– Правильно, – похвалил капитана комбриг. – Вот только ячейки мелкие, видать, бойцы у тебя беспечные.
– Так под обстрелом залегли, – начал оправдываться комбат. – И потом, сейчас же снова в атаку…
– И вовсе нет, – комбриг весело подмигнул капитану. – Немцы воюют грамотно, но по шаблону. Сейчас наверняка два варианта прикинули. Первый, что дураки Иваны напрямую попрут, или, если командиры потолковее, буду ждать, пока сюда артиллерию подтянут. Так что, комбат, окапывайся лучше, и пусть бойцы почаще стреляют, активность обозначат.
– Слушаюсь, – комбат, обрадованный тем, что отдал правильный приказ, облегчённо вздохнул и тут же, пользуясь моментом, спросил: – А как же немцы? Нам же атаковать надо…
– А мы их обманем… – усмехнулся комбриг.
– Как? – не удержался от вопроса капитан, однако комбриг то ли не захотел отвечать, то ли просто не успел, так как совсем рядом под бугром затарахтел мотоцикл, и оттуда в их сторону стали махать руками.
– Нас зовут, – заключил комбриг и зашагал к бугру.
Впрочем, пока они шли туда, на вопрос комбата ответил молчавший до сих пор командир полка. Чуть поотстав от комбрига, он придержал торопившегося следом капитана:
– Ты помнишь, где твой батальон переправился?
– Конечно, помню, – удивился комбат.
– А почему на новом месте, а не на плацдарме, там, у высоты? – полковник хитро прищурился.
– У высоты? – переспросил комбат, явно затрудняясь ответить.
– Да потому, что именно там немцы и ждали нашего удара, – спокойно пояснил полковник. – Это же азбука, если есть плацдарм, значит, будут наступать с него…
Говоря так, полковник, скорее всего, отвечал своим собственным мыслям. Ему вдруг вспомнилась ночь перед броском через реку. Тогда из штаба армии неожиданно пришёл категорический приказ наступать, и они вдвоём с приехавшим к нему в полк комбригом обеспокоенно колдовали над картой, решая, можно ли вообще за имевшиеся в запасе сутки собрать в кулак растянутую вдоль берега дивизию, чтобы обеспечить успех намечавшегося удара.
И тогда же ночью комбриг предложил неожиданное решение. Вместо одного ударного кулака собрать два и бить с флангов по обе стороны плацдарма. При таком раскладе имеющегося в запасе времени в обрез, но хватало, и с рассветом передовые отряды форсировали реку.
Не ожидавшие ничего подобного, ошарашенные немцы не только допустили прорыв в глубь своих позиций наступающих батальонов, но и были вынуждены прекратить атаки на захваченный русскими плацдарм, а потом беспорядочно откатились назад, к самой окраине городка, где у них находилась база снабжения.
Думая о своём, полковник замолчал, а комбат, осмысливая услышанное, не сразу заметил, что связной первой роты всё ещё с ним, и распорядился:
– Живой ногой в роту! Приказываю основательно окопаться.
Вместо уставного ответа боец кивнул и, пригнувшись пониже, бегом припустил через поле.
Тем временем шедший впереди комбриг, обойдя бугор, подошёл к трещавшему мотором мотоциклу и озабоченно спросил:
– Ну что у вас?
Не слезая с седла, посыльный доложил:
– Комбат-2 передаёт: исходную позицию занял!
– Отлично, – комбриг кивнул и не спеша, словно ещё раздумывая, сказал: – Мы тоже успеваем. Пусть начинает…
– Ясно! – посыльный резко крутанул ручку газа, и его мотоцикл сорвался с места.
Только сейчас, отпустив мотоциклиста, комбриг счёл нужным ответить на вопрос комбата и повернулся к нему:
– Ты спрашивал, как обмануть немца? А вот так, – комбриг в упор посмотрел на капитана. – Второй батальон обошёл город и сейчас должен перекрыть магистральное шоссе, чтобы потом ударить с тыла, а сюда вот-вот подойдёт пара артиллерийских батарей, и мы с тобой будем имитировать атаку. Понял, сынок?
– Понял! – радостно кивнул капитан и улыбнулся.
Сначала комбату было неясно, почему комбриг так подробно изложил ему свой замысел, но чуть позже до него дошло, что так опытный наставник учит его воевать…
* * *
Командир рекогносцировочной группы озабоченно рассматривал в бинокль противоположный берег гниловатой речушки. Сама речонка была пакостная. Узкая и мелководная, с илистым дном и заболоченным восточным берегом, с которого следовало развивать наступление. При этом западный берег, как и у всех здешних рек, протекавших с севера на юг, был высоковат и обрывист.
Дивизия получила категорический приказ наступать именно здесь. Но чем дольше проводивший рекогносцировку командир вглядывался в местность, тем меньше она ему нравилась и всё больше внушала опасения.
Больше того, изучая в бинокль немецкие позиции, командир приходил к выводу, что здесь наступать нельзя. Мягкий луговой грунт, болотистый берег и обрыв изначально ставили наступающих в тяжёлое положение. Предполагать, что немцы позволят ползущим вверх танкам безнаказанно выйти на западный берег, было по меньшей мере наивно.
Тем не менее, подчиняясь приказу, танкисты со вчерашнего вечера и всю ночь наводили переправы и гати. А с рассветом продолжали работы почти открыто на виду у противника. Предполагать, что немцы не поняли, зачем вся эта возня, было просто смешно.
А вот то, что немцы вовсе не мешали работам и даже не стреляли, наводило на мысль, что или за рекой их вовсе нет, или, наоборот, видя открытую подготовку к наступлению, они, в свою очередь, подтягивают артиллерию и уплотняют оборону.
Придя окончательно к столь неутешительным выводам, командир рекогносцировочной группы убрал бинокль и приказал возвращаться. Садясь в ждавший его за кустами связной броневичок, он заключил, что хилые заросли не могли толком укрыть машину, но немцы, уж точно видевшие её, так ни разу и не пальнули по заманчивой цели.
К штабу, расположившемуся на лесной поляне почти у самого рубежа атаки, рекогносцировщики добрались за каких-то десять минут. Оставив броневик под деревьями, старший группы подошёл к центральной палатке и, приостановившись возле откинутого из-за жары полога, закрывавшего вход, громко спросил:
– Разрешите?..
Полковник, нервно расхаживавший вокруг раскладного стола со стоявшим на нём полевым телефоном, вопросительно посмотрел на него.
– Ну и как результат?
– Паршивый, товарищ полковник… – командир рекогносцировочной группы вошёл в палатку и совсем по-штатски сообщил: – Подходы тяжёлые, кругом топко, дно реки илистое, противоположный берег крутой.
– Гати проложены? – тихо спросил полковник.
– Так точно, товарищ полковник. Только от них мало толку.
– Почему? – полковник в упор посмотрел на рекогносцировщика.
– Всплошную реку не перекрыть, а гати точно указывают место переправы, и если возле каждой поставят пушки, то… – командир не договорил, но обоим было ясно, что это значит.
