ГЛАВА ШЕСТАЯ
1
На следующий день Нестеров записал подробнейшие и, надо признать, не только охотные, но и на девяносто пять процентов правдивые показания свидетельницы Марьи Алексеевны Гавриленко, бывшей Пупченко. Недостающие до полной истины пять процентов относятся к самовольно «конфискованному» свидетельницей имуществу Гавриила Окунева.
Надо сказать, что дорогой костюм Гавриила Окунева, из серо-голубой шерсти, отчищенный и отглаженный, красовался на плечах почтенного молодожена Гавриленко, который уж никакого отношения к делу не имел.
Нестеров чувствовал какую-то заинтересованность и стремление свидетельницы снабдить следствие наибольшим числом данных о весьма неприглядном облике Гавриила Окунева. Раза два повторив без всякой нужды, что у нее никаких вещей Окунева не осталось, бывшая Пупченко, по глупости, уподобилась тому участнику детской игры, который должен говорить: «теплее», «жарко», «тепло». Но Нестеров сам на этом не остановился.
Пупченко опознала Александра Окунева по фотокарточке. Вообще она очень хорошо и даже красочно восстановила все, что видели ее глаза, включительно до формы шляп, ленточки, цвета сорочки и костюма, туфель и, конечно, посиневших и вздутых ушей Гавриила Окунева в тот день, когда он покинул ее дом.
Если мыслила Пупченко, мягко выражаясь, слабо, то память у нее была отличная – это бывает у глупых людей чаще, чем принято думать. Вероятно потому, что люди типа Пупченко не слишком перегружают свою память собственными мыслями.
Нестеров поблагодарил гражданку Пупченко от лица следствия, и она удалилась, довольная собой и плененная «манерами» следователя. Свидетельница обещала сама прийти, если у нее появится что-либо дополнительное.
Кстати сказать, от Марьи Алексеевны Гавриленко, бывшей Пупченко, и пошла гулять сначала по Н-ку, а потом и по части Кавказа удивительная и смелая версия о похождениях братьев-разбойников Окуневых и преследовавшего их московского сыщика, советского Шерлока Холмса. По мере оглашения народной молвой обстоятельств с Леоном Томбадзе, Брындыком, Абакаровым и некоторыми другими менее заметными «деятелями» Марья Алексеевна приплетала их к первоначальной версии, раскрашивая слухи цветами собственной фантазии.
Так она создавала свою увлекательную, надо признать, историю, пополняя, расширяя, углубляя, творя подобно некоторым литераторам, которые, будучи увлечены одним сюжетом, начинают с объема новеллы, развивают в повесть и постепенно добираются до многотомного даже романа.
Желаем успеха, если результаты таких трудов не заставляют скучать слушателя или читателя!
2
Свидетельница Аграфена Прокопьевна Брындык опознала Александра Окунева по фотокарточке. Заходил этот человек один раз к Арехте Брындыку в августе этого года. Старуха точно не могла назвать дня.
– У меня все дни уж очень-то похожи один на другой, – сказала она, как бы оправдываясь.
Но указанное ею примерное число совпадало с пребыванием старшего Окунева в Н-ке.
Опознала старуха и Гавриила Окунева, показав, что этот человек, которого она по имени не знала, бывал у Брындыка не часто, но с прошлого лета захаживал раз шесть или семь.
– Не восемь ли? – уточнял Нестеров.
– Нет, раз шесть будет вернее. Бывал неподолгу. Заходил и Леон Томбадзе. – Этого старуха знала и в лицо и по имени, помня его с мальчишек, с года своего приезда в Н-к. Назвала его старуха «фертом»:
– Этот – кавалер здешний. Мастер дурам крутить головы. Что говорить, мужчина видный, красивый собой. Знала я его родителей, покойников. То были люди самостоятельные. Леонка из нынешних, балованный. Есть у него брат двоюродный. Женатый, семью воспитывает, про него плохого не слыхала. А Леонка еще без усов начал за девками гонять. Он мужчина легкой работы.
Нестеров навел старуху на характеристику Арехты.
– Так я вам уж все говорила. Непьющий он, работящий, может работать всякую работу. И все пустое, ни к чему. Вот вы мне скажите, дело за ним важное открывается?
– Важное, – ответил Нестеров.
– Вот и сами посудите. Жизнь его кончается, а за ним идут по важным делам… Нам бы с ним по закону полагалось детей иметь вас постарше возрастом, внучат воспитывать. Арехта умный, мне с ним не ровняться. А про него знаю, чего он не знает и не узнает, – бессчастный он. Бесплодный, как и я, глупая и неграмотная.
Как с близким, а не как со следователем, беседовала старуха, и Нестеров знал, что в ее неторопливых речах не было ни одного деланого, неискреннего слова. Он задал обязательный вопрос:
– Что вы знали о преступных делах и преступных связях своего мужа?
