о случившемся во время поединка Энн». Розали всеми силами попыталась не думать об этом.
– Итак, второй этап, – объявила она и властно прошла к письменному столу. Скрыть свои эмоции ей не составит труда, несколько лет в актерском университете не прошли зря. – Что нас ждет?
Аим прошел вслед за ней, будто его притянуло магнитом.
– У следующего этапа свое название: «Поиск света». Он не в первый раз встречается на таких соревнованиях и стал своего рода традицией.
– На нем чаще всего отсеиваются ночные сорсиеры, – подметила Розали.
– Верно. Об этом расскажу позже. Первое, что следует уяснить – на этом задании все участники должны будут подключиться к одной сети.
– Сети? – переспросила Энн.
– Другая комната, или помещение, или параллельный мир, называйте, как хотите, – нудным неспешным голосом ответил он. Аим не любил, когда задавали глупые вопросы, связанные с магией. Если проводить аналогию с учебой, то Аим давно получил аспирантуру по магии, а сестры Дютэ только перешли во второй класс. – Эта сеть будет создана специально для этого этапа. Суть в том, что мы там будем без своих тел, как призраки – думаю, вам так понятнее. Из-за этого погружения в глубокий сон и отсутствия тела наши подсознательные страхи, мысли и желания вырвутся наружу.
– Мы будем сражаться без тела? – с неподдельным ужасом спросила Луиза.
А вот Жулли, наоборот, приободрилась. Ее глаза зажглись, и она наклонилась вперед, показывая заинтересованность. «Сражаться без тела для нее означает, что она будет наравне с нами. Ее сила не будет пытаться убить ее снова».
– Никакого сражения. Забудьте.
Энн подошла ближе к Розали и Аиму. Она оперлась руками о письменный стол, стоя напротив них.
– Тогда в чем смысл?
– Найти выход, выйти на свет. На наш собственный свет, у каждого он будет свой, – пояснил он. – На этом этапе проверяются истинные намерения визарда.
– Что будет, если не выйдешь на свет? – спросила Розали.
– Застрянешь там на бесконечное количество часов, пока тебя либо не отсоединят от сети, признав проигравшим, либо кто-то из твоей команды, если ты не работаешь один, не вытащит тебя оттуда. Обычно это то, что и происходит с ночными визардами. Вы не находите свет, потому что он вас обжигает, и вы и не стремитесь к нему. А вот с теми, кто выйдет на тьму, будет совсем другой разговор.
– Это возможно?
Сердце Розали екнуло. Она прекрасно знала историю своей семьи и даже те секреты, которые были скрыты от других. Некоторые и правда перешли на сторону тьмы. И при упоминании ее Розали невольно съеживалась, будто боялась, что кто-нибудь из них поступит так же, что магия ночных даров поглотит весь свет в них. А особенно она переживала за себя. Она уже не раз ходила на грани. И поэтому ей надо будет открыть тот секрет, который ее заставили спрятать. Этот секрет был слишком темный, чтобы хранить его.
Розали невольно стала вспоминать бабушку, которая сработалась с Бэзилом Налом. Затем ей в голову пришло лицо другого человека. Образ выглядел расплывчато, будто смотришь на него сквозь грязную воду. Роуз не помнила отчетливо Элеонору Нуар, она видела ее только на старых черно-белых снимках, уже потертых от времени. Но она знала ее историю наизусть. Элеонора, будучи некромантом держала в плену жизни своих детей, обрекая их на гнев Предков-сорсиер и… изгнание. Да, это то, что произошло с ними. «Их изгнали».
В первый раз Розали наконец-то призналась себе, что вся семья Нуар изгнана. И они не смогут прийти к ним в роли призраков-наставников или стать частью Предков. Хель Дютэ никогда к ним не явится, как обещала. Чтобы окончательно это признать, Розали потребовалась еще одна утрата близкого человека. Боль дала ей мужество, открыла ей глаза на другие вещи, заставила полностью снять розовые очки. И она единственная, кто знала, почему Хель никогда не явится к ним. Другие об этом не узнают, ведь информация о сотрудничестве с Налом была сокрыта в одном из стеклянных сосудов в хранилище. На секунду ей даже показалось, что она слышала сквозь пространство шепот той самой тайны, скрытой самой Хель: «Я была его правой рукой».
Голос Аима вывел Розали из размышлений.
– Как я и сказал, там откроются истинные желания. И тот, кто выйдет на тьму, проснется совсем другим человеком. И его никогда не подпустят к работе, связанной с большой властью.
– И ты справишься? – провокационно спросила Энн.
Все поняли, что она имела в виду. Репутация Аима говорила сама за себя.
Его голос понизился. Он смотрел, не отрывая взгляда от Энн, отчего ей стало некомфортно.
– Я, конечно, не самый праведный человек в мире, но и не так плох, как ты обо мне думаешь.
– Скоро увидим.
Аим усмехнулся.
– Что понадобится для этого этапа? – Розали решила сменить тему разговора.
Ее голос звучал сыро и бесцветно.
– Энн, Жулли и Луиза, вы отправитесь на этот адрес. – Он взял листок и выжег на нем при помощи огня буквы. – В бутике Бетс Эйбрамсон вы найдете мою знакомую. Она поставляет ингредиенты с ковена Стеллэр. Скажите, что вы от меня.
Энн взяла листок с адресом.
– И что нам купить?
– Для подключения к сети нам надо связать нас всех вместе заклинанием, так мы будем черпать энергию друг друга, благодаря этому мы будем сильнее в том мире. И надо сделать эту комнату якорем.
Аим взял еще один листок, провел по нему рукой и отдал Энн. Розали, стоя рядом с ним, видела, как на листке выжигались угольно-черные буквы. «Интересно, это просто сделать для светового сорсиера или это одно из сложных умений?»
Наблюдая за Аимом, Розали мысленно отвлеклась от размышлений о Марте. И ей ненадолго стало легче. Однако воспоминания догнали ее, и ей стало стыдно, что она позволила себе выбросить ее из головы.
– Нет. – Голос Луизы прорезал воздух, заставив всех в комнате замереть. – Я не буду подключаться ни к какой сети, ходить без своего тела в темном месте. Вы в своем уме? Я не стану этого делать! – Она скрестила руки на груди и попятилась, словно готовясь сбежать из комнаты. – Меня ждет дизайнерская выставка в Европе, я должна быть там. Мое место там.
Розали задумалась, как сильно сейчас не хватало Арлетти. Ей было бы несложно убедить Луизу остаться. Они обе легко отделились от магии и никогда о ней не вспоминали. Если бы Арлетти попросила ее остаться, сказав, что она понимает ее боль и что ей тоже трудно здесь, то Луиза последовала бы ее примеру и
