Кэмерон медленно вышел, касаясь членом простаты Джона и заставляя его дёрнуться. Он сел на пятки и просто смотрел вниз, где соединялись их тела. Кэмерон взялся за основание своего члена, заставляя его набухнуть больше. Как раз когда Джона подумал, что Кэм наконец начнёт жёстко его трахать, парень удивил его, направив свой член в анус Джона только на быстрое прикосновение и снова вытащил. Он повторил движение несколько раз, пока с его губ срывались тихие стоны и мольбы.
Это была идеальная, прелестная пытка. Джона так отчаянно нуждался в движениях Кэмерона, чтобы тот врезался в него и заставил забыть об ужасе предыдущего дня. Кэмерон наслаждался этим и лелеял, и Джона даже не был уверен, осознаёт ли он свои действия. Лицо Кэма покраснело, он следил взглядом за тем, как его член входит и выскальзывает из прохода Джона, его ресницы касались щёк.
Кэм снова вышел, провёл кончиком члена по растянутым и использованным мышцам дырочки Джона, заставляя его извиваться. Затем продолжил медленно дразниться.
— О... о... Джона... Боже... Ты такой...
Наконец, наконец, он потерял этот бесконечный контроль — или, может быть, что-то другое просто лишило его этого — и он схватил Джона за бёдра, до синяков, вбиваясь в него со всей силой. И всё же, всё время он наблюдал, будто не мог осмыслить тот факт, что они вместе.
Между толчками он потирал промежность Джона большим пальцем, а затем поднял руку, чтобы помассировать его яйца. Это зажгло огонь в крови Джона, и он не мог больше следить за тем, что делает Кэмерон. Он запрокинул голову назад, на плед, и отдался ощущениям.
Запах Кэмерона, растущая духота в машине от пара их тел, член Кэма, касающийся его простаты снова и снова, и эта рука, волшебно ласкающая остальное его тело — всё это было практически слишком. Джона потянулся вниз и начал практически жёстко дрочить свой член, потому что внезапно оказался там, прямо там, где особо не обращал внимания на собственное тело.
Когда Джона кончил, его спина выгнулась, и он сжал челюсть от крика так сильно, что был удивлён, как не треснули зубы. Он заставлял себя не закрывать глаза, чтобы видеть момент, когда Кэм достиг пика. Толчки Кэма потеряли ритм, и Джона почувствовал, как член Кэма содрогнулся внутри него. Выйдя из Джона, Кэмерон позволил первым нескольким струям спермы упасть на яйца и чувствительную дырочку Джона, а затем вошёл обратно и излил остатки оргазма внутрь Джона.
Джона лениво наблюдал, как он дрожит и дёргается от последствий. Он был не в силах поверить в свою удачу и в то, как его жизнь изменилась за последний год. Он был... счастлив. Он достиг такой нормальности, которая позволила ему заняться сексом со своим парнем в машине — как, возможно, сотни подростков делали каждый день и никогда ничего об этом не думали, но Джона никогда не чувствовал себя достаточно безопасно и свободно для этого.
Тяжело дыша от силы своих оргазмов, оба парня быстро оделись, принимая во внимание, что находятся в общественном месте, после чего Кэмерон рухнул на Джона сверху. Он уткнулся носом в шею Джона, глубоко дыша. Это было так нормально, что Джона рассмеялся, и смех отдавался рокотом в глубине его груди.
Кэмерон поднял голову и посмотрел ему в лицо.
— Что?
Джона снова рассмеялся.
— Это просто одна из тех глупых, обычных вещей, которые, как я думал, я никогда не сделаю.
Кэмерон застонал и вздрогнул от воспоминания.
— В этом не было ничего обычного, — сказал он, мимолётно касаясь губ Джона своими.
Джона не мог сдержать улыбку.
— Нет, секс самым решительным образом не был обычным. Я просто имел в виду... Вся моя жизнь в целом была... ничем. Большой, пустой пропастью, будто длинным, растянутым концом, с самого начала, — объяснил он, желая, чтобы Кэмерон понял.
Губы Кэмерона изогнулись в милой улыбке.
— Это только начало, Джона.
Улыбка самого Джона переросла в широкую ухмылку.
— Я знаю. Это сумасшедшая часть.
