника, кубарем прокатившегося к камину, Восхта, так и сжимавшего в дрожащих руках водяной посох, и Дэна - рухнувшего на пол неподалёку от меня, рядом с клинком, который наконец-то выпустил из пальцев.
И в сознании, едва ли не впервые в жизни опустевшем, находила только одно слово: глупо.
А потом - ещё три.
Вот и всё.
Фаник, закашлявшись, перевернулся на спину. Кое-как сел, прислонившись к стене.
- Ладно. Это было не слишком хорошо. - Младший эльфийский принц выдавил из себя кривую улыбку. - А запасной план у нас есть?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. НОЧЬ СВЕТА
Когда Морти тихо вошла в лабораторию своего хальдса, тот сидел за столом, увлечённо записывая что-то. В одиночестве. Металлический конец пера скользил по пергаменту, деревянный - выписывал в воздухе кружева, подчиняясь перепачканным чернилами пальцам; бледное лицо колдуна было спокойным, взгляд - сосредоточенным. Рядом стояла остывшая кружка с чаем, спящий Бульдог сопел под креслом.
Ничего необычного.
И только синие круги под глазами выдавали, что Первый Советник Повелителя дроу не спит четвёртый день.