И записал, уверенный, правду:
– Ничего не знала и не знаю.
Старуха опознала Абакарова по фотокарточке как местного жителя («Кто такого страшного не знает в нашем городе!»), но удостоверила, что Абакаров никогда к Арехте на дом не заходил.
После подписи показаний, произведенной в присутствии понятых, так как читать старуха не умела, а могла лишь вывести каракули фамилии, она спросила Нестерова:
– Будете меня из хаты выселять?
– За что?
– За Брындыка.
– Нет. Дом – ваша личная собственность и за дела мужа вы ответственности не несете. Вот если будет доказано, что вы совместно с ним или с другими нарушали законы, то дело повернется для вас иначе. Тут уж ничего не поделаешь…
– Это вы верно говорите, – согласилась старуха. – А оговорить меня будто бы некому. Приплетут – пойду в тюрьму, не заплачу, мне все одно ничего… Мои слова попомните: Арехта по характеру такой, что никого по напраслине опутывать не будет. Я не о себе. Мне, видно, суждено умереть не под забором вместе с моим псом, а в своей постели. И на том спасибо ему! И вас за то благодарю.
«Потерянные жизни, потерянные силы», – думал Нестеров.
3
С Н-ком будто бы и все. Две неудачи. Оборвались, – Нестеров полагал, лишь на-какое-то время, – две нити: Гавриил Окунев и Арехта Брындык…
Следствие по выяснению подробностей, связанных с этими двумя лицами, а также с местными жителями, названными Томбадзе, и с Абакаровым будут продолжать товарищи из Н-ской милиции.
В С-и следует организовать очную ставку Томбадзе и Абакарова. Для этого Абакарова срочно доставить в С-и. Нестеров хотел этой же ночью ехать в С-и, где предстояло на допросах Томбадзе и Окуневой уточнить количество золота-шлиха, прошедшего через их руки, и взять от них то, что они могут еще дать следствию.
Следовало систематизировать улики, вещественные доказательства в виде изъятой переписки, телеграмм, сопроводительных адресов к посылкам. Экспертизы графологов; оформление. Громоздкая, точная работа.
В Сендуне ждал мрачный, упорный, уверенный в себе Александр Окунев, и туда надо явиться во всеоружии. Там, Нестеров знал, а не догадывался, предстоит размотать еще тугой клубок хищений золота.
Времени, времени и еще времени! Дни же мчались сами собой, как уносимые бурей.
Исчезновение Брындыка – вернее, причины исчезновения – не казались загадочными. Н-ская милиция через какое-то время узнает, когда и как появился в Н-ке первый слух об аресте Окуневой или Томбадзе. А вот с Гавриилом Окуневым для воображения Нестерова все представлялось неясным. Факты и даты перемещений Александра Окунева опровергали версию о краже Гавриилом золота, полученного от брата. Посещение старшим братом Брындыка после, именно после отъезда Гавриила из Н-ка, говорило о том, что тогда золото было в руках Александра Окунева.
Брындык был скупщик, о чем свидетельствовали не только показания Томбадзе, но и прошлое. Брындык имел опыт перекупки золота. И Брындык скрылся. Бегство – самопризнание.
Александр Окунев рассказал жене сказку. Зачем? Он уехал из Н-ка двенадцатого августа вместе с братом. Куда? Если же он говорил жене правду, то почему он ходил к Брындыку? И вообще, доверял ли Окунев своей жене? Нет, конечно.
Схема движения краденого золота: Окунев Александр – жена Окунева – Гавриил Окунев – была естественна и жизненна. Нестеров знал, что в делах такого рода участие именно семьи в своем роде характерно.
Так где же Гавриил Окунев? Пупченко сообщила, что он работал в районе. Телефонные справки свидетельствовали, что ни в одном из районов этой области и соседней квартирант Пупченко на работе не числился.
Куда же он уехал, где скрывается и, быть может, под чужой фамилией?
Все было бы понятно, если бы он действительно украл золото, порученное ему братом. Но он его ее крал. И его следует искать где-то-близко, где-то здесь, на Кавказе, где у него есть связи.
Часть шестая. ДЕЛО НЕ ОКОНЧЕНО
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
В южной части нашего Черноморского побережья в ноябре тепло. В садах из лаково-зеленой листвы выпукло выглядывают розовато-желтые мандарины. Чудный плод! Чтобы создать его, приземистое раскидистое дерево уделяет целиком все длинное лето заботе плодоношения и только плодоношения: летом мандариновое дерево не растет. Его развитие происходит зимой, в зимний период теплая древесина мандариновых деревьев полна сильного сока. Потому-то так страшны для мандариновых садов нечаянные морозы, которыми в иной год любит зло позабавиться коварный климат наших субтропиков. С декабря по январь тревога не оставляет садоводов: коль хватит морозом, то пойдет насмарку двадцатилетие трудов и забот.