Они смотрели друг на друга ещё несколько мгновений, прежде чем Кэмерон вздохнул и сел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Наверное, нам пора уезжать, пока кто-нибудь не вызвал на нас копов.
Поднявшись на колени, Джона вытер запотевшее окно и посмотрел на пустую дорогу.
— Не-а, никого нет.
Кэмерон покраснел, и Джона мог сказать, что на какое-то время он использовал все очки своей публичной непристойности, так что открыл пассажирскую дверь, вылез из машины и потянулся. Он наслаждался тягой хорошо использованных мышц и хрустом зажатых суставов. Кэм выпрыгнул из хэтчбэка и пару раз дотянулся руками до пальцев ног, чтобы размять собственную спину. Нахождение в дороге всю ночь, а затем занятие ярым сексом в тесной машине могло сказаться на теле. Джона снова улыбнулся, наблюдая, как Кэм подходит к нему. Он не жалел ни об одной секунде всего этого.
Как раз когда Кэмерон дошёл до него и собрался притянуть для поцелуя, внедорожник Лексус остановился на площадке рядом с Аутбэком. Из салона вышла молодая пара — изящная крашеная блондинка и итальянец. Они оба посмотрели на парней, и Джона удержал их взгляд, прежде чем они повернулись посмотреть на долину.
Осмелившись взглянуть на Кэма, он увидел, что мужчина прячет лицо в плече Кэма, и кончики его ушей покраснели. Те люди никак не могли ничего увидеть, но если бы подъехали на несколько минут раньше... Джона толкнул Кэма, чтобы тот поднял взгляд. Они смотрели друг на друга несколько напряжённых секунд, после чего оба расхохотались.
Эпилог
Зима
Джона закупался в магазине Хэла. Днём. С другими людьми вокруг. Теперь он это делал. Праздники наступили и прошли, и он не ложился на стационарное пребывание в Ривербенде с тех пор, как уехал осенью. У него были хорошие дни и плохие; он всё ещё принимал лекарства, и всё ещё два раза в месяц бывал на ЭСТ. Тревога, паранойя и агорафобия немного задержались — доктор Драри сказал, что они могут существовать всегда, в качестве последствий травмы, до какой-то степени — но у него несколько месяцев не было галлюцинаций или расстройств.
Возя свою тележку вперёд и назад вдоль стеллажей, Джона особо не обращал внимания на список продуктов. Он мечтал о Кэмероне. Его мужчина долгими часами работал в «Аутпосте», помогая организовать новый вечер открытого микрофона в качестве местного поиска талантов. В этот день он работал в дневную смену, добавляя последние штрихи в расписание и связываясь с выступающими, но наконец-то у него был свободный вечер. Джона с таким нетерпением ждал, когда останется с Кэмероном наедине.
Кэм наконец перестал притворяться, что живёт где-то в другом месте, перевёз свои скромные пожитки в дом Джона и отказался от аренды своей студии. С тех пор они были практически неразлучны. Ну, по крайней мере, пока не появился этот вечер открытого микрофона. Поэтому Джона планировал приготовить Кэмерону хороший ужин и надеялся его соблазнить.
Джона повернул за угол и чуть не врезался в мисс Шелби и Иду Мэй. Джона никогда не узнает, какого чёрта они всегда были у Хэла, когда он там оказывался.
— Привет, мисс Шелби, миссис Лампет, — произнёс он, кивая каждой из них, надеясь поспешно уйти.
Мисс Шелби выставила бедро и, как обычно, выглядела так, будто собралась колдовать. Джона едва подавил стон. Вот вам и дежавю.
— Ну, разве это не маленький Джона с конца улицы. А я уж думала, ты взял и переехал, раз в последнее время от тебя ничего не было слышно. Так ведь, Ида?
Зная, что для неё лучше, Ида Мэй кивнула.
— Эм, да... Я в последнее время не ездил на свой обычный, ну вы знаете, отдых, — сказал он, многозначительно глядя на Иду. — И я, эм, вроде как живу теперь кое с кем, так что за кошкой есть кому присмотреть, если мне приходится уехать.
В глазах мисс Шелби зажёгся свет сплетни, и Джона сразу же пожалел, что упомянул Кэмерона, даже если произвольно.
— Правда? Как его зовут? — спросила она, с такой же небрежностью, как спрашивала его о том, как прошли выходные.
