Каллагэн смотрел на него широко раскрытыми глазами, испуганными глазами, но Харриган лишь кивнул, словно слышал эту версию и раньше. Может, действительно слышал.
– После сноса магазинчика здесь долго оставался пустырь, а потом на нем построили вот этот небоскреб. «Хаммаршельд-Плаза-2». И я подумал: «Что ж, если строительство положит конец пению, а я уеду, ибо хватка Сатаны крепка, а его копыта оставляют в земле глубокие следы, тогда ни один цветок не будет цвести и не взойдет ни одно зернышко». Вы можете сказать «сии-лах»? – Он вскинул руки, крепкие, узловатые, стариковские, чуть трясущиеся (начальная стадия болезни Паркинсона) руки, поднял лицо к небу, вознося хвалу и признавая свою ничтожность. – Однако она поет. – И он опустил руки.
– Силах, – пробормотал Каллагэн. – Ты говоришь правильно, мы говорим – спасибо тебе.
– Это цветок, – продолжил Харриган. – Однажды я вошел туда, чтобы посмотреть. В вестибюль, кто-нибудь скажите «аллилуйя», я сам сказал это, миновав входную дверь и не дойдя до лифтов, уносивших людей на верхние этажи, где зарабатывается бог знает сколько денег; вот там я увидел маленький садик, залитый лучами солнца, падающими через высокие окна, садик за канатами из красного бархата, с табличкой ОТ «ТЕТ КОРПОРЕЙШН» В ЧЕСТЬ СЕМЬИ ЛУЧА И В ПАМЯТЬ О ГИЛЕАДЕ.
– Правда? – Лицо Джейка осветила счастливая улыбка. – Вы так говорите, сэй Харриган?
– Мальчик, если я лгу, то умру прямо сейчас. Бог-бомба! И посреди этого садика, среди всех этих цветов, там растет одна-единственная дикая роза, такая красивая, что, увидев ее, я заплакал, как плакали у вод Вавилона, великой реки, что течет по Сиону. И люди, приходившие и уходившие из этого места с брифкейсами, набитыми сатанинскими бумагами, – многие из них тоже плакали. Плакали и шли заниматься своими богоненавистными делами, словно и не знали о том, что плачут.
– Они знали, – мягко возразил Джейк. – И вот что я насчет этого думаю, мистер Харриган. Я думаю, роза – это секрет, который хранят их сердца, и если кто-то попытается ей угрожать, большинство из них встанет на ее защиту, будут сражаться за нее, даже умрут. – Он посмотрел на Каллагэна. – Отец, нам пора идти.
– Да.
– Неплохая идея, – согласился Харриган, – ибо я вижу, что патрульный Бензик возвращается сюда, и будет лучше, если вы уйдете до того, как он здесь появится. Я рад, что твоему мохнатому другу не причинили вреда, сынок.
– Спасибо, мистер Харриган.
– Восславим Господа, он такая же собака, как и я, не так ли?
– Да, сэр. – Джейк широко улыбнулся.
– Остерегайтесь той женщины, парни. Она заговорила в моей голове, я называю это колдовством. И она – раздвоенная.
– Твим значит два, ага, – кивнул Каллагэн, а потом (даже не подумав, что делает, рука двигалась сама по себе) осенил проповедника крестным знамением.
– Спасибо тебе за твое благословение, небесное или нет, – поблагодарил его Эрл Харриган, несомненно, тронутый до глубины души, а потом повернулся к приближающемуся сотруднику полиции Нью-Йорка и радостно воскликнул:
– Патрульный Бензик! Рад снова увидеть вас, и на вашем воротнике капелька джема, восславим Господа!
И пока патрульный Бензик разглядывал капельку джема на воротнике форменной рубашки, Джейк и Каллагэн быстренько покинули угол Второй авеню и Сорок шестой улицы.
5
– Ва-а-ау! – выдохнул Джейк, когда они подошли к ярко освещенному козырьку перед входом в отель. Из белого лимузина, в два раза длиннее любого из тех, что доводилось видеть Джейку (а лимузинов он навидался, когда отец однажды взял его с собой на торжественную церемонию вручения премий «Эмми»[103]), выгружались смеющиеся мужчины в смокингах и женщины в вечерних платьях. Казалось, их поток никогда не иссякнет.
– Да, действительно, – кивнул отец Каллагэн. – Все равно что попасть на русские горки, не так ли?
– Мы вообще не должны были попасть сюда, – заметил Джейк. – Это работа Роланда и Эдди. Предполагалось, что мы отправимся на встречу с Келвином Тауэром.
– Значит, что-то думало иначе.
– А следовало подумать дважды, – мрачно бросил Джейк. – Мальчик и священник, с одним пистолетом на двоих? Должно быть, кто-то у нас большой шутник.
И каковы наши шансы, если в «Дикси-Пиг» мы найдем толпу вампиров и «низких людей», собравшихся там, чтобы отметить свой выходной день?
Каллагэн не ответил, хотя сама мысль, что им придется спасать Сюзанну из «Дикси-Пиг», приводила в ужас.
– Что ты такое говорил насчет Гана?
Джейк покачал головой:
– Понятия не имею, с трудом вспоминаю, что сказал. Думаю, это как-то связано с прикосновениями, отец. И вы знаете, от кого я мог это почерпнуть?
– От Миа?
Мальчик кивнул. Ыш трусил рядом с ним, его удлиненная мордочка едва не касалась голени Джейка.
– И я «увидел» кое-что еще. Чернокожего мужчину в тюремной камере. Работало радио, сообщая ему, что все эти люди мертвы: братья Кеннеди, Мэрилин Монро, Джордж Харрисон, Питер Селлерс, Ицхак Рабин, кем бы он ни был. Я думаю, это тюрьма в городе Оксфорд, штат Миссисипи, где какое-то время держали Одетту Холмс.
– Но ты видел мужчину. Не Сюзанну, а мужчину.
– Да, с щеточкой усов и в забавных маленьких очках с золотой оправой, как у волшебника в сказке.
Они остановились у границы светового круга под козырьком. Швейцар в зеленой униформе сильно дунул в серебристый свисток, подзывая такси.
– Ты думаешь, это Ган? Чернокожий мужчина в тюремной камере – Ган?
– Не знаю. – Джейк раздраженно покачал головой. – Что-то там было и насчет «Догана», но все смешалось.
– И ты узнал все это посредством прикосновений?
– Да, но не от Миа, или Сюзанны, или меня, или вас. Я думаю… – Джейк понизил голос. – Я думаю, нам бы лучше понять, кто такой этот чернокожий мужчина и что он для нас значит, потому что «увиденное» мною, возможно, идет из самой Темной Башни. – Он пристально посмотрел на Каллагэна. – В каких-то реальностях мы подошли к ней совсем близко, вот почему ка-тету так опасно разделяться.
– В каких-то реальностях мы, должно быть, уже на пороге.
6
Джейк легко и естественно взял инициативу в свои руки, как только вышел из вращающихся дверей с Ышем на руках, а потом опустил ушастика-путаника на выложенный мраморными плитами пол вестибюля. По мнению Каллагэна, мальчик даже не подумал, что взваливает на себя бремя лидерства, и решил, что оно и к лучшему. Если бы он отдавал себе в этом отчет, его уверенность могла дать сбой.
Ыш осторожно понюхал собственное отражение в одной из стен зеленого стекла, потом последовал за Джейком к регистрационной стойке, его когти едва слышно постукивали по белым и черным квадратам. Каллагэн держался чуть сзади, понимая, что попал в будущее, и стараясь не таращиться по сторонам.
– Она была здесь, – обернулся к нему Джейк. – Отец, я буквально вижу ее. Их обеих, ее и Миа.
Прежде чем Каллагэн успел ответить, Джейк уже подошел к регистрационной стойке.
– Прошу прощения, мэм. Меня зовут Джейк Чеймберз. Нет ли у вас для меня письма, посылки или чего-то еще? Скорее всего от Сюзанны Дин, а может, от мисс Миа.
Женщина несколько мгновений с сомнением смотрела на Ыша. Ушастик-путаник – на нее, – с веселой улыбкой, открывающей слишком уж много зубов. Возможно, зубы эти вызвали у женщины чувство тревоги, потому что она, нахмурившись, оторвала взгляд от Ыша и посмотрела на монитор компьютера.
– Чеймберз? – переспросила она.
– Да, мэм. – Интонации голоса Джейка однозначно указывали на привычность общения со взрослыми. Джейк давно уже так не говорил, но прежние навыки никуда не делись, вот он ими и воспользовался.
– У меня есть кое-что для тебя, но не от женщины. От Стивена Кинга. – Она улыбнулась. – Полагаю, это не тот знаменитый писатель? Или ты с ним знаком?
– Нет, мэм, – ответил Джейк, искоса глянув на Каллагэна. Оба до недавнего времени слыхом не слыхивали о Стивене Кинге, но Джейк понимал, почему при упоминании этого имени его спутника прошибал холодный пот. На этот раз, правда, лоб Каллагэна не заблестел, однако губы превратились в тонкую полоску.
– Что ж, полагаю, это достаточно распространенные имя и фамилия, не так ли? – продолжила женщина за стойкой. – Возможно, в Соединенных Штатах полным-полно нормальных Стивенов Кингов, мечтающих, чтобы тот… ну, не знаю… перестал писать. – Она нервно рассмеялась, и Каллагэн задался вопросом: а чего она так разволновалась? Может, из-за Ыша, могущего сойти за собаку разве что на первый взгляд. Возможно, решил он, но скорее всего причина не в Ыше, а в Джейке. Что-то в нем шептало: опасность. Может, даже стрелок. Безусловно, чувствовалось в нем что-то особенное, выделяющее среди мальчиков своего возраста. Еще как выделяющее. Каллагэн вспомнил, как Джейк выхватил «ругер» из самодельной кобуры и сунул под нос бедолаги таксиста. «Ты говоришь мне, что ехал слишком быстро, едва не раздавив моего друга? – кричал он, а лежащий на спусковом крючке указательный палец побелел от напряжения. – Ты говоришь мне, что не хочешь умереть на улице с дыркой в голове?»
